Альфред Ван Вогт - Оружейные лавки империи Ишер (Сборник) Страница 22

— Приятно было с тобой познакомиться, молодой человек, но я очень занят. Естественно, надеюсь увидеть тебя через две недели с пятью тысячами. Всего доброго.

Кейл не сразу двинулся с места, но уже успел ощутить всю горечь поражения. Откуда‑то из глубин разума пришло осознание, что из‑за собственной слабости он только что упустил невероятную возможность — поскольку верил, что это аморальное ничтожество выразит ему свою благодарность. Он заметил, что полковник, который выглядел теперь вполне беззаботно, весело его разглядывает.

— Императрица не понимает проблем, связанных с ликвидацией платы за звания, — Медлон пожал плечами, — Я с этим не связан и ничего не могу изменить, так же как не могу сам себе перерезать горло. Если кто‑то попытается этому противиться — он уничтожит сам себя. — Он поколебался, затем на его лице появилось презрительное выражение, — Друг мой, надеюсь, для тебя это была лекция по экономике. Ну что ж, желаю всего хорошего, — сухо закончил он.

Кейл решил, что не станет причинять полковнику вреда — они находились в военном здании и его могли бы арестовать за нападение на офицера. У него не было возможности обороняться. Однако он отметил для себя, что обязательно сведет с Медлоном счеты позже.

Когда он вышел из штаба округа, на Империал–Сити уже опустилась темнота. Он посмотрел на холодные неподвижные звезды, пробивавшиеся сквозь туманный отсвет реклам, и почувствовал себя почти как дома. В лабиринте жизни он начал замечать дорогу, по которой следовало идти, и ему казалось, что он справляется неплохо, учитывая собственное невежество. Тротуары вокруг начали отдавать солнечный свет, накопленный в течение дня, и по мере того, как темнело небо, в городе становилось все светлее. С каждым шагом Кейл чувствовал себя увереннее. Он поступил вполне справедливо, когда напал на Тюленя, не обращая внимания на риск, и точно так же он сделал правильный выбор, не выдав намерений Медлона. Тюлень был одиночкой, как и он сам, и, честно говоря, никого не волновало, что с ним случится. Но полковник мог призвать на помощь законы Ишер.

Кейл не собирался возвращаться на авеню Удачи до утра, однако теперь, когда ему казалось, что все его сомнения разрешились, он изменил свое намерение. Если бы ему удалось выиграть пять тысяч креди и купить звание, сокровища Ишер полились бы на него рекой. К тому же не стоило забывать о Люси Рэлл.

Ему не хотелось ждать даже одного дня.

Глава 9

Кейлу пришлось пробивать локтями дорогу сквозь толпу, чтобы войти в «Пенни–Палас». Количество желающих принять участие в игре его лишь вдохновило — среди массы жаждущих денег человеческих особей он будет выглядеть словно кусок дерева, дрейфующий посреди бескрайнего океана.

Он уже успел в прошлый раз приглядеться к различным играм и теперь не колеблясь направился прямо к той, которую выбрал для своего последнего боя за счастье. Сейчас для него крайне важно было добиться успеха, а затем суметь его удержать.

В этой игре наивысшая ставка составляла сто к одному, а самая низшая — пять к одному. Принцип был относительно прост, хотя Кейл, который кое‑что знал об энергии, с пятнадцати лет набираясь опыта в мастерской отца, прекрасно понимал, что за внешней безыскусностью кроется замысловатая электроника. Ядром игры являлся силовой шарик диаметром примерно в дюйм, случайным образом перекатывающийся внутри большого пластикового шара. Он перемещался все быстрее, пока его скорость не преодолевала сопротивление материи, и тогда, превратившись в чистую силу, шарик покидал пределы своей тюрьмы. Он беспрепятственно пролетал сквозь пластик, не встречая видимой преграды, словно луч света, плененный в почти незримой клетке с помощью сверхъестественных физических законов.

Но, освободившись, шарик тут же терял весь свой задор. Неуловимым образом быстро изменив цвет, он замедлял свой бег — хоть он и вылетал со скоростью в несколько миль в секунду, но в иной среде останавливался, не преодолев и трех футов.

Затем он начинал падать, до самого момента соприкосновения с поверхностью стола создавая иллюзию своего присутствия во многих местах одновременно, хотя на самом деле иллюзия эта существовала лишь в мыслях игроков как следствие невероятной скорости перемещения шарика. Каждый игрок был убежден, что шарик летит прямо к нему и упадет именно в тот канал, на который он поставил. И каждый раз большинство игроков постигало разочарование, когда шарик, выполнив свою миссию, проваливался в чужой канал, приводя в действие механизм расчета выигрыша.

Первая же игра принесла Кейлу тридцать семь креди. Он забрал выигрыш, пытаясь сохранять безразличный вид, но все же не сумел скрыть радости победы. Кейл поставил по одному креди на четыре канала и проиграл, затем снова поставил на те же номера — и выиграл девяносто креди. В течение следующего часа он выигрывал в среднем один раз из пяти. Поняв, что подобное везение можно считать феноменальным даже для него, он начал рисковать, ставя по десять креди на выбранные каналы.

У него ни разу не было возможности пересчитать деньги. В перерывах он бросал полную горсть монет в разменный автомат и получал крупные банкноты, которые затем засовывал во внутренний карман. К этим резервам он не прибегал ни разу. Какое‑то время спустя у него возникла паническая мысль: «Кажется, у меня уже три, может быть, даже четыре тысячи креди. Самое время остановиться. Не обязательно ведь выигрывать все пять тысяч за одну ночь. Можно вернуться и завтра, и послезавтра, и на следующий день».

Однако темп игры постоянно сбивал с толку, и каждый раз, когда приходила очередная мысль о том, что пора остановиться, шарик начинал вращаться, и Кейл снова поспешно бросал деньги в каналы. Проигрыш раздражал, пробуждая жадность и нежелание потерять даже один из уже добытых креди.

Когда он выигрывал, казалось абсурдным прерывать самую удивительную полосу везения, о какой он только мог когда— либо мечтать.

«Подожди, — сказал он себе, — пока не проиграешь десять раз подряд… десять раз… десять».

Время от времени он бросал взгляд на пачку из сорока или пятидесяти тысячных банкнот, которые засунул в боковой карман. В других карманах тоже полно было денег, а он без устали бросал крупные суммы в разные каналы. Сколько? Он не помнил. Впрочем, это не имело значения. Машина всегда считала точно и выплачивала причитающийся выигрыш.

Его шатало, словно пьяного. Казалось, будто он парит над полом. Он продолжал играть как в тумане, практически не осознавая присутствия других игроков. До него постепенно доходило, что они все чаще пытаются следовать в фарватере его удачи, ставя на те же номера, что и он. Однако его это не волновало. Он не в силах был избавиться от наваждения, пока шарик не застывал неподвижно в своей клетке. Кейл стоял в ожидании продолжения игры и не догадывался, что имеет какое‑то отношение к внезапному перерыву, пока не увидел, как из толпы вынырнул смуглый толстячок.