Валерий Сегаль - Охотники до любви Страница 21

-- Это шашлык, кавказское блюдо, -- с готовностью пояснила девушка. -Баранина, предварительно вымоченная в вине и зажаренная на вертеле.

У Бубны аж ноздри и грудь трепетали, и было от чего.

Прямо посреди городка пираты миновали узкую -- ярдов десять -- полоску леса и вышли на большую живописную поляну. Это и была знаменитая Поляна Пивных Бочек. Жирные евреи в белых хлопчатобумажных рубашках, засучив рукава и обнажив толстые, поросшие черными волосами предплечья, торговали здесь пивом в розлив. Рядом на жаровнях, щедро наполненных красными, переливающимися огнем углями, смуглые усатые кавказцы жарили шашлыки. Торговля шла бойко; место было выбрано исключительно удачно: на полпути от гавани к невольничьему рынку.

Пираты произвольно разделились на несколько компаний и создали небольшие очереди возле каждой бочки. При этом, кто-то встал за пивом, а другие тем временем заказывали шашлыки. Концентрик почувствовал себя дискомфортно: у него совсем не было денег. Конечно, он мог одолжить у кого-нибудь, учитывая, что ему полагается определенный процент от предстоящей продажи женщин. Пока он над этим раздумывал, на помощь пришел Маккормик.

-- Угощу-ка я, пожалуй, парень, тебя и твою подругу! -- добродушно сказал он. -- Встаньте, ребята, за пивом, а я тем временем разберусь с шашлычками.

Вскоре они уже пили пиво и ждали, пока баранина зажарится до нужной кондиции. Пиво здесь подавали в стеклянных поллитровых кружках. Такая кружка с высокой шапкой пены очень эффектно и уместно смотрелась в огромной ручище рыжего, приземистого, широкомордого Маккормика. Бубна тоже пила с удовольствием, но все принюхивалась и облизывалась, с нетерпением ожидая шашлыков. Концентрик последний раз пил пиво еще в Петербурге. Тогда он не считал себя особым почитателем этого напитка, но сейчас пиво шло хорошо. Времена меняются, и люди тоже. А может просто всему нужна своя обстановка.

Концентрик обратил внимание, что кружка пива стоила здесь пять крон, а порция шашлыка -- пятнадцать. "Интересно, сколько нам удастся выручить денег на продаже женщин?" -- подумал он. С новым интересом он внимательно осмотрел Бубну. Она призывно улыбнулась, не понимая, что у него на уме. На Поляне Пивных Бочек Концентрик открыл для себя еще одну привлекательную сторону пиратской жизни. Оказывается, будучи пиратом, можно не только наслаждаться убийством, но и грабить, захватывать женщин, насиловать их, а затем продавать и на вырученные деньги пить пиво и жрать шашлыки! "Любопытно, сколько может стоить подобная самка?" -- раздумывал он, глядя на Бубну.

Подкрепившись, еще более повеселевшая разбойничья процессия двинулась к аукциону, до которого оставалось минут пятнадцать ходу.

Невольничий рынок располагался прямо посреди города, на огромной -- под стать футбольному полю -- поляне. В центре этой поляны был установлен деревянный помост размером приблизительно в тысячу квадратных ярдов, окруженный со всех сторон сплошной лестницей в пять или шесть ступенек высотой. На этом помосте, в нескольких местах одновременно, распорядители аукциона выставляли живой товар, а вокруг суетились и галдели покупатели, среди которых можно было видеть представителей самых различных слоев островного общества. Здесь были: работорговцы, доставившие целые партии для продажи; евнухи-селекционеры -- представители гаремов Великого Островитянина и прочей островной знати; богатые хозяева, прибывшие с целью приобрести партию рабов для своих предприятий или сельскохозяйственных угодий; а также мелкие ремесленники и торговцы, желавшие прикупить себе работника или женщину по сходной цене.

Несчастные мужчины и по-разному относившиеся к своему положению женщины поочередно выводились на помост, и начинались торги, интенсивность которых в основном зависела от качества предлагаемого товара. Иной раб продавался в минуту, чуть ли не за стартовую цену, но за женщин порой разгоралась яростная борьба. Случалось, что за самых красивых отдавались целые состояния, хотя, конечно, такие жемчужины встречались достаточно редко. Дожидавшиеся своего выхода на помост рабы выставлялись на поляне для всеобщего обозрения. Толпившиеся вокруг покупатели не стесняясь обсуждали их достоинства и недостатки, грубо щупали женщин и высказывали предположения относительно их возможной стоимости.

Пираты сразу оккупировали три (из шести) места на помосте и принялись выставлять там поочередно своих женщин. При этом наиболее привлекательных сберегали на конец, рассчитывая пока создать вокруг них известный ажиотаж.

Кое-кто из покупателей исподтишка поглядывал на Бубну. Она и впрямь заслуживала внимания и даже восхищения. Однако, опытные торговцы видели, что она не выставлена для продажи, а прочие, не столь хорошо разбиравшиеся в ситуации, все-равно не решались продемонстрировать свой интерес к этой женщине. Рядом с ней стоял мощный, сурового вида, атлет, связываться с которым никто бы здесь не решился.

Концентрик внимательно следил за торгами. Бубна тепло прижималась к нему, и в прекрасных глазах ее светилась тревога: она явно предчувствовала недоброе. Между тем, цены приятно удивили Концентрика: даже самые дешевые женщины продавались за три-четыре тысячи крон. Торговля шла быстро, и за два с половиной часа пираты сбыли почти весь свой товар. Осталось лишь несколько самых красивых женщин. К этому времени наибольшая толпа собралась в той части поляны, где торговали пираты "Веселого Мака". Цены подскочили во много раз. Самая красивая девица, с которой накануне, как видел Концентрик, спал Борода, досталась жирному скандинаву, главному евнуху Великого Островитянина за двадцать восемь тысяч. "А ведь Бубна гораздо сексуальнее! -- подумал Концентрик. -- За стоимость Бубны вероятно можно купить целый корабль с полной оснасткой."

И Бубна принадлежит лично ему, а не всей команде!

Концентрик посмотрел на Бубну, и она в страхе попятилась, уже понимая, что сейчас последует. Он грубо схватил ее, раздел и вытолкнул на помост.

Восхищенный гул пронесся в толпе. С прекрасной талией, с чуть полноватыми, но длинными бронзовыми ногами, полногрудая Бубна выглядела бы королевой Загадочного Архипелага, если бы не позорное положение, в котором она сейчас находилась.

-- Тридцать тысяч крон! -- сразу выкрикнул свою стартовую цену главный евнух Великого Островитянина.

Распорядитель помог обнаженной Бубне принять наиболее привлекательную позу. Она слепо повиновалась. Слезы душили ее. Она смотрела на Концентрика с горечью и презрением. Теперь она горько сожалела о недавно содеянном. Человек, которому она отдалась, продает ее уже на второй день, и после романтичной жизни с веселым пиратским капитаном она отправится в гарем, где ею поиграются какое-то время, после чего она скорее всего затеряется в скучной компании забытых и несчастных наложниц.