Владимир Венгловский - Яблони на Марсе (сборник) Страница 22

По результатам образовательной игры для старшеклассников «Футуросессия: Космос-2050», номинация «Полет к Марсу», их команда заняла второе место. Самое обидное.

Противники сумели лучше договориться между собой и вложили весь ресурс в энергетическую базу. Это и стало залогом успеха.

Кирилл сжал зубы и с бессильной злобой рассматривал итоговое решение победителей. Потом — карты своей команды. Роботы и биотехнологии, как те самые рак и щука, тянули получившееся техно-дерево в разные стороны. Вот что бывает, когда не концентрируешься на одной стратегии, а пытаешься угодить всем игрокам. Любители потянуть одеяло — каждый на себя. Индивидуалисты, черт бы их побрал. Гении, каждый со своим мнением. Позорище, лицейский класс, проигравший обычной непрофильной школе.

— Это все потому, что у нас в проекте недостает мечты. Из-за тебя, между прочим. — Сева был в опасной близости к тому пределу, за которым можно схлопотать подзатыльник. Спасало лишь то, что Кирилл знал его со второго класса и за восемь лет друзья уже успели обменяться достаточным количеством пинков и затрещин. К тому же взрослые уже. Надо держать себя в руках и побеждать в спорах дипломатично, без перехода к рукоприкладству.

— Это почему из-за меня?

— Не робот мечтает о полетах в космос, а человек. На человеке надо было акцент делать. На гуманистическом аспекте!

— Но человек на Марсе жить не может. А робот — может.

— Поспорим?

— С удовольствием.

2043 год

Они встретились в приемной галерее Роскосмоса, перед подачей заявок по тендеру.

В рамках межнациональной программы «Марс-2050» Россия выбирала, на какие решения ей опираться в разработке этапов колонизации. Если с полетным этапом вопросов вообще не возникало — ракетоносители «Протон-Энергия» исправно работали вот уже несколько десятилетий с выводом людей и грузов на орбиту, были опробованы в межпланетных маршрутах, и корабль «Земля — Марс», сокращенно «ЗМ», уже строился, то по остальным направлениям объявили конкурс.

Как и из чего возводить конструкцию.

С чего именно начинать этап терраформирования.

Кто будет первыми поселенцами на Российской марсианской станции…

Ведущие корпорации и научные институты готовы уже были схлестнуться в нешуточной битве. Тщательно проработанных теорий и технологий — множество. И, естественно, авторы каждой считали, что она лучшая.

— Кирилл Александрович, сколько зим!

— Всеволод Сергеевич, — Кирилл улыбнулся. — Присядем?

После окончания университета они оба остались в Москве и сначала пытались поддерживать дружбу, встречались… Но с каждым годом — все реже. Сева активно участвовал в образовательных программах и форсайтах, занимался какой-то инновационной психологией, то и дело мелькал на экранах — давал прогнозы о будущем, один красочнее другого. Стал публичным человеком. Последняя его громкая акция — сбор денег на проект амбициозных юных медиков «Живи втрое дольше!» — напомнила Кириллу ту самую позорно слитую игру. «Жить вечно», как же.

Сам Кирилл с головой ушел в робототехнику. Сначала занимался микроконтроллерами и сенсорами, потом взял другую тему для диссертации и сконцентрировался на разработке искусственного интеллекта. Он засиживался в лаборатории допоздна, и знакомые поговаривали о Кирилле, что железки для него интереснее, чем люди… Порой ему казалось, что это — с точки зрения многих, обидное — утверждение идеально подходит к его жизни. Потому что и вправду интереснее. «Железка» сразу давала ответ на вопрос, все ли ты правильно делаешь. Да — да, нет — нет, ошибся — работаем дальше, нет никакой трагедии. Люди же, если сравнивать их с моделями искинов, были гораздо более непредсказуемыми существами. С непрогнозируемыми реакциями. Увиливающими от ответов. Ненадежными, одним словом.

И Кирилл с каждым годом все больше утверждался в том, что его решение о выборе профессии — верное. Верное в десятой степени. Чем дальше, тем лучше он осознавал себя тактиком, а не стратегом. Занимайся тем, что востребовано здесь и сейчас, что можно безусловно верифицировать и при необходимости планомерно апгрейдить, и будет тебе счастье. Нет, не так. Будет всем счастье. Потому что «умные» системы управления домом, «разведчики» для исследования подводных глубин и новые компьютеры нужны повсеместно.

— Продолжаешь возиться со своими механоидами?

— Скорее, с их мозгами.

— Вот и посмотрим, кто из нас был прав. Ты же помнишь?

— Спрашиваешь. По-моему, последние тридцать лет мы только и делаем, что доказываем друг другу свою правоту.

Всеволод вздохнул и поерзал в удобном кресле. Проклятая спина, ноет, как будто туда гвоздей забили. Врачи предлагают съездить в санаторий-клинику на реабилитацию, говорят — месяц, и будешь как новенький… Только где его взять, этот месяц? Вот и откладываешь поездку раз за разом. А ведь когда-то голосил о «новом здоровье», о реструктуризации ДНК… Всеволод усмехнулся. Горизонты мечты у него остались прежние, но все никак не получалось приложить их на себя.

Потолок в галерее был выполнен в виде витража — серебристый космический корабль, плывущий по небу из прозрачного голубого стекла между планетами. То тут, то там вспыхивали искорки звезд. У дизайнеров получилось отлично создать атмосферу холодного космоса, поэтому пальмы и фикусы в кадках, стоящие на полу у окон, создавали забавный диссонанс.

— И как ты думаешь, кто выиграет?

Кирилл пожал плечами:

— Зачем гадать? Результаты объявят скоро, где-то через месяц.

— Зануда. Ну, хоть предположить, помечтать ты можешь? Это же не в игрушки играть. Это те, кто первыми заселят российский сектор Марсианской станции!

— Хм. Твои специально обученные люди с командой психологов и передовыми достижениями медицины в арсенале против моих самосборных конструкций и роботов? Бесполезный спор. Я считаю, что первое — опасно, а ты — что второе бездуховно. Какие тут еще могут быть аргументы?

— Не становись скучным, как твои подопечные. Ладно, попробую по-другому… Помнишь детские сказки? Где героя посылают за живой водой?

— Ну.

— Там вопрос решается однозначно. Если герой умер, там не ищут обходных путей, замен, уступок. Только чудо, мечта может спасти. Живая вода — и точка! Никаких компромиссов. А в нашем случае — пойми, человечество столько лет мечтает о Марсе! И именно живой человек должен ступить на его красную почву и начать освоение. Наконец прийти уже на смену нелепым марсоходикам, каждый третий из которых ломается, и исследовательским комплексам, которые могут замерять содержание химического элемента в атмосфере, но не могу полюбоваться на закат.