Сергей Чекмаев - Бремя стагнатора Страница 22

Ну а вдруг на самом деле придется? Разрядить смертоносную игрушку, что в клочья разносит мишени, в живое ? Да еще вот так – убить абсолютно холоднокровно, находясь в безопасности за несколько километров. Казнить. Без приговора и суда взять на себя право оборвать человеческую жизнь.

Да, конечно, этот гильдейский географ вроде бы не наш, не землянин, даже, наверное, не совсем человек… – Свен заметно смутился, помотал головой. – Боже мой, о чем я думаю! Какие-то расистские бредни, прямо. Только бы Игорь не догадался!»

Сделав вид, что полностью поглощен дорогой, Игорь украдкой наблюдал за ним. «Пусть помучается парень, пусть подумает». О самом важном Квашнин умолчал специально. К этому каждый новый агент ТС должен придти сам.

Тайная Служба гордится тем, что еще ни один человек не погиб от ее руки. Ни один! Будь он землянин или местный. Никаких различий, никаких граждан второго сорта. Местные – такие же люди, как и мы, и убивать их не дозволено никому. Иначе можно дойти черт знает до чего. До геноцида, например.

– Да и что нам даст смерть Иррабана? В Империях и раньше знали о землях Западного материка. Наш географ всего лишь объединил знания в систему и попытался разработать основы межконтинентальной навигации. До сих пор единственное, что удерживало местных от экспансии – это океан. Ведь переселение на новые земли совсем не обязательно происходит с ведома и одобрения центральной власти. Знаешь, в свое время у нас в Сибири появлялись целые поселения из крестьян, сбежавших на восток в поисках свободных земель. И ничто не могло их удержать – ни угрозы и казни, ни пограничная стража. То же самое могло быть и здесь. Опять же с запада доходили бы вести о развалинах древних городов, а значит – о возможных сокровищах, они как на веревке потянули бы на новый континент многие тысячи искателей приключений. Благо от них тут отбоя нет. Но между ними, – Игорь махнул рукой в сторону, – и нами лежит девять с половиной тысяч километров бурного и непредсказуемого океана. В нем надо ориентироваться, знать рифы и глубины, течения и опасные места. Ложа в свое время предприняла несколько экспедиций вдоль побережья. С известной натяжкой их можно назвать гидрографическими. Полученные данные до сих пор хранятся в тайне от имперских географов. Кое-какая информация есть у моряков и астрономов. Главное сейчас – не дать им суммировать свои сведения, не дать обменяться результатами наблюдений, портовыми архивами, в которых не только одни пьяные россказни о морских чудовищах, кораблях-призраках и прочей ерунде. Внимательный и не ленивый читатель найдет в них достаточно сведений о течениях, рифах, неразведанных островах и в том числе, я тебя уверяю, о странных видениях и звуках на западе, о маслянистых разводах на поверхности воды, обрывках неизвестных материалов. Таким читателем мог стать Иррабан, благо у него есть имя, влияние, покровительственное внимание Ложи, а если бы мы не вмешались, то, возможно, и самого Гравандера. А император, кроме всего прочего – это еще и безграничный доступ в любые сол­маонские архивы. Поэтому важно отвлечь Иррабана…

– То есть занять более насущной задачей. Например, спасением собственной жизни?

– Хотя бы и так! А заодно столкнуть между собой имперцев, пусть думают, что противная сторона мечтает заполучить их законную добычу. И не забудь: сейчас младший сын рода кин Лахья – единственный, кто всерьез занимается этой проблемой. Его выводы и данные несомненно уникальны, тщательно отобраны и проверены, что не делал никто и никогда раньше, мало того Иррабан хранит их, как зеницу ока, надеясь продать подороже. Копирует их сам, в мастерскую переписчиков не отдает и даже словом не упоминает в своей многочисленной переписке с коллегами.

– Ну и отлично!

– Кто ж спорит? А теперь представь – Иррабан погибает странной смертью. Коллеги, помощники, родственники в поисках наследства начинают копаться в его бумагах. Частично они будут распроданы малограмотными Лахья (а имперцы только того и ждут), частично – выкрадены. Что, естественно, нежелательно. Ну, а если будет доказано, что нашего географа убили, досмотр личных вещей самым тщательным образом проведут дознаватели Ложи, а то и специальный посланник Солмаонского Дома.

* * *

На третий день после возвращения Квашнин вызвал Хеглунда к себе:

– У меня тут кое-какие данные аналитиков. Неутешительные для тебя, Свен. Парни проанализировали твое поведение во время акции… Гм… Плечо не болит?

– Да нет, ты же видел – костюм выдержал без проблем. Синяк появился – вот и все.

– Хорошо. То есть хорошо, что выдержал, а вообще – плохо, конечно. Знаешь, некоторые из нас все время твердят, что на старушке-Земле, мол, разведка и шпионаж достигли немыслимых высот. Аборигены против нас, что дети малые, потому как мы и сами ребята не промах, да еще и опираемся на многовековой опыт интриг и контринтриг. А кое-кто до сих пор верит в собственную неуязвимость, полагаясь на технологическое превосходство.

Свен потупился.

– Да-да, я про тебя. Про кого же еще? Именно тебе многие наши операции кажутся не более чем очередным раундом виртуальных приключений. Полезно для тела, безопасно и занимательно. Так?

– Э-э… ну, есть немного.

– Плохо. В подобном отношении скрывается зародыш будущих провалов. У нас практически нет профессионалов тайной войны. В аналитическом отделе сидят прекрасные эксперты, но они никогда раньше не занимались межцивилизационными противоречиями. Среди них есть спецы по средневековью, по ЗЕМНОМУ средневековью. Все девятнадцать операгентов, включая и тебя, и меня хорошо подготовлены физически, Ли, например, призер университетских легкоатлетических игр, а ты – чемпион Швеции по биатлону. Но никто и никогда не работал в разведке. Мы все дилетанты, наскоро выученные по учебниками и пособиям. А наше техническое превосходство, к сожалению, не опирается на мощную технологическую базу. Несомненно, каждый из нас сильнее отдельно взятого солмаонца или жителя Чжандоу, лучше подготовлен и экипирован. Но против целого государства, города и даже просто большого отряда мы не потянем… Ясно? Подумай об этом. Если это не прекратится, я буду вынужден вычеркнуть тебя из списков оперсостава.

Швед почесал в затылке.

– Хорошо, командир, как скажешь… Но… раз уж я здесь, можно вопрос не в тему?

– Давай-давай. Слушаю.

– Скажи, Игорь, вот ты пугал этого Иррабана, географа. Наговорил ему таких ужасов в ночь перед побегом – не удивительно, что он так быстро согласился поехать с нами. Был бы я на его месте, еще быстрее бы рванул.

Зная, что Хеглунд прежде обдумает любой вопрос обстоятельно, со всех сторон, и вряд ли начнет подобный разговор просто так, из праздного интереса, Квашнин поинтересовался: