Гордон Диксон - Восхитительная Вильфа (The Magnificent Wilf) Страница 22

— Спойте, если вы думаете, что это поможет мне лучше понять вас.

Котинк принял радостный бледно-розовый оттенок. От бульбура к Тому потянулась ниточка мелодии. До сих пор Том гадал, каким образом эта груда заливного издает звуки.

Но теперь, приглядевшись повнимательнее, он увидел внутри желеобразного тельца бульбура еле заметные, полупрозрачные сердце, легкие и другие органы, включая вертикальную трубку — вероятно, что-то вроде трахеи. Трубка заканчивалась небольшим отверстием на верхней плоскости бульбура. Полной неожиданностью для Тома явилось то, что он рассмотрел несколько вытянутых в ряд и расположенных по кругу бледных, почти прозрачных глаз, окольцевавших бульбура, словно украшения на свадебном пироге.

Рассмотрел — и тут же перестал думать о них. Песня без слов лилась и превращалась в нечто большее, чем просто звуки или просто музыка. Песня проникала Тому в душу — невозможно было представить, чтобы кто-то смел поспорить с этим трогательнейшим голосом, говорившим о мире. Тома совершенно захватило то, что он слышал, — захватило и обезоружило. Он предпринял отчаянную, судорожную попытку освободиться от эмоциональных объятий звучавшего голоса.

— Подождите! Хватит! — выдохнул Том. — Я все понял!

Бульбур прервал пение звуком, очень похожим на всхлипывание.

— Извините меня, — прошептал он. — Я понимаю, это очень стыдно, но я увлекся.

— Я, признаться, тоже, — кивнул Том и неловко смахнул выступившие на глаза слезы. — У вас потрясающе могущественные вокальные данные. По я не понимаю, чего вы так стыдитесь? Наоборот, вы достойны уважения. Почему вам надо стыдиться таких чувств — не пойму.

— Потому, — отвечал бульбур, печально погрустнев, — что это — мое клеймо, то, что отличает меня ото всех остальных. Я не могу удержаться от того, чтобы не навязать кому-нибудь свое мнение. У меня нет добродетелей. Все правильно. Я должен принять муки.

— Муки?

— О да, муки. О! — Когинк снова порозовел. — Я знаю, знаю, это великая честь. Я должен радоваться. По мне никак не удается.

Теперь бульбур уж точно всхлипнул.

— Погодите-ка! — взмолился Том. — У вас все окончательно перепуталось. С чего вы взяли, что только вы предпочитаете мир войне?

Бульбур стал совершенно прозрачным.

— Вы хотите сказать… нет, не может быть, что и другие, а может быть, и вы лично, почитаете мир сладостным и желанным?

— Безусловно, — решительно ответил Том.

— О, несчастные создания! — прошептал бульбур. — Как же вы должны страдать!

— Страдать? Вот уж нет, — возразил Том — Нам нравится жить в мире. И мы сохраняем мир путем переговоров.

— Вы сохраняете мир?

— Ну… большую часть времени, — ответил Том, ощутив угрызения совести.

— Но как же вы сосуществуете с такими существами, как джакталы, спандулы, глоки и наффинги?

— Мы, ну, скажем так: если они начинают вести себя враждебно, мы останавливаем их. Если приходится — силой.

— Силой? Но разве сила — не проявление насилия? — спросил Котинк, поочередно сменив свою окраску с розовой на малиновую и лиловую. — Разве это не значит бороться огнем с огнем?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Том. — Может, и вам так попробовать?

— О пег, — отказался бульбур, становясь прозрачным.

— Наверняка вы смогли бы! Ваше пение — сильнее всех убеждений. Думаю, вы могли бы им воспользоваться.

— О нет, — вновь проговорил Котинк. — А что, если бы мне повезло? Тогда я возобладал бы над джакталами… и спандулами…

— Не говоря уже, — добавил Том, — о глоках, наффингах и так далее.

Том оборвал себя, гадая, что его так взволновало, и тут же понял что: звуки боя в парадном зале внезапно утихли.

— Но почему вы считаете невозможным воцарение мира, если вы так жаждете его?

— О, но это же неестественно! — отозвался Котинк. — Взгляните на положение дел логически. Если бы существам на роду было написано жить в мире…

— Прощайте! — прервал бульбура Том и выскочил за дверь.

Он успел услышать, как в парадном зале громко заговорили и по полу проскрипели отодвигаемые стулья. Том добрался до толпы гостей как раз в тот миг, когда отряд бронированных глоков замаршировал в направлении покинутой им комнаты.

Том предусмотрительно отступил, после чего пробрался к центру зала. Там установили стол. Наффинг, орудуя чем-то вроде пылесоса, деловито смывал с пола последние пятна крови.

Бу Хьярк, в некоторых местах аккуратно перевязанный, сменив меч, стоял у стола и отдавал распоряжения наффингу. Том наконец добрался до первого ряда гостей и чуть не столкнулся с Люси, которая, прихрамывая, шла по кругу в противоположном направлении.

— Этот спандул в конце концов заявил, что сам найдет мне доктора, — шепнула Люси. — Я пошла предупредить, что тебе пора сматываться. Но ты и сам ушел. Что случилось?

Том не успел ответить. Снова взвыли фанфары. Толпа расступилась совсем рядом с Пэрентами, и мимо прошагал отряд глоков. Первый из них нес на серебряном блюде бульбура. Бу Хьярк задрал кверху лапы, призывая гостей к тишине, и рявкнул, поторопив наффинга-уборщика. Тот поспешно ретировался.

— Уважаемые существа! — гаркнул Бу Хьярк. — А теперь настала самая торжественная минута в моей развлекательной программе, минута, которая одновременно станет началом банкета. Я не сомневаюсь, уважаемые существа, что время от времени вам доводилось отведывать редкие и изысканные блюда. Но сегодня я угощу вас не просто самой вкусной едой на свете. Заверяю вас — все, кто когда-либо отведал это блюдо, утверждали, что ничего вкуснее в жизни не пробовали. Помимо этого, я предложу вам нечто вроде прелюдии к вкушению блюда — уникальное свойство этого продукта, свойство, которое наверняка вам запомнится навсегда. Затем я своими руками сервирую для вас это восхитительное блюдо.

Бу Хьярк обнажил меч и шагнул в сторону от стола.

— А теперь, — скомандовал он бульбуру, — начинай!

— Ув-важаемые с-существ-ва, — еле заметно подрагивая, заговорил бульбур. Из прозрачного он превратился в ярко-голубого. — Для меня большая честь, — чуть тверже продолжал он, — величайшая честь стать для вас усладой на сегодняшнем банкете. Мы, бульбуры, существа никчемные и годимся только для того, чтобы приносить удовольствие желудкам тех, кто лучше нас. Для нас это гордость и радость — знать, что вы находите нас приятными на… — бульбур выразительно сглотнул и, после того как Бу Хьярк выругался на него, быстро добавил:

— …вкус. Не могу выразить тот восторг, который я испытываю оттого, что нахожусь здесь сегодня и что вскоре стану для вас вкуснейшей закуской. Для того чтобы вы вполне насладились мною, я сейчас… — под пристальным взглядом крокодильих глаз Бу Хьярка Котинк тараторил все быстрее и быстрее, — спою вам слюновыделительную песню, и тогда вы лучше оцените мой поистине уникальный вкус.