Максим Волосатый - Все прелести Технократии Страница 22

А в самом конце, так сказать, в качестве десерта, Барок нашел сундук. Невысокий, прямоугольный. Прохладный. Как и полагается в пещере с сокровищами. Сундук был немедленно открыт. А там….

Два сознания Барока, подобно двум солнцам Алидады, мгновенно пересеклись, узнавая находку. Детос тагоч, да пусть он никогда не вернется на путь воина (полумраком Барок предусмотрительно клясться не стал), если это не есть сокровище. Ни у него, ни у Рудольфа на этот счет разногласий не было. ОНО!

Выставив на столе ряд бутылок, Барок с удовольствием вычитывал знакомые чужие названия, смакуя предстоящее действо. И в самом-то деле, вот его приложило в полумраке. Забыть о выпивке. Ну надо же…. Х-ха.

Из глубины сознания пришло осторожное предупреждение. Барок отмахнулся от него, как от назойливого насекомого. Отстань, слизняк. Воин не может опасаться вина. Оно его спутник и кровь. Радость и горечь. Печаль и солнце. И только небывалым потрясением можно объяснить тот факт, что этот сундук он нашел только сейчас.

Барок остановился на секунду и почесал затылок. Ночным мотыльком в голове промелькнуло еще одно воспоминание. Точнее, напоминание. Что вино – это только часть настоящей жизни. Что воин не может и еще без какой-то вещи. Какой? Ставшая уже привычной пауза воспоминания, не менее привычная неудача – и Барок решительно выкинул из головы все дурацкие напоминания, предупреждения и прочую подобную чушь. Сегодня он отдыхает. Видит полумрак, он это заслужил.

Так, с чего начнем? Барок обратился к заемной памяти. Эй ты, червяк, давай рассказывай, что есть «пиво», чем оно отличается, например, от «водка», и почему бутылка с надписью «коньяк» одна, а пива – двадцать четыре? Не то, чтобы он был против, просто интересно. Ну?

Ничего внятного он не услышал. Ну, еще бы. Что взять с вислобрюхого доходяги, который довел себя и свой дом до такого состояния? Барок от возмущения провел серию ударов кулаками в воздух, рубя невидимого противника, и напоследок махнул ногой. Пока невысоко, памятуя опыт первого раза. Но и так получилось терпимо. Он презрительно сощурился в сторону серой пелены. Видал, таракан трусливый? Вот примерно так и должно быть. Все, закончилось терпение. Давай, рассказывай, с чего начинать?

В голове возник нерешительный образ еды. Барок недовольно насупился. Он не совсем то имел в виду. Серая пелена вздохнула и намекнула на пиво. Ну вот, давно бы так.

Единственное, в чем Барок уступил капитулировавшему Рудольфу, так это в выборе посуды. И то только из-за того, что его собственные образы напомнили, что недостойно воина пить из того, в чем принесли. Что у мужчины дома нет достойного обрамления для вина? Есть, как не быть. Барок, помахивая тесаком, с которым он теперь не расставался ни на секунду, отправился обратно на кухню.

Разнокалиберная посуда выстроилась на низком столе посредине гостиной в неровный ряд. Барок весело нахмурился: непорядок. Взял и выстроил ее по ранжиру. Первым получился бокал для пива. Барок ухмыльнулся: хоть тут «сосед» не соврал.

С коротким пшиком отвалилась первая пробка. Золотистая струя полилась в бокал. Поднялась пышная пена. Барок сделал большой, самый вкусный первый глоток. И тут же поймал себя на очень необычном чувстве. Два ощущения, диаметрально противоположных друг другу. Тело Рудольфа автоматически насладилось вкусом привычного напитка, с удовольствием сделав первый глоток, а сам Барок разве что не выплюнул мерзкую горечь. Он это не пьет. Он всегда ненавидел это гнусное пойло, которое варят эти скряги в своих норах….

Кто?! … Где?! … Он что, знает этот напиток? Он? Сам? Память запаха и вкуса оказалась сильнее волн полумрака. Барок подпрыгнул с обволакивающего тело дивана и заметался по комнате, стараясь сохранить ускользающее воспоминание, тающее в голове, как незаконченный утренний сон. Нет! Не уходи! Постой….

Ушло. Опять ушло. В отчаянии Барок опустился на пол. И так замер, уставившись в одну точку. Иногда груз беспомощности становится чересчур тяжел. Из оцепенения его вывела, как ни странно, жажда. Захотелось пить. Барок встал. И, криво ухмыльнувшись, понял, что пить, собственно, есть только то, что в бутылках. За водой придется идти на кухню отдельно, она к участию в празднике не планировалась.

Он обернулся: на столе терпеливо ожидал хозяина начатый бокал. Гр-р-р. Барок зарычал, в очередной раз стряхнул с себя навалившееся бессильное отчаяние и решительно подошел к столу. Поднял запотевший бокал и всмотрелся в золотистую жидкость. Воину не пристало сожалеть, ему пристало идти вперед и брать то, что хочется. Праздник у него, или не праздник? Так и нечего портить себе настроение. Барок оскалился, накачивая себя веселой злостью, и высоко поднял бокал, салютуя неведомым силам, позволившим ему обрести вторую жизнь. Здоровье богов!

В голове испуганно сжался Рудольф.

Барок пил жадно, большими глотками. Бокал кончился за несколько секунд. Долой вторую крышку. А даже интересно пить пиво с таким, двойным, вкусом. В этом что-то есть. Жажда кончилась на середине третьей бутылки. Наслаждаться животным ощущением сытости больше не хотелось. Хотелось почувствовать вкус. Барок откинулся на спинку дивана. Голова приятно затуманилась. Он с удовольствием ловил это состояние, стараясь подхватывать не только воспоминания Рудольфа, но и осколки собственной жизни. Остаток бокала Барок долго катал на языке, не столько чувствуя вкус (к третьему бокалу вкус уже притупился), сколько втайне надеясь еще раз поймать то воспоминание, которое посетило его в начале. Тщетно. Барок вздохнул и потянулся за четвертой бутылкой. И почти сразу понял, что пива больше не хочется. Приятное расслабление уже владело его телом. Барок развалился на диване, рассматривая обстановку, которая с каждой минутой становилась все красивее и уютнее. В мутнеющей голове промелькнуло запоздалое сожаление. А как было бы здорово, если бы вместе с бокалом пива к нему вернулась вся его память….

Подождите, Барок даже сел на диване, прогнав расслабленность. А ведь если у него так получилось с пива, то не исключено что…. Он оценивающе осмотрел разнокалиберные бутылки. А это идея. Праздник-то может принести и не только хорошее настроение….

Ух ты, а с первого раза попасть на крышку не получилось. Эт-то что такое? Разъясните. Он привычно посмотрел внутрь головы. Но теперь за сознанием потянулись и глаза. На пятой смене «блюд» к приятнейшей расслабленности мыслей добавилась не менее приятная расслабленность всего тела. А глаза что, не тело? Завернувшись куда-то наверх, как смогли, они вместе с внутренним взглядом постарались укоризненно уставиться на серую пелену. Ничего хорошего из этого не вышло. Глазные мышцы тут же заныли, голова завернулась, и Барок чуть не сверзился с дивана. Неодобрительно хрюкнув сквозь все сильнее расслабляющееся бытие, он развернул глаза обратно, и все же высказал «соседу» свое неудовольствие.