Антон Антонов - Ген бесстрашия Страница 22

Он ничего не заподозрил, даже когда со своими стихами в поединок поэтов включился капитан корабля и прочитал примерно следующее:

ПрощаниеКак по живому ножомНе надо груститьВедь встреча последует вскоре

В этот момент миламаны еще не знали, как им поступить с носителем гена бесстрашия и другими пленниками. Они колебались между двумя вариантами — либо сообщить им о дальнейших планах немедленно, либо сначала доставить их в Ми Ла Ман и уже там поставить перед свершившимся фактом.

На третий день пути, когда корабль достиг максимальной скорости и перешел от ускорения к торможению, первый вариант все-таки победил — главным образом потому, что носитель гена бесстрашия стал слишком уж активно интересоваться своей дальнейшей судьбой.

Поскольку Ли Май Лим к этому времени сумела наладить с землянином весьма тесный контакт, сложную и опасную миссию просвещения Же Ни Йя по поводу ближайшего будущего доверили именно ей. Опасной миссия была потому, что землянин мог неожиданно впасть в ярость. Он уже несколько раз повышал голос на миламанов, и они все время с опаской ждали продолжения, которого пока не было — но это вовсе не означало, что его не будет никогда.

— Наши медики сомневаются, что удастся зачать полноценное гибридное потомство на борту корабля, — осторожно начала Ли Май Лим, попутно лаская землянина, так как знала по опыту, что это лучшее средство против ярости и беспокойства. — Это займет слишком много времени, и успех не гарантирован. А наш крейсер должен как можно скорее вернуться в скопление Ми Ла Ман и привезти ген бесстрашия с собой.

Тут Неустроев начал догадываться, о чем она скажет дальше, но ее ласки так расслабили его, что Же Ни Йя был просто не в силах возражать или протестовать.

Миламанки были потрясающими любовницами. Даже одной девушки с медовой кожей было достаточно, чтобы ввергнуть земного мужчину в небывалый экстаз. А когда после прощальной вечеринки потерявшего бдительность и перебравшего миламанских напитков землянина доставили в его новую каюту сразу три девушки и все трое остались с ним, сочтя, что как раз сейчас подходящий момент, Евгений Оскарович решил, что он уже в раю.

Попытка зачатия тогда не удалась, хотя млечные слезы стекали по медовой коже потоком и все три девушки слизывали их друг у друга, ощущая при этом обычное для такого случая тепло в глубине живота — тепло, которое превращается в жар и растекается по всему телу взрывом нестерпимого наслаждения.

Но зачатия не произошло.

Млечные слезы — любимое лакомство миламанских мужчин — не произвели на землянина практически никакого впечатления. Было очень приятно целовать соски, из которых они вытекали, но не более того. И Неустроев очень удивился, узнав, что вид нагой женской груди и даже прикосновение к ней руками или губами совершенно не возбуждает миламанских мужчин — зато вкус и запах млечных слез они ставят превыше всего на свете.

— А разве у них есть запах? — удивился землянин. Насчет вкуса он не спорил, вкус у них был, а вот особого запаха Неустроев не заметил. Обычный запах тела миламанки, к которому носитель гена бесстрашия уже привык и считал его приятным. Что-то вроде ванили. И у млечных слез тоже был ванильный привкус.

Впрочем, не совсем так. Просто когда имеешь дело с совершенно неизвестными явлениями, очень трудно подобрать для них привычные сравнения.

И сейчас, когда они с Ли Май Лим были наедине, она пахла точно так же, хотя у нее не было никаких млечных слез.

— Мы решили отвезти тебя к себе в Ми Ла Ман. Там есть все необходимое для зачатия новых носителей гена бесстрашия. И миламанское командование готово выделить тебе любое вознаграждение, если ты согласишься отправиться с нами добровольно.

— А если не соглашусь? — сумел-таки выговорить Неустроев.

— Это ничего не изменит. Нам приказано доставить тебя в Ми Ла Ман. Интересы цивилизации выше интересов личности.

— Значит у меня нет выбора? — произнес Неустроев без всяких эмоций и даже сам удивился своему спокойствию.

— У тебя есть выбор. Мне поручили узнать, какое вознаграждение тебя устроит.

— Ты сказала — любое?

— В пределах разумного.

— В пределах разумного — это уже не любое. Что если я попрошу у вас космический корабль?

Эта мысль пришла ему в голову совершенно неожиданно и показалась настолько здоровой, что Неустроев сразу озвучил ее.

Услышав это, Ли Май Лим встрепенулась и, прошептав: «Прости меня пожалуйста, я скоро вернусь», — не одеваясь, выбежала из каюты.

Вернулась она не очень скоро, зато с добрыми вестями.

— Капитан клянется честью, что когда в скоплении Ми Ла Ман родится сто двадцать восьмой носитель гена бесстрашия, ты получишь «Лилию Зари», а если она к тому времени погибнет в боях, то любой другой однотипный корабль.

— Стоп! — воскликнул Неустроев, уловив в этой фразе одну тревожную деталь. — Ты хочешь сказать, что этот корабль может погибнуть в бою? Даже теперь, со мной на борту? Так?

— Нет, — солгала Ли Май Лим, понимая, что если она скажет правду, будет только хуже. — Мы доставим тебя в Ми Ла Ман безопасной дорогой.

Но Неустроев ей не поверил.

— Нет, я так не согласен, — заявил он. — Я готов провести с вами сколько угодно времени на орбите Земли, но лететь куда-то еще не согласен.

— Тебя не устраивает вознаграждение?

— Меня не устраивает перспектива погибнуть смертью храбрых в войне, которая меня не касается.

— Она может коснуться тебя и твоей планеты, причем очень скоро. Моторо-мотогалы тоже ищут ген бесстрашия, и мы опасаемся, что на «Лилию Зари» проник моторо-мотогальский шпион.

Тут Ли Май Лим сообразила, что сказала лишнее, но было уже поздно.

— Что?! Тут еще и шпионы? А диверсантов у вас нет? — воскликнул Неустроев так резко, что у Ли Май Лим привычно засосало под ложечкой. Она почувствовала, что ярость землянина вот-вот выплеснется наружу. — Короче так. Все было очень классно, особенно ты, но больше я здесь оставаться не хочу. Я требую немедленно вернуть меня на Землю!

— Это невозможно, — грустно ответила Ли Май Лим. — Мы уже третий день летим к точке рандеву. И капитан не станет нарушать приказ, что бы ты ни делал и ни говорил. Прости.

Ли Май Лим ожидала, что теперь-то уж точно землянин впадет в ярость и попыталась приласкать его, чтобы успокоить, но он высвободился из ее объятий и молча ушел в биоритмическую секцию. Когда Ли Май Лим попыталась пройти следом, оказалось, что Же Ни Йя заперся там, а поскольку это была не адаптационная камера, а обычная каюта, открыть секцию извне не представлялось возможным без смены режима безопасности всего корабля.