Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия] Страница 22

Катриона, укрывшаяся в дядюшкином кресле, понимающе кивнула, слушая эту официальную ложь, возможно, добавляя новую версию к своему репертуару.

— А что вы думаете о женитьбе императора на комаррианке? — встрял Формонкриф. — Полагаю, одобряете — учитывая ваше участие в мероприятии?

Майлз взял на заметку неодобрительный тон лейтенанта. Ах да! Дядя Формонкрифа, граф Борис Формонкриф, унаследовал место лидера идущей ко дну консервативной партии после падения графа Фортрифрани. Отношение консервативной партии к будущей императрице Лаисе было в лучшем случае прохладным, хотя из предосторожности никаких резких публичных заявлений, когда кто-нибудь (читай — Служба безопасности) мог бы взять это на заметку, сделано не было. Впрочем, то, что Алекс с Борисом родственники, вовсе не означает, что они разделяют политические взгляды.

— По-моему, это здорово, — сказал Майлз. — Доктор Тоскане — умница и красавица, а Грегору давно пора обзавестись наследником. И, как вы сами догадываетесь, таким образом в нашем с вами распоряжении остается еще одна барраярская женщина.

— Ну, вообще-то это оставляет еще одну барраярскую женщину для одного из нас, — любезно внес коррективы Байерли Форратьер. — Разве что ты предлагаешь нечто прелестно скабрезное.

Улыбка Майлза сделалась напряженной. Он пристально посмотрел на Байерли. Высказывания Айвена если кого-то и задевали, то неумышленно. Байерли же в отличие от Айвена никогда никого не оскорблял случайно.

— Вам, господа, следует посетить Комарру, — добродушно посоветовал Майлз. — Их куполы просто битком набиты красивыми женщинами, и все с отличными генами и галактическим образованием. Тоскане — не единственный клан, имеющий наследниц. Многие комаррианки богаты… Байерли.

Он удержался от желания разъяснить всем, что никчемный покойный муж госпожи Форсуассон оставил ее без гроша, во-первых — потому, что Катриона не сводила с него глаз, а во-вторых, потому что сильно сомневался, что Бай этого еще не знает.

— Говорят, не в деньгах счастье, — слегка улыбнулся Байерли.

Шах.

— И все же уверен, что даже ты, если очень постараться, сможешь понравиться.

— Твоя вера в меня очень трогательна, Форкосиган, — ухмыльнулся Бай.

— Меня вполне устроит дочка фора, премного благодарен, — сварливо бросил Алекс Формонкриф. — Мне вовсе не нужна инопланетная экзотика. Как-то не прельщает.

Пока Майлз пытался сообразить, намеренное ли это оскорбление в адрес его бетанки-матери (если бы это сказал Бай, сомнений не было бы, но Формонкриф никогда не отличался склонностью к намекам), Катриона весело заявила:

— Я схожу в свою комнату и принесу дискеты, хорошо?

— Если вас не затруднит, сударыня.

Майлз полагал, что Бай не сделал ее объектом своей партизанской методики ведения беседы. Потому что иначе Майлзу придется без свидетелей перекинуться парой слов со своим эрзац-кузеном. А может, даже послать к нему одного из оруженосцев, как в старые добрые времена…

Катриона встала и поднялась наверх. И не вернулась. Формонкриф с Замори обменялись разочарованными взглядами, бормоча что-то на тему «пора и честь знать», и собрались уходить. Майлз с неудовольствием отметил, что за то время, что провел тут Формонкриф, его военный плащ успел уже высохнуть. Перед отбытием господа вежливо раскланялись с хозяйкой дома.

— Передайте госпоже Форсуассон, что я принесу Никки дискету с чертежами скачковых кораблей, как только смогу, — заверил майор Замори госпожу Фортиц, глядя при этом на ведущие вверх ступеньки.

Замори уже успел побывать здесь не один раз, если познакомился с Никки?!Майлз с тревогой посмотрел на точеный профиль майора. Замори был высок, и могучее телосложение добавляло ему стати. Байерли же — слишком изящен, чтобы его рост бросался в глаза.

Троица на пару минут неловко выстроилась в коридоре, но Катриона так и не спустилась, и гости наконец сдались, позволив проводить их до входной двери. Майлз с немалым удовольствием отметил, что дождь льет еще сильней. Замори нырнул под стену дождя, пригнув голову. Профессорша с гримасой облегчения закрыла за ними дверь.

— Вы с Катрионой можете воспользоваться коммом в моем кабинете, — сказала она Майлзу и отправилась в гостиную убирать посуду.

Майлз вошел в кабинет-библиотеку и огляделся. Да, очень подходящее место для работы. Вполне уютное. Окно выходило на улицу. Оттуда доносились голоса — вполне четкие во влажном воздухе.

— Как по-твоему, Бай, Форкосиган, часом, не ухлестывает за госпожой Форсуассон? — Это был Формонкриф.

— А почему бы и нет? — равнодушно произнес Байерли Форратьер.

— Да ты что, она бы в ужас пришла! Нет, должно быть, это связано с его комаррским расследованием.

— Не стал бы биться об заклад. Я знаю довольно много женщин, которые охотно заткнут себе нос и вцепятся в наследника графства, будь он даже весь покрыт зеленой шерстью.

Кулаки Майлза сжались — и медленно разжались. Да ну? Тогда почему ты мне никогда не показывал список этих многих, Бай? Не то чтобы теперь мне это нужно…

— Не утверждаю, что я знаток женщин, но если бы они увивались за Айвеном, это бы я понял, — заявил Формонкриф. — Окажись тогда убийцы более умелыми, он мог бы унаследовать графство Форкосиганов. Обидно. Мой дядя говорит, что Айвен стал бы украшением нашей партии, не будь он связан семейными узами с чертовыми прогрессистами Эйрела Форкосигана.

— Айвен Форпатрил? — фыркнул Байерли. — Эта партия ему не подходит, Алекс. Он идет только туда, где вино льется рекой.

Тут в дверях появилась Катриона. Майлз прикинул, не закрыть ли окно поплотней, но возникала техническая сложность — окно было на шпингалете. Катриона тоже слышала разговор. Интересно, с какого момента? Войдя в комнату, она склонила голову набок, вопросительно выгнув бровь, как бы говоря «опять за свое?». Майлз неловко улыбнулся.

— А, вот и твой шофер. Наконец-то! — произнес Байерли. — Дай-ка мне твой плащ, Алекс. Неохота мне мочить новый костюм. Как он тебе? Цвет подчеркивает мой оттенок кожи, верно?

— Убивает его, Бай.

— О? Но мой портной говорит, что этот цвет мне весьма к лицу. Спасибо. Отлично, он открывает кабину. Ну, теперь бегом сквозь дождь. Впрочем, ты можешь бежать. Я же с достоинством зашагаю в этом страхолюдном, но, безусловно, непромокаемом имперском облачении. Ну, двинулись…

Звук двух пар шлепающих по лужам ног растворился в сырой мгле.

— А он вообще-то нечто, верно? — рассмеялась Катриона.

— Кто? Байерли?

— Да. Он чересчур ехидный. Я едва могла поверить своим ушам, слушая его. И с трудом сохраняла невозмутимость.