Люциус Шепард - Отец камней Страница 21

Едва у него выдавался свободный часок, что бывало отнюдь не часто, поскольку от клиентов буквально не было отбоя, Коррогли занимался тем, чем в свое время пренебрег - продолжал изучать обстоятельства, так или иначе связанные со смертью Земейля. Особенных успехов он не достиг, но вот однажды, почти полтора года спустя, ему случилось беседовать с бывшим драконопоклонником. Разговор происходил на берегу моря, под утесом, на вершине которого стоял когда-то храм. Собеседник адвоката - лысоватый мужчина с по-детски простодушным выражением лица, благодаря которому никак нельзя было заподозрить, что в прошлом он принимал участие в чем-то предосудительном, заметно нервничал, и Коррогли пришлось хорошо ему заплатить, чтобы добиться откровенности. Сообщенные им сведения были в значительной мере бесполезными, и только под конец он обронил нечто, подтвердившее сомнения Коррогли.

- Мы все удивлялись, что Мириэль спуталась с Мардо, - сказал он, - и будто забыла, что сталось с ее матерью.

- Простите? - переспросил Коррогли.

- С ее матерью, Патрицией. Она приходила в храм в ту самую ночь, когда умерла.

- Что?!

- Вы разве не знали?

- Нет, я ничего об этом не слышал.

- Ну да, все постарались сохранить в тайне. Она была там всего один раз, в ночь, когда утонула.

- И что произошло?

- Говорят, будто Мардо затащил ее в постель. Может, напичкал наркотиками. Наверное, она сопротивлялась, а Мардо этого не любил.

- Вы хотите сказать, что он убил ее?

- Вполне возможно.

- Что же вы раньше-то молчали?!

- Мы боялись.

- Кого?

- Гриауля.

- Глупость какая-то.

- Да ну? Вы тот, кто спас от верной смерти Лемоса, так что вы должны были постичь могущество Гриауля.

- Но ваши слова переворачивают все с ног на голову! Быть может, Лемос и Мириэль замыслили отомстить Мардо, быть может...

- Даже если так, их побудил к тому Гриауль.

Пораженный услышанным, Коррогли решил проверить направление отлива в ночь гибели Патриции Лемос и установил, что вода двигалась от утеса к Эйлерз-Пойнту, из чего следовало, что, если тело женщины бросили в море рано утром, волны вполне могли выкинуть его на берег у мыса, как то и было в действительности. Однако дальше этого открытия дело не пошло. Как Коррогли ни старался, ему не удалось выявить наличия между Лемосом и Мириэль сговора с целью погубить Земейля. Он не находил себе покоя, его мучали кошмары и бессонница. Адвокат знал, что его использовали, и жаждал понять для чего, пытался вместить события в более-менее жесткие рамки с тем, чтобы уяснить себе свое предназначение. Да, его использовали, но кто: Гриауль или Лемос с дочерью? Порой он вспоминал о свободе воли и тогда мнил себя жертвой человеческой испорченности, отвергая самую мысль о влиянии некоего богоподобного существа; порой же ему думалось, что он наговаривает на себя, хотя поступил по справедливости и добился оправдания невиновного. Иными словами, он был уверен лишь в том, что ему необходима ясность.

Наконец, перепробовав все остальные пути, он вознамерился потолковать с Лемосом и явился однажды к резчику в его новый дом на Эйлерз-Пойнт. Служанка сказала адвокату, что хозяина нет дома, но если он желает поговорить с хозяйкой, то пусть немного подождет, пока она узнает, согласна ли та принять гостя. Несколько минут спустя девушка провела Коррогли на залитую солнцем веранду, с которой открывался великолепный вид на море и на квартал Алминтра. Солнечные лучи золотили поверхность воды, ветер срывал с гребней волн клочья пены, ветхие домики с островерхими крышами выглядели на таком расстоянии весьма и весьма привлекательно. Мириэль, в шелковом халате кремового цвета, сидела на диване. Возле нее на низеньком столике лежала трубка, вокруг которой рассыпаны были черные шарики - как показалось Коррогли, опиум. Взгляд девушки был слегка затуманенным, и внешне она переменилась: былая миловидность почти исчезла, смуглая кожа отливала нездоровой синевой, к влажной от пота щеке прилипла прядь черных волос.

- Рада видеть тебя, - сказала она, указывая на стул рядом с диваном.

- Правда? - спросил он, чувствуя пробуждение смешанного с горечью желания. "Боже мой, - подумалось ему, - я по-прежнему люблю ее. Что бы она ни натворила, я всегда буду ее любить".

- Ну конечно. - Мириэль хрипло рассмеялась. - Не знаю, поверишь ли, но ты мне нравился.

- Нравился! - В его устах это слово прозвучало ругательством.

- Я сразу сказала, что не смогу тебя полюбить.

- Ты сказала, что попытаешься.

Она пожала плечами; рука ее непроизвольно потянулась к трубке.

- Значит, не получилось.

- Выходит, что так. - Он обвел рукой веранду с роскошной обстановкой. Зато получилось другое.

- Да, - согласилась она. - По-моему, ты тоже не бедствуешь. Я слышала, всем женщинам хочется иметь тебя... - смешок, - своим адвокатом.

Прямо под верандой на берег накатила большая волна, и по песку расползлись кружева пены. Плеск воды словно погрузил Мириэль в сон; ресницы ее затрепетали, она протяжно вздохнула, и полы халата немного разошлись, приоткрыв молочно-белую грудь.

- Я старалась быть с тобой честной, - сказала она, - и была, как умела.

- Тогда почему ты не рассказала мне про Земейля и свою мать?

Она широко раскрыла глаза:

- Что?

- Что слышала.

Мириэль выпрямилась, запахнула халат. В ее взгляде читались смятение и неудовольствие.

- Зачем ты пришел?

- Чтобы получить ответ, который мне нужен.

- Ответ! - Она снова засмеялась. - Ты глупее, чем я думала.

- Может, я и глупец, - парировал он, уязвленный ее замечанием, - но я не продажная девка!

- Надо же, адвокат, который не считает себя продажным! Чудеса, да и только!

- Я хочу знать! - воскликнул он. - Тебе нечего опасаться, твоего отца больше не тронут. Ведь это ты все придумала, верно? Ты решила убить Земейля и отомстить за свою мать. Не представляю, как ты...

- Понятия не имею, о чем ты меня спрашиваешь.

- Мириэль, - произнес он, - я должен знать. Обещаю, тебе ничего не будет, честное слово. Там, в суде, я чуть было не умер из-за того, что мне пришлось обойтись с тобой так сурово.

Она пристально поглядела на него:

- Все было просто. Ты попался на удочку. Вот почему мы выбрали тебя... Ты был таким одиноким, таким наивным. Нам оставалось лишь подстегивать тебя - любовью, страхом, смятением, а под конец наркотиками. Перед тем, как отвести тебя в храм, я - вернее, Дженис - подсыпала кое-что тебе в бренди.

- То, от чего у меня начались галлюцинации?

- Ты имеешь в виду тайник Мардо? Нет, он в самом деле навел на него чары. Наркотик лишь ослабил твою волю, заставил поверить в то, что твердила тебе я - мы в опасности и нас преследуют. Ничего другого.