Оксана Панкеева - Первый день весны (Судьба короля - 2) Страница 22

- Да, ты прав, - согласилась она, наконец, чувствуя, что пауза затягивается. - Это относительно. Я с ужасом представляю, что бы я делала, оказавшись в мире, где не знают табака. Вот тогда бы пределом мечтаний стала сигарета... Помню, я так обрадовалась, когда в первый вечер знакомства Элмар упомянул, что король курит.

- Кстати, о короле, - чуть оживился Диего. - Зачем он так интересовался мной? Расспрашивал Азиль, и все такое? И откуда он меня знает?

- Он вообще вами интересуется, - пояснила Ольга. - Сведения собирает. Он хочет найти принца Орландо и думает, что он у вас, вот и пытается вычислить, кто это. Это не ты?

- Не я, - засмеялся Диего. - Принц немного старше, если он жив. А зачем вашему королю понадобился этот несчастный многострадальный принц Орландо? Что он-то с ним делать будет?

- Вряд ли он с ним будет что-то делать. Ему просто интересно. Он был с ним лично знаком, и они даже вроде как дружили. А еще он обожает тайны, и не может мимо них спокойно ходить. Вечно в них копается и носится с какими-то вопросами... Вот недавно спросил меня про какую-то марайю, слово-то какое нашел... спросил и забыл, а слово ко мне прицепилось, и я теперь себе мозги сушу.

- Постой, а какой сегодня день? - спохватился Диего. - Не пятница?

- Четверг.

- Ага... Это хорошо... А знаешь, что мне пришло в голову? Ни один мистик еще до этого не додумался. В нашей истории нет ни одного упоминания о детстве и юности Христа. Все его деяния начинаются с того, что он пришел в Ортан из Белой пустыни. Пешком и уже взрослый. Так вот, как тебе гипотеза: это один и тот же человек. Он переселенец. Переместился к нам, когда у вас его убили.

- Гениально! - восхитилась Ольга. - Надо будет королю рассказать. Ему понравится.

- Расскажи, - засмеялся Диего. - Он заинтересуется, поставит на уши всех мистиков, и будет их доставать, пока эту гипотезу не докажут или не опровергнут.

- Значит, он будет их доставать до конца жизни, - сделала вывод Ольга. - Лучше тогда не говорить.

- Мистиков жалко? - лукаво поинтересовался Диего.

- Нет, короля. Он же так и не узнает, и всю жизнь будет изнывать от любопытства.

- Быть слишком любопытным плохо, - наставительно сказал Диего. Вредно и даже бывает опасно. А ты любопытна?

- Ужасно, - засмеялась Ольга. - Просто удивительно, как я до сих пор жива. А кстати, можно я спрошу?

- Конечно, можно. Только не обещаю, что я отвечу.

- Как у тебя получается так смотреть, что тебя сразу пугаются?

- Ну, ты нашла, что спросить. Как тебе объяснить... Надо смотреть на человека... впрочем, можно и на любое существо, так, чтобы в твоих глазах он видел свою смерть и ничего более. Но у тебя так не получится. У меня начало получаться где-то года через два.

- После чего?

- После того, как я стал убийцей, - пояснил он.

И Ольга подумала, что это, видимо, специфика его профессии и ей действительно так не научиться. Это, небось, приходит где-то после второй сотни покойничков.

- По-моему, ты начинаешь меня бояться, - спохватился Диего. - Не надо, моя работа не имеет никакого отношения к моей личной жизни. Тем более, я уже не работаю по этой специальности.

- А почему?

- По состоянию здоровья, - улыбнулся мистралиец. Это могло быть шуткой, а могло и правдой. Во всяком случае, Ольга поняла, что докапываться до истины не стоит и перевела разговор на другую тему.

- Расскажи мне хоть что-нибудь о себе, - попросила она. - То, что можно.

Он опустил глаза и уставился на пепельницу, в которой дымилась его недокуренная сигара.

- Видишь ли, - медленно сказал он. - Я сегодня немного не такой, как обычно, поэтому... Я боюсь рассказать что-то такое, о чем завтра пожалею.

- А какой ты обычно?

- Довольно мрачный тип, ворчливый, неулыбчивый и неразговорчивый. Правда, музыку все равно люблю. А ты какая обычно?

- Примерно такая же, как сейчас, но не настолько наглая. Я бы никогда не рискнула выйти в город в таком виде.

- Даже со мной?

- С тобой в особенности. Тебя бы я постеснялась в первую очередь.

- Почему?

- Потому, что мы только что познакомились, и я не знала бы, как ты это воспримешь.

- Сейчас ты мне очень нравишься, - откровенно сказал он и поднял на нее глаза. Огромные, выразительные, черные, как ночь, с веселой искоркой где-то в глубине. - А обычному мне было бы безразлично. Так что можешь не стесняться. А скажи, эти твои... кроссовки, для чего у них такая толстая подошва? И почему они белые?

Ольга начала объяснять, чувствуя, что свидание с красавцем кабальеро начинает медленно, но верно напоминать беседы с его величеством. И что после подробного разбора стилей одежды ее мира последует еще какой-нибудь милый вопрос типа "А кто же все-таки такой Зорро?"

Они поговорили о кроссовках, об удобстве и неудобстве одежды, об ортанских чепчиках и мистралийских платках. Диего рассказал, что означают косички Эспады, а также о том, что его собственная прическа и серьга ничего не означают, а просто ему так нравится. Ольга скромно умолчала о том, как это все нравится ей, и рассказала о хиппи и панках. Диего пришел в восторг и рассказал, что идея сексуальной революции имела место в жизни и творчестве Эль Драко, но не получила широкого распространения. Потом они вместе поржали, представив себе, как бы выглядели мистралийские хиппи и поморские панки. Потом Ольга рассказывала все, что знала интересного о рок-музыке в целом, а восхищенный киллер-меломан внимал каждому слову чуть ли не с благоговением.

Когда они опомнились, оказалось что уже больше часу ночи, и их просят покинуть заведение, поскольку оно закрывается.

Один из непреложных законов мироздания, действие которых Кантор часто испытывал на себе, гласил: если у тебя вдруг случится хорошее настроение, обязательно найдется кто-то, кто тебе его испортит. Как раз об этом он и подумал, когда им заступили дорогу на неосвещенной улочке и вежливо попросили господина уступить им кошелек, одежду и девушку. Кантор прикинул, что пистолет в ближнем бою, пожалуй, не пригодится, и придется драться врукопашную. Понятное дело, это было не страшно и где-то даже скучно, но просто никак не соответствовало его настроению и вызвало у него невыразимую досаду.

- Держи, - сказал он, сдергивая плащ и набрасывая на голову ближайшему любителю чужих кошельков и девушек. Ольга за его спиной быстро отскочила на несколько шагов. Правильно, чтобы не мешать. Соображает девчонка, не то, что некоторые бестолковые дамы, которые застывают столбом и начинают визжать и метаться, усложняя задачу своему кавалеру...

Он увернулся от дубинки, отшвырнул ногой еще одного и, быстро развернувшись, полоснул ножом по горлу третьего.

- Девчонку, девчонку держи! - крикнул тот, что выпутывался из плаща.

Кантор снова увернулся от дубинки, сделал выпад, промахнулся и быстро отскочил к стене. Грабитель с дубинкой и его товарищ с плащом рванулись за ним, а тот, которого он отбросил в сторону, кинулся к Ольге. Ладно, ничего он ей не успеет сделать, сейчас, только с этими разберемся...