Евгений Прошкин - Твоя половина мира Страница 22

— Помоги мне выжить, и я тебя не забуду. В смысле... я про деньги.

Так он мог ответить, и Элен стало тошно. Она ожидала от него других слов.

Объехав “Хаммер”, она перестроилась в левый ряд. Когда запиликал терминал, впереди уже показался конец эстакады.

— Ну что еще? — процедила Элен. — Тебя уже убивают?

— Э-э... мисс Лаур, я попросил бы вас... От неожиданности она ткнула в “отбой”.

Не тот голос. Не тот, что должен был звучать в трубке.

Элен не сомневалась: ей звонил Альберт. Она даже увидела половину их разговора. Он тоже увидел бы, если б не убился жвачками... и если бы позвонил. Но это был не Альберт.

Форвертс... с ним опять что-то творилось.

Терминал снова пискнул, и Элен с трудом подавила желание затормозить у обочины.

Ее вызывал Альберт. Но она уже не была в этом уверена.

Элен почувствовала себя невменяемой.

— Да, — осторожно произнесла она.

— Мисс Лаур, вы, вероятно, переутомились. Мы готовы дать вам тайм-аут, но терпеть ваши... м-м... ваше избыточное своеобразие...

— Все в порядке.

— Впредь не отключайтесь, пожалуйста, без предупреждения.

— Хорошо-хорошо. Я просто уронила трубку.

— Где вы сейчас находитесь?

— Выезжаю из города.

— Вам придется немного задержаться. Она кашлянула, но спорить не стала.

— Поскольку последнее задание вы не выполнили...

— На то были свои причины, и вы это не хуже меня...

— Мисс Лаур, у нас к вам нет претензий. Есть только поручение. Не оригинальное. Так что принимайте адрес.

— Есть один вопрос, — сказала Элен. — И без вашего ответа... ничего больше не будет. Никаких порученмй. И попробуйте мне соврать. Вы понимаете...

— Да, мисс Лаур, это мы понимаем. Но я не могу Обещать заранее, поскольку... и вы это тоже понимаете... мне пока неизвестно, чего вы требуете.

— Откуда вы берете фамилии?

— Вы хотите знать, каким образом к нам попадают сведения об очередном убийстве? Если других вопросов не будет, то я вам отвечу.

В трубке раздался щелчок, и незнакомый голос произнес:

— Здравствуйте. Ордер на Федора Полушина. Двадцать четыре часа.

Снова тишина. И снова щелчок. Тот же голос:

—Здравствуйте. Ордер на Ульриха Козаса. Двадцать четыре часа.

— Мисс Лаур, это все, чем мы располагаем, поверьте. Остальное — наши гипотезы.

— А еще два человека?! Мартин... Мартин... ч-черт...

— Мартин Крафт? Да, по нему был такой же звонок. Но убийства Полушина и Козаса планировались на ночное время, и мы могли ожидать, что к ним кто-то придет домой. А Крафта застрелили час назад. На улице.

— И второй... как его? — Элен снова забыла и постучала себя по ноге. — Максимов... Максимов!

— Максимов? — озадаченно переспросилабонент. — Вы про Сергея Максимова? Он тоже мертв, но... э-э... ордера на него не поступало.

Мост закончился, и Элен, свернув с проспекта, въехала на стоянку у гипермаркета.

— Кто же этим занимается? — спросила она, прикуривая.

— Теперь вам известно столько же, сколько и нам.

— Почти ничего. “Здрасте”... “Ордер”...

— Мы можем лишь догадываться. А у вас есть нечто большее. И чтобы убедиться, мы вынуждены просить вас о новой услуге.

— Вы записали последнее сообщение?

— Вам это необходимо? Что ж, слушайте. Трубка умолкла. Элен стряхнула пепел и закрыла глаза. Она попробовала ощутить эту тишину, окунуться в нее и, возможно, что-то в ней разглядеть...

Квадратная комната без окон, повсюду мягкий пластик. Тройной тамбур. Идеальная звукоизоляция. Высокий стеллаж: на полках безвкусно и как будто бессистемно расставлена аппаратура. Какие-то блоки, некоторые без лицевых панелей. Когда оборудовали это помещение, об эстетике никто не заботился — оно не для съемок сериала, оно для работы.

В центре — два кресла. Двое заспанных мужчин, совсем разные: на одном черная рубашка, он небрит, но спину держит прямо. Другой, в выцветшей оранжевой майке, клюет носом.

Тот же щелчок. Оба вскакивают. Нужды в этом нет: здесь все на автомате, но мужчины тем не менее вскакивают — чтобы куда-то деть адреналин.

Спустя минуту из динамика доносится:

— Вы поймали? Тот, что в рубашке:

— Нет. Не удается отследить.

— Мы и не сможем... — добавляет второй.

— Что за тон?! — орет динамик. — Вошло в привычку? Рано привыкли! Ясно?!

— Ясно... — оба отвечают одновременно.

— Итак!..

Первый касается клавиши, и по комнате разносится:

— Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур. Двенадцать минут.

— Здравствуйте. Ордер на Михаэля Ситцева. Пятнадцать часов... — Молчание. — Мисс Лаур, вы удовлетворены?

— Я?..

— Вы желали услышать. Пожалуйста, услышали.

Что-нибудь еще?

— Я... нет...

— Адрес у вас в терминале. Михаэль Ситцев, через пятнадцать часов. Точнее, уже четырнадцать с половиной. В Москве он со вчерашнего дня, но освоился сверх всякой меры. Боюсь, господин Ситцев и сам не представляет, где окажется ночью. Будьте добры, мисс Лаур, приложите максимум усилий.

— Да... да... — пробормотала она. — Михаэль Ситцев... Ордер на Михаэля Ситцева. Да. Я постараюсь...

Элен сидела за рулем, не решаясь моргнуть, — впереди маячила картинка: комната, приборы, двое в креслах. Щелчок и голос:

“Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур. Двенадцать минут”.

Это будет не сейчас. Позже. Не сейчас, но скоро. И очень быстро. Двенадцать минут. Ее едва успеют предупредить. А что успеет она? Заметить, как Тиль Хаген жмет на курок. Посмотреть напоследок ему в глаза... Бессмысленно. Она в них почти уже смотрела — и не увидела там ничего человеческого.

Блондин просто подойдет и выстрелит, без всякой ненависти. Возможно, Хаген и сам не будет знать, зачем он это сделал.

Элен поняла, что отныне ее жизнь делится на двенадцатиминутные отрезки. Сон, любовь, еда — все состоит из них, из коротких перебежек.

“Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур...”

Двенадцать минут — от звонка и до пули в сердце.

Тиль взглянул на часы и присвистнул. День прошел удивительно бездарно — даже по сравнению с другими такими же днями последних двух лет. Скоро ложиться, а Тиль всего-то и успел, что стряхнуть следователя и переехать в отель “Seliger”. И еще — получить письмо...

Он подпер щеку и поворошил на столе обрывки. Вот так он и просидел до ночи — не то в надежде, что бумага растает, не то в ожидании, когда появится увиденный им текст.

“Ты прочтешь письмо, не вскрывая. Потом вскроешь и прочтешь снова, глазами, чтобы убедиться...”

Его действительно убедили, но не в этом. Доказали, что его так же легко обмануть, как он сам обманул Ефимова, только... Николай Васильевич в естественной заботе о дочери произнес необходимое вслух — Тилю оставалось лишь подсмотреть, что он скажет по терминалу своей супруге-ныряльщице...