Алина Распопова - Регресс Страница 22

Оказавшись на станции, я стал дожидаться электрички номер «2459Т». Толпа вокруг меня росла, с приходом каждого электропоезда редела и тут же росла снова. Прибывая на эскалаторах, лифтах, пешком, люди заполняли станцию, затем распихивались по вагонам и после этого набегали откуда-то вновь и вновь. Сколько же их было тут?! Мне показалось, что численность людей Мидлтауна в разы превышает количество тех, кто живет наверху. А темп жизни Мидлтаунцев? Он коренным образом отличался от размеренного, неспешного ритма живущих в Аптауне горожан. Глядя на суетящихся, снующих повсюду с деловым видом прохожих, мне хотелось поинтересоваться у них, а успевают ли они думать над тем, куда бегут?…

Когда, минут через десять, электричка с номером «2459Т» подошла к моей платформе, я, поддавшись всеобщей суете, поторопился к дверям. Толпа нахлынувших мидлатаунцев, казалось, сама внесла меня через открывшиеся двери внутрь вагона. Здесь, с трудом дотянувшись до поручня, сдавленный со всех сторон, толкаемый выходящими и заходящими людьми, я, ругаясь и отпихиваясь, проехал стоя девять остановок. Потом мне удалось сесть. Я опустился на одну из двух жестких скамеек, тянущихся вдоль стен вагона и смог наконец-то развернуть зажатый в моём кулаке листок. Двадцать три станции отделяли меня от конечного пункта назначения – вокзала. Не желая скучать, глядя на трясущиеся надо мной чужие животы и спины, я достал свой планшет. Появление у меня на коленях этого устройства снова магически подействовало на толпу. Глаза окружающих осветил интерес. Люди больше не пихали меня, женщины улыбались, а на мои колени, то и дело, падала какая-нибудь очередная визитка. Каждый такой яркий кусочек бумаги красноречиво свидетельствовал о том, что об электронном способе обмена информацией здесь никто не знал, внутри меня это вызвало смех. Эх, знали бы они откуда я… Когда я добрался до вокзала, часы показывали 19.45.

Вокзал поразил меня. Я ожидал увидеть перед собой, просторное, величественное, современное сооружение, вроде нашего в Аптауне аэропорта, вместо этого я наткнулся на грязный, тесный «муравейник», с многоярусными ходами-платформами, расположенными прямо в стенах очередных зданий-домов. И отсюда уходили поезда во все концы материка?…. Сумятица, суматоха, суета… Я снова оказался в толпе. Увешанные сумками, толкающие перед собой на колесиках чемоданы, люди нервничали, пихались, ругались, спешили вперед. Как в этой неразберихе можно было отыскать расписание поездов, я не представлял, но, доверившись силе всеобщего движения, увлекаемый ею, я вскоре оказался в центре просторного, если сравнивать с прочими помещениями в этом городе, зала. Мне было бы проще, если я хотя бы знал, как выглядит то, что девушка в очках из интернет-комнаты назвала словами «большое информационное табло». Попав в какую-то очередь, сдавленный со всех сторон, я, отстояв добрых полчаса, наконец, уткнулся в окно, подписанное словом «Касса». Именно тут, как я полагал, можно было узнать расписание поездов и забронировать билет. Какого же было моё удивление, когда вместо электронного терминала для выбора рейса, я увидел в маленьком тёмном окошке недовольное женское лицо. Неопределенного возраста, шириной больше самого окна, за которым оно сидело, лицо уставилось на меня. Растерявшись, я не знал, что говорить. Долго стоять в оцепенении мне не пришлось. Обрушившаяся на меня брань сзади стоящих пассажиров заставила меня поторопиться.

– Будьте любезны… Скажите, пожалуйста… Мне нужно узнать, когда будет ближайший поезд в Квебек? – запинаясь, спросил я, у лица в окошке кассы.

– Я чё те, справочная? – раскрыло рот лицо. – Не, ну вы видали, он ещё у меня об этом спрашивает. Совсем народ обнаглел. Может, я тут должна ещё и сама угадывать, кому куда надо…

Глядя на меня исподлобья, лицо, стало грозно выдвигаться вперед. Высунувшись из окошка, повернувшись к пассажирам, оно заорало:

– Подходим только те, кто знает номер рейса, иначе обслуживать не буду…

Жирная рука кассирши ткнула пальцем в повешенный среди прочих над окном листок. «Касса справок не даёт», – было написано на нем.

– Но простите, какая же это справка… Мне нужно в Квебек… Я хочу забронировать билет.

– Девушка, дайте мне один билетик. Я вам всё скажу и номер рейса, и время…, – толкая меня сзади, стал канючить какой-то гражданин в сером пальто.

Лицо кассирши заползло обратно, я же выкинутый из очереди оказался снова в толпе спешащих куда-то по своим делам людей. Это было оскорбительно, впервые в жизни на меня кто-то так открыто накричал. И что мне теперь делать? Жаловаться на унизившую меня кассиршу? Но куда? Делать отметку в Системе? Но как, если здесь повсюду отсутствует сеть?…

– Парень, – легонько хлопнул меня кто-то по плечу. – Парень, тебе надо сначала вон туда…

Я обернулся. Передо мной стоял молодой человек в аккуратно выглаженном сером костюме. Сочувственно глядя на меня, он махнул рукой туда, где вдалеке виднелся огромный аппарат. Бумажные списки методично сменяли на нём друг друга. Видимо, это и было то табло, которое мне нужно было отыскать.

– Потом вернешься сюда, купишь билет…, – сказал молодой человек, скрываясь в толпе.

Я отправился к информационному табло. Многолюдная толпа снова понесла меня куда-то вперед. Оказавшись возле заветного расписания, мне потребовалось ещё не меньше десяти минут, чтобы наконец-то увидеть среди прочих названий в мельтешащих передо мной списках слово «Квебек». Следующий поезд отходил туда завтра в 14.38 дня. Не успев рассмотреть ни время прибытия, ни стоимость билета, я запомнил только самое главное – рейс! Теперь я знал номер рейса, я мог купить билет.

Это была моя первая победа над Мидлтауном. Я смог разобраться в устройстве неизвестной мне жизни. Незнакомый, неприветливый город, бывший на самом деле всё тем же Индианаполисом, наконец-то приоткрыл для меня хотя бы одну свою дверь.

Вернувшись к кассе, я снова был вынужден встать в конец длинной очереди. Я не мог понять, почему всё здесь было устроено так непонятно, неудобно. Если всем тут хочется продавать билеты именно так, то почему нельзя было открыть больше кассовых окон? Почему все вокруг меня мирятся с подобным положением вещей?…

Потратив полчаса на бесполезное занятие – переминаясь с ноги на ногу, шаг за шагом продвигаться вперед – я вновь оказался у окошка кассы.

– Рейс U3975, на завтра один билет, – произнес я.

Лицо женщины в кассе нахмурилось и деловито уставилось в, вероятно, расположенный перед ним монитор. Заклацали клавиши.

– Билетов нет, – провозгласила кассирша, не поднимая головы.

Внутри меня всё рухнуло. Я даже подумать не мог о том, что билетов может не быть. Как это, нет билетов? Почему же тогда это не было указано на информационном табло? Хорошо, нет, и что мне делать теперь? Опять искать на табло следующий рейс? А если на него не окажется билетов?… Я молчал.