Александр Бушков - Великолепные гепарды Страница 22

– Все сходится, – сказал я. – Труп ожил, потом поехал к вам и там застрелился вторично.

Я рассказал ей все подробности, показал свидетельство о первой смерти Некера, то донесение, которое Зипперлейн получил в тюрьме, о появлении живой и невредимой Аниты Тамп. Только тогда из ее глаз исчезли тревога и недоверие, и она честно призналась:

– Я уж думала, что и ты…

– Отпадает, – сказал я. – Давай приказ.

Она вручила мне по всем правилам оформленный приказ, поручавший мне дать сигнал к началу операции «Гаммельн», когда я решу, что это необходимо. Прилагались соответствующие коды и номера запечатанных пакетов, которые должны были вскрыть командиры войсковых частей.

– Итак? – спросила Ксана.

– Теперь я должен взяться за Регара. Пока я до него не добрался, не считаю себя вправе принять решение. Будь Регар сам Люцифер… Роланд где-то и в чем-то ошибся. И я должен понять, в чем и где.

– Ты уж постарайся, – сказала она. – Знал бы ты, что творится в Центре…

– Да, Ксана, – вспомнил я, – ты же у нас одно время училась точным наукам, а мне сейчас позарез необходима научная консультация. Как ты думаешь, что бы это могло означать? Я протянул ей похищенный в детской рисунок.

– Где ты это взял?

– Ну, не сам же нарисовал. Ты ведь помнишь, что в длинном списке моих достоинств способностей к рисованию нет.

– Помню… Знаешь, это весьма похоже на трехмерное здание, находящееся в четвертом измерении. Или – точка зрения обитания четырехмерного пространства на трехмерный объект. Если по Стергу и Берешу…

Она произнесла несколько фраз, в которых я не понял ни словечка. Час от часу не легче. Теперь еще и четвертое измерение, как будто мало нам того, что уже стряслось в трех… Упаси бог, проведает какой-нибудь журналист, и по свету отправится гулять новая сенсация – ретцелькинды явились к нам из четвертого измерения.

Но шутки в сторону. Как мне объяснили, дети склонны рисовать то, что видят. Вряд ли мальчишка перерисовывал иллюстрацию из трудов этих самых Стерга и Береша…

– Удачи тебе, Голем, – сказала Ксана.

И вот уже светло-синяя «багира» отъезжает, мчится, распугивая голубей, по дармоедской привычке упрямо ожидающих посреди площади щедрых туристов, а я стою посреди площади и смотрю машине вслед, в кармане у меня приказ, наделяющий нешуточными полномочиями, ответственность такая, что голова идет кругом, вот уже не видно машины, и я снова один, вокруг тишина, а я настолько привык не доверять тишине, что это стало больше чем привычкой. И я вдруг отчетливо, неправдоподобно четко сознаю, что боюсь встречи с Даниэлем Регаром. Боюсь, и все тут. Потому что впервые играю на чужом поле, чужими фигурами, и правила игры мне неизвестны, а быть может, у нее вообще нет правил, или они меняются в ходе игры. Были люди не глупее меня, столь же ловкие, умелые, преданные, дисциплинированные, но они погибли, приблизившись к этому человеку…

Нырять так нырять… Я пересек площадь и вошел в кабину видеофона, исписанную изнутри именами и номерами, – традиция, идущая от росписей древних на стенах пещер. Вспыхнул экран. Алиса чуточку рассерженно воззрилась на меня, дожевывая бутерброд…

– Привет, – сказал я. – Куда это ты исчезла? Торопишься куда-нибудь?

– На лекции.

– А помнишь, ты обещала познакомить меня с человеком, который все знает о здешних чудесах?

– Адам, но сейчас не получится, – сказала она с искренним сожалением.

– Даниэль в обсерватории и будет только вечером, поздно вечером. У них важный эксперимент по программе МГГ.

– Ну что ж, – сказал я. – Подождем до вечера. Когда к тебе приехать?

– Часов в девять вечера.

– Отлично. Двадцать один ноль-ноль, у тебя.

Экран погас. Я вышел из кабины, постоял-подумал, купил в автомате, заменившем прежних старушек с кульками, пакет вареной пшеницы и рассыпал ее перед голубями. Дармоеды с радостным клохтаньем накинулись на добычу.

Убивать время я отправился в первый попавшийся кинотеатр, где три с половиной часа посвятил псевдоисторической драме из времен якобитских мятежей в Шотландии. Пообедал и отправился в другой кинотеатр. Там кормили фантастической лентой с добрыми роботами, злыми галактическими баронами и очаровательной принцессой, которую два часа то похищали, то освобождали. Потом побродил по городу и зашел в третий кинотеатр. Там смотрел сентиментальную историю с вольными цыганами, злыми жандармами, похищенной в нежном возрасте девицей знатного происхождения и благородным гусаром. Одним словом, на ближайшие год-два достаточно…

Время близилось к расчетному, но я вновь зашел в кабину и набрал номер.

– Привет – сказал Конрад с экрана. За его спиной было окно, а за окном виднелся броневик. Какой-то из постов кордона.

– Ну как? – спросил я.

– Вечеринка, похоже, начинается. Между прочим, Дикий Охотник в настоящий момент находится в доме Регара. Дом мы оцепили, осторожненько и глухо. Ты уж там не лезь на рожон, в случае чего давай сигнал, и мои бармалейчики мигом наведут глянец.

– Учту.

– Может, не будем мудрить? Взять их всех, и беседуй со своим Регаром в уютной камере?

– Нет, – сказал я. – Он мне нужен в естественной обстановке…

Взял такси и подъехал к дому Алисы ровно в двадцать пятьдесят девять. Алиса стояла уже у калитки, сразу же села в машину. Я искоса глянул на нее. На ней было нарядное розовое платье с кружевами. Руки лежали на круглых коленях и не знали покоя, пальцы ни на миг не успокаивались – теребили друг друга, подол платья, вертели перстень с зеленым камнем. Она страшно нервничала – из-за моей предстоящей встречи. У меня создалось впечатление, что меня раскрыли с момента моего появления тут. Имея в своем распоряжении льва (и кто знает, еще что?), это было не так уж трудно проделать…

Мы прибыли. Дом был старый, окруженный запущенным садом. У калитки стояли десятка полтора автомобилей, из распахнутых окон доносились музыка и гомон. Неподалеку, на углу, у распахнутого канализационного люка стоял красный пикап с белой надписью «коммунальная служба», и четверо молодцов в комбинезонах искусно притворялись, что обследуют трубы. Других постов я не заметил, но это не значит, что их не было – Конрад человек опытный и обстоятельный, воюет давно. Наверняка вон на том чердаке, в том вон доме, и там, и там…

Ага. На вершине замыкавшего улицу холма показался броневик и нахально остановился на самом виду. Что ж, резонно. Иногда самый лучший способ не привлекать лишнего внимания – выставить себя в полной форме напоказ. Пася кого-нибудь на станции, неопытный оперативник прикинется ожидающим поезд с любимой девушкой рассеянным аспирантом, а опытный натянет полицейскую форму и будет провожать встречных-поперечных цепким взглядом.