Григорий Адамов - Изгнание владыки (Часть 3) Страница 22

– Я уже немного умею, – сказал Дима. – Мне один знакомый в Москве показывал. У него большая коллекция оружия.

– Тем лучше, – сказал Иван Павлович. – Только в Арктике нельзя владеть оружием немного, надо им владеть хорошо… Дмитрий Александрович, не возьметесь ли вы за Диму? Я думаю, вы в этом понимаете толк… А мне предстоит другая работа.

– Охотно. А вы чем предполагаете заняться?

– Хочу как можно скорее собрать и привести в порядок скафандры. Почва под ногами у нас не очень надежная. Сами понимаете. Надо готовиться к худшему. Вы со скафандрами обращаться умеете?

– Никогда не приходилось, Иван Павлович.

– Ну вот… Как только подберу для вас подходящий номер и приведу его в порядок – пожалуйте практиковаться. И усердно буду просить вас не запускать, не откладывать этого дела.

– Слушаю, Иван Павлович. Всегда готов.

– А я когда, Иван Павлович? – с загоревшимися глазами спросил Дима.

– И ты вместе с Дмитрием Александровичем. Номер четвертый будет тебе великоват, но ничего – как-нибудь приспособишься к нему.

– И мы будем под воду спускаться? – продолжал допрашивать Дима, приведенный в восторг этой перспективой.

– Если будет подходящая обстановка…

– Вот интересно! Буду учиться стрелять и плавать под водой. Ведь и то и другое можно будет делать каждый день. Правда, Иван Павлович?

– Там посмотрим. Нам еще нужно обследовать наше ледяное поле, узнать его величину, состояние льда и многое другое. Надо разбросать наши грузы в различных пунктах ледяного поля на случай, если оно расколется на части. Видишь, сколько работы предстоит? Еще медвежатинки хотите, Дмитрий Александрович? Не обижайте повара…

Комаров внимательно посмотрел на Ивана Павловича.

– Спасибо. С удовольствием. – И, принимая тарелку с добавочной порцией, спросил. – А почему вы так торопитесь, Иван Павлович, со всеми этими делами? У вас имеются какие-нибудь основания для спешки?

– Все основания, Дмитрий Александрович, и в то же время пока – никаких. Погода в Арктике капризная. Сейчас ясно, а через полчаса может надвинуться густейший туман, а еще через час будет опять ясно. Или вот ветер у нас стихает, а через полчаса задует такой шторм, что и осколков от нашего поля не соберешь. Тогда уже поздно будет собирать скафандры и учиться обращаться с ними. Вот оно как.

– Понимаю, – медленно и задумчиво произнес Комаров, потирая небритый подбородок, и, поморщась, спросил: – Кстати, Иван Павлович, вы не заметили, нет ли в аварийном запасе какой-нибудь бритвы? Очень неприятно без нее.

– М-да… – сочувственно сказал Иван Павлович, бросив взгляд на Комарова. – К сожалению, насколько помнится, бритв там нет. В крайнем случае, будем пользоваться моим ножом. Мы его так отточим, что будет лучше бритвы. А впрочем, спросим сначала Диму. Ведь он записывал содержание ящиков – должен знать. А ну-ка, Дима… Да что с тобой?

Дима притих и сидел насупившись.

– А я без Плутона никуда не пойду! – звенящим голосом ответил он Ивану Павловичу. – Я не оставлю Плутона! Даже на кусочке льдины я с ним останусь!

У него задрожали губы, и он замолчал.

– Вот оказия! – смущенно сказал Иван Павлович. – Представьте себе – забыл… Ну просто забыл! Ты не сердись, Димушка. Как можно бросить здесь Плутона? Такого славного пса… Надо что-нибудь придумать. Обязательно придумаем. Надо не сердиться, а просто напомнить мне. Так, мол, и так, Иван Павлович, Плутона, дескать, забыли. А ты сразу на дыбы! Ишь какой горячий.

Иван Павлович незаметно перешел от обороны к нападению, но Дима не обращал внимания на то, что извинения Ивана Павловича обратились в выговор, и вскочил на ноги, готовый броситься старому моряку на шею.

– Правда? Придумаете? Иван Павлович, дорогой… Придумайте! Пожалуйста…

У наблюдавшего эту сцену Комарова потеплели глаза.

– Конечно, выход найдется. Я не могу себе представить, что можно уйти отсюда и бросить Плутона одного.

– Ну, вот видишь, Дима, и Дмитрий Александрович того же мнения. И можно, как говорится, считать вопрос исчерпанным… А теперь за работу! До захода солнца еще часа четыре осталось. Я – за скафандры, а вы, Дмитрий Александрович, с Димой займетесь. Идет?

Никто не возражал, и через несколько минут Иван Павлович уже вскрывал длинные ящики со скафандрами, а майор с Димой устроились против дальнего тороса с арсеналом разнообразного оружия.

Комаров начал курс обучения со светового ружья. В общем, оно было похоже на световой пистолет, но с более длинными дулами и большей зеркальной чашечкой на конце верхнего дула.

– Лучше и вернее, конечно, будет, – объяснил Диме майор, – если прицел возьмешь хороший, точный, но небольшая ошибка в точности не имеет значения. Все равно животное, даже самое сильное, будет некоторое время парализовано светом, а пуля прикончит его. Если даже первая пуля почему-либо не попадет, у тебя будет время послать вторую, третью. Свет делает почти всякую встречу с животными безопасной, и при выстреле можно чувствовать себя совершенно спокойным, не волноваться, не торопиться. Важно лишь при встрече с врагом дать первую вспышку света. Понял?

Дима оказался сметливым и способным учеником, и майор был очень доволен его успехами.

Когда Комаров и немного усталый, но веселый Дима вернулись в кабину вездехода, они застали Ивана Павловича стоящим на коленях перед распростертым на полу подобием горбатого человека, одетого с головы до ног в стальные доспехи. Только голова у этого человека была круглая, совершенно прозрачная и пустая, если не считать двух черных кружочков, прикрепленных изнутри в тех местах, где у людей находятся уши. Снаружи на лбу шлема сверкал рефлектор небольшого фонаря. На поясе впереди был прикреплен длинный изогнутый патронташ, закрытый гладкой крышкой, висели фонарь, топорик, кортик в ножнах и на каждом боку по пистолету со шнурами, тянувшимися к спинному горбу.

– Ну, вот ваш скафандр и готов, Дмитрий Александрович, – поднимаясь с колен, обратился к Комарову Иван Павлович. – Кажется, первый номер будет для вас как раз впору. Надо сделать примерку, если не устали. Впрочем, присядьте и отдыхайте, а я вам предварительно кое-что расскажу об устройстве скафандра.

Иван Павлович нажал кнопку и открыл патронташ на поясе скафандра.

Под откинувшейся крышкой оказался набор прикрепленных к задней стенке патронташа кнопок с рельефными цифрами и рычажков, головки которых выглядывали из прорезанных в стенке щелей.

– Это ваша центральная станция. Здесь, так сказать, капитанский мостик с рубкой управления всеми механизмами корабля. В горбу, в ранце за спиной, находятся аккумуляторы с электроэнергией, маленький, но мощный мотор и винт со сложенными лопастями, который может выдвигаться из ранца наружу, раскрывать свои лопасти и, вращаясь, давать вам движение. Вот этот рычажок, если передвигать его в щели из одной позиции в другую, управляет работой мотора и винта. Эта кнопка включает свет в фонарь на шлеме. Кнопка номер два, как видите, может двигаться по кругу. Она управляет радиотелефоном, действующим на небольшое расстояние. Двигаясь по кругу, эта кнопка нащупывает ту или иную радиоволну и включает или выключает ее. Она может включить до десяти посторонних передаточных станций. Наши скафандры имеют одну и ту же волну. Если мы все поставим кнопку вот в эту позицию, то сможем вести общий разговор, как сейчас в кабине.