Эдгар Берроуз - Земля, позабытая временем Страница 22

- Снаряд! - воскликнул он. - Здесь, в Каспаке, снаряды имеются только на "У-33". Эти грязные боши обстреливают форт. Вперед! Схватив ружье, он бросился бежать по направлению к озеру. Мы последовали за ним. До озера было больше двух миль, но мы ни разу не остановились, пока не увидели гавань. Самой лодки еще не было видно - мешали песчаниковые холмы. По-прежнему не останавливаясь, мы обогнули бухту справа, взобрались на холм и, наконец, увидели перед собой полную панораму озера. Вдали на пути к реке, по которой мы попали в озеро, виднелась субмарина, изрыгающая из трубы клубы черного дыма. Фон Шенворц преуспел в перегонке нефти! Негодяй нарушил все свои клятвы и бросил нас на произвол судьбы. Он даже обстрелял на прощание форт.

Ольсон, Уайтли, Уилсон и я стояли на вершине холма, безмолвно глядя друг на друга. Такое вероломство казалось невероятным, нам не хотелось верить собственным глазам; лишь разрушенная стена форта окончательно убедила нас в случившемся, когда мы, наконец, вернулись обратно.

Сначала мы предположили, что похищение Лиз - дело фон Шенворца. От него вполне можно было ожидать подобной подлости. Однако следы у ручья заставили нас отбросить эту гипотезу. Было очевидно, что Лиз похитил один из населявших Капрону человекоподобных.

Я немедленно стал собираться на поиски Лиз. Ольсон, Уайтли и Уилсон предлагали мне свою помощь, но я наотрез отказался; скоро должен был вернуться Брэдли и покидать форт в данной ситуации не следовало.

Расставание было невеселым. Молча пожал я руку каждому из троих остающихся. Даже бедняга Ноб выглядел уныло, когда, выйдя из ворот лагеря, мы пустились по хорошо сохранившемуся следу похитителя. Ни разу не оглянулся я на форт "Динозавр"; ни разу больше не видел я его и, по всей вероятности, никогда больше не увижу снова. Следы вели на северо-запад, пока не достигли оконечности холмов к северу от лагеря, где похититель пошел по хорошо утоптанной тропинке строго на север, в направлении, почти не исследованном нами до этого момента. Это была красивая, довольно ровная местность. Лишь изредка попадались холмы все того же песчаника, да небольшие рощицы, сменяемые открытыми равнинами и лужайками, на которых паслись бесчисленные стада травоядных - красный олень, буйвол, масса разновидностей антилопы, лошади различных видов, размером от крупной собаки до гигантского першерона. Все эти животные мирно соседствовали друг с другом, и даже наше с Нобом появление не вызывало особого волнения. Нам просто уступали дорогу, наблюдали за нами, пока мы проходили мимо, а затем возобновляли свое прерванное занятие.

Тропа привела нас прямо к опушке леса; еще издали я заметил что-то белое, резко выделяющееся на общем фоне. Когда я нагнулся, оказалось, что это обрывок муслина, часть оборки женского платья. Я понял, что это Лиз подает мне знак, что ее несли именно этой дорогой. Этот клочок материи оторван от одной из нижних юбок, которые Лиз использовала как ночные рубашки вместо оставшихся на потопленном лайнере. С нежностью прижав к губам этот кусочек материи, я с удвоенной энергией бросился вперед. Лиз был жива, и я был на верном пути.

В тот день я прошел не меньше двадцати миль; я был достаточно закален и натренирован за время многочисленных охотничьих и исследовательских экспедиций, так что долгие переходы давались мне без особого труда. Десяток раз в этот день моя жизнь подвергалась опасности при нападении ужасных тварей как с суши, так и с воздуха. Правда, не могу не отметить, что чем дальше к северу я продвигался, тем реже встречались крупные ящеры, а более мелкие хищники, наоборот, становились все более многочисленнее.

Время от времени мне попадались еще клочки муслина, что придавало мне дополнительную уверенность, так как нередко я начинал сомневаться в правильности выбранного направления, особенно в местах развилок или пересечения с другими тропами. Ближе к вечеру я вышел к южной оконечности гряды холмов, более высоких, чем встреченные мною ранее, и приближаясь к ним, почуял запах дыма. Что бы это значило? На мой взгляд это могло быть только одно: вблизи находятся люди, причем более высокого уровня развития, чем "кроманьонец" Ам. Кстати говоря, я не раз задумывался над тем, не Ам ли похитил мою Лиз.

Соблюдая все предосторожности, я обогнул гряду в том месте, где она прерывалась резким разломом, как будто чья-то могучая рука вырвала из земли целую скалу и отшвырнула ее в сторону. Еще не совсем стемнело, и пробираясь по краю холма, я увидел в некотором отдалении пламя большого костра, вокруг которого собралось множество людей. Сделав знак Нобу не шуметь, чему он повиновался беспрекословно, на своей шкуре испытав необходимость слушаться в условиях Каспака, я пополз вперед, пользуясь малейшим естественным прикрытием, пока, наконец, не смог из-за кустов отчетливо разглядеть фигуры собравшихся у костра. Это были люди, хотя еще и не совсем такие, как мы с вами. Я бы сказал, что на шкале эволюции они стояли несколько выше, чем Ам, занимая, вероятно, промежуточное положение между неандертальцем и тем, что называется расой Гримальди. Форма головы была явно негроидной, хотя цвет кожи - белый. Большая часть туловища и конечностей была покрыта волосами, а манера держаться и двигаться во многом напоминала обезьян, хотя и в меньшей степени, чем у Ама. Держались они более прямо, а вот руки были существенно длиннее, чем у неандертальца. Наблюдая за ними, я отметил, что они обладают речью, знают огонь и имеют, помимо деревянных дубин, как у Ама, примитивные каменные топоры. Хотя они и стояли достаточно низко по уровню развития, все же это был шаг вперед по сравнению с тем, что мы видели прежде.

Но главное, что приковало мое внимание, - это фигура девушки, облаченной в тонкую муслиновую рубашку, едва доходившей ей до колен и довольно сильно изодранную, особенно в нижней ее части. Это была Лиз, живая и, как я успел заметить, невредимая. Здоровенный детина с толстыми губами и выдающейся челюстью стоял рядом с ней. Он громко о чем-то говорил и размахивал руками. Я был достаточно близко, чтобы слышать его речь, схожую с речью Ама, хотя и более разнообразную - многих слов я не понимал. Однако я сумел уловить общий смысл его разглагольствований, суть которых состояла в том, что именно он нашел и захватил эту галу, что она принадлежит ему, а если кто-то в этом сомневается, пусть выходит с ним биться. Судя по всему, а в дальнейшем оказалось, что так оно и было, я оказался свидетелем весьма примитивной свадебной церемонии. Собравшиеся члены племени смотрели и слушали говорившего с какой-то тупой покорностью, что не удивительно - ведь он был с виду самым могучим из всех присутствующих. Похоже, что никто не собирался оспаривать его права, когда он заявил, а вернее, проревел тоном, не допускающим возражений: "Я Tea, это моя женщина. Кто хочет ее сильнее, чем Tea?"