Елизавета Абаринова-Кожухова - Золотая стрела Страница 22

— Не нужны? A как же Марфа? — удивился замыкавший шествие боярин Василий.

— A, ну так Марфа-то уже расколдовалась, — небрежно, как о чем-то само собою разумеющемся, ответил Иван. — И знаете, Василий Николаич, она оказалась вовсе не падшей девицей, а самой настоящей княжной!

— И где она теперь? — пропустив шпильку мимо ушей, спросил Дубов.

— Отправилась в королевский замок. Но мне туда идти не велела. Вроде я буду ей только мешать, поскольку ничего не смыслю в придворных нравах.

— Это вы-то, Иван-царевич? — удивился Грендель.

— Ясно одно — Марфа в опасности, — подытожил Василий. — Судя по тому, какая публика собралась в замке, житья там княжне не дадут. Причем в самом прямом смысле.

— Как же ее выручить? — забеспокоился Покровский. — Знал бы, что в замке опасно, ни за что бы не отпустил!

— Нет, для любого из нас соваться в замок было бы сущим безумием, размышлял Василий. — Так что единственный способ помочь Марфе — ускорить штурм замка. Стало быть, попросим господина Беовульфа и его славных рыцарей малость подсуетиться…

За разговорами они дошли до перелеска — это и впрямь оказалось очень тихое и безветренное место, и даже поздне-осеннее солнце грело здесь почти по-летнему.

— Немного передохнем, согреемся, а к вечеру доберемся до дома, — сказал Грендель, оглядываясь по сторонам, нет ли где поблизости хвороста. Покровский сбросил с плеч рюкзак и шарил внутри, ища все необходимое для кратковременного привала. Боярин Василий прислонился к стволу невысокой сосны и задумчиво глядел куда-то в небо. Можно было бы подумать, что он отдыхает после нелегкого пути, но на самом деле в такие минуты его ум детектива-аналитика работал напряженно, как никогда.

Едва карета Анны Сергеевны въехала в королевский замок, к ней подскочил господин Каширский, который без дела прогуливался по двору и явно поджидал свою сообщницу.

— Ну, что нового? — спросил он, даже не поздоровавшись.

— Много чего, — буркнула Глухарева, вылезая из кареты. — Нам с вами предстоят серьезные дела.

— Это хорошо, — обрадовался Каширский, — а то уж надоело дурака валять. Настойчиво внушаю поэтам, дабы бросили стишки кропать и канавы рыли, а все без толку…

— И немудрено, — презрительно проговорила Глухарева, когда они поднимались по крыльцу. — Нет, у меня задание поважнее…

Возница легонько стегнул лошадок, и они потащили пустую карету в особое место под навесом, отведенное для карет и повозок. Там из экипажа незаметно выпрыгнул Кузька.

— Ну, слава богу, жив, — привычно ворчал домовой, ковыляя между телег. Никогда больше в ихний вурдалачник не сунусь. Эх-ма, когда ж все это закончится?..

A Анна Сергеевна и Каширский, неспеша двигаясь по длинному коридору, обменивались новостями.

— В замке объявилась некая девица, выдающая себя за какую-то княжну Марфу, — сообщила Анна Сергеевна. — И мы должны ее убрать.

— В каком смысле? — осторожно переспросил Каширский.

— Не прикидывайтесь дураком, — повысила голос Глухарева. И, спохватившись, заговорила почти конспиративно: — Точно так же как Дубова. Так же как Покровского. Но только если мы и на этот раз облажаемся…

— Странно, я никакой Марфы не заметил, — пожал плечами Каширский. Правда, тут действительно появилась некая молодая особа, но Его Высочество представил ее не княжной Марфой, а графинею Загорской.

— A, ну и прекрасно, — почти обрадовалась Глухарева. — Если официально Марфы нет, то и с ликвидацией торопиться некуда. У меня есть новость и поважнее. — Анна Сергеевна оглянулась, не подслушивает ли кто. — Ваш приятель Херклафф проговорился, что оставил тут в замке что-то очень дорогое. Потом он, правда, спохватился и попытался преуменьшить ценность, но я-то сразу поняла, что к чему!

— Пустяки! — пренебрежительно махнул рукой Каширский, хотя глазки его загорелись. — Зато вот у меня есть одно соображеньице — дело верное! Это вам не сказочные сокровища Херклаффа…

За разговорами они дошли до конца коридора, поднялись по лестнице и зашагали по проходам второго этажа. Беседа столь захватила обоих авантюристов, что они даже не замечали, куда идут. Да и в коридоре было меньше вероятности, что их подслушают.

— Я тут на досуге пораскинул серым веществом, — продолжал Каширский, — и пришел к выводу, что где-то в замке находится королевская казна. — И, не давая Анне Сергеевне возразить, поспешно продолжал: — Король успел спрятать ее в надежное место, иначе Виктору не пришлось бы биться в безденежье и он спокойно провел бы в жизнь свои бредовые экономические прожекты.

— Что же, в логике вам не откажешь, — вынуждена была признать Анна Сергеевна.

— Ну, не одному же Дубову блистать умом, — скромно заметил Каширский.

— И где же, по-вашему, находится эта пресловутая казна? поинтересовалась Анна Сергеевна.

Каширский понизил голос до почти конспиративного шепота:

— В подвале, где же еще.

— По-моему, это несерьезно, — хмыкнула Анна Сергеевна. — Если даже казна и находится в подвале, то ясно, что спрятана она там надежно, с наскока ее не отыщешь. A сокровища Херклаффа — дело верное! Он ведь был вынужден отсюда в спешке бежать и ничего запрятать не успел.

— Да, пожалуй, — пришлось согласиться Каширскому. — Только и тут ведь палка о двух концах — если Херклафф ничего не успел спрятать, то и найти его сокровища давно мог кто-нибудь другой.

— Но попытаться-то можно! — воскликнула Глухарева, деловито засучивая рукава. — Вы не в курсе, где тут жил Херклафф?

— Кажется, в комнате для гостей, — не очень уверенно ответил Каширский. — Постойте… Ну да, в этом же самом коридоре, чуть дальше. Сейчас там, кстати сказать, обитает Петрович. Ха, жаль, вы не видели, как за завтраком эта девица ему тарелкой по роже заехала!

— Какая девица?

— Ну, я вам говорил — гостья, графиня…

— Должно быть, она-то и есть княжна Марфа, — догадалась Анна Сергеевна. — Впрочем, сейчас это неважно… Вы не в курсе, где теперь Петрович — у себя?

— Да нет, кажется, они с князем Длинноруким куда-то ушли. По своим путчистским делам. Постойте, Анна Сергеевна, вы что же, хотите прямо сейчас?

— A чего медлить? — с азартом заявила Глухарева. — Возьмем сокровища Херклаффа, а ночью полезем в подвал за казной! — И Анна Сергеевна, подойдя к искомой двери, решительно нажала ручку.

Комната оказалась не запертой. Уже на первый взгляд можно было констатировать, что личность нового постояльца оказала неизгладимое влияние на обстановку — в комнате стояла вонь, как на конюшне, повсюду были разбросаны всяческие нужные и ненужные вещи.