Джон Браннер - Небесное святилище Страница 22

Но почему-то она была уверена, что они не лгали. Она помнила, что Викор утверждал, будто видел Ланга еще в одном месте, где того не должно было быть и в помине. Вздохнув, она связалась с Индлем по внутренней связи.

- Индль, вы помните этого юного майко, Викора, который видел чужака из-за пределов видимости в нашем секторе?

- Конечно, - ответил Индль.

- Мне только что доложили, что Ланга также видели выходящим из помещений банка памяти. Кто-нибудь давал ему разрешение на это посещение?

- Нет! - уверенно сказал Индль. - Никто не мог дать такое разрешение без моего ведома. Я отвечаю за всех посетителей этой секции. Вы считаете, что данная информация соответствует истине?

- Уверена на девяносто девять процентов. - Рейдж замялась. - Не можете ли вы все-таки проверить? Быть может, кто-то из наших сотрудников, дежуривших в тот момент, тоже видел его?

- Сомневаюсь. Они бы доложили. А я об этом слышу впервые. Хорошо, я проверю и дам вам знать, если что-то выясню.

Он прервал связь. Голос его звучал озабоченно.

Для случайного посетителя Ланг вызвал уже слишком много беспокойства. Викор считал именно его виновным в приступе гнева, который стоил ему возможности вернуться на родину. Затем эпизод в потайном секторе глейсов. Разговор, который пересказал Викор: о различных теориях происхождения Станции. И еще...

Рейдж прервала себя. Если не считать необъясненного вторжения в сектор глейсов, свидетелем которого был один Викор, остальное ничего не доказывало. Возможно, она руководствовалась лишь своей интуицией, которая проснулась еще когда корабль Викора только прибыл на Станцию. И все ее подозрения питались только домыслами. Кто знает?

Совместный визит паги и кэтродина был гораздо более важным происшествием. Над этим стоило поработать. Давно было известно, что обоюдное недоверие двух рас мало-помалу уступает место ворчливому уважению друг к другу, переходящему в восхищение. Тенденция эта усиливалась тем, что обе расы не терпели глейсов столь же сильно, как презирали друг друга.

Также было доподлинно известно, что появляются паги вроде Узри, которые хотят, чтобы бессмысленная официальная пропаганда Пагра сменилась научно обоснованными взглядами. Все это можно было объяснить.

Но как объяснить историю, которую Викор рассказал о кэтродинском офицере по имени Ференц. На корабле он казался типичным твердолобым приверженцем официальной доктрины, столь нетерпимым к пагам, что чуть было не подрался с пагой-офицером, которая путешествовала на том же корабле.

Однако он завязал знакомство с Узри, явно отбросив прежнюю враждебность к пагам, и разговаривал с ней вполне дружелюбно.

Этому могло быть два объяснения. Первое: по пути с Кэтродина Ференц притворялся. Конечно, чисто теоретически со времени его пребывания на Станции в составе кэтродинского штата его убеждения вполне могли стать либеральными. Рейдж не встречалась с ним, когда он был сотрудником кэтродинского штата - он был рядовым работником, занятым рутинной административной деятельностью. Но глейсы кропотливо собирали все обрывки информации о сотрудниках штатов других рас на Станции. По старому досье Ференца она сделала вывод, что его превращение в либерала маловероятно, если не исключено вовсе.

Оставалось другое: коренное изменение кэтродинской политики. Вероятно, они запланировали новый, более гибкий подход. Искренне? Или в качестве прикрытия для чего-то иного? Аналогия с пагами подсказывала второй вариант. Паги и кэтродины отродясь ладили не лучше, чем кошки с собаками. Кроме того, раз Ференца прислали на Станцию (Рейдж ни на минуту не поверила, что он действительно в отпуске) в результате подлинного изменения кэтродинской политики, он должен был быть либералом: смягчение взглядов наверху привело бы к использованию более свободомыслящих исполнителей. Но в таком случае Ференцу не надо было бы маскировать свои либеральные взгляды столь ортодоксальным поведением на корабле.

Рейдж вздохнула. Постоянная необходимость разбираться в двуличных хитросплетениях политики была неотъемлемой частью ее работы на Станции, но иногда становилась просто нестерпимой. Тогда Рейдж вдруг обнаруживала, что с нетерпением ждет дня, когда вернется на Глей и родит детей, ожидающих ее возвращения в банке зародышей.

Значит, кэтродины преследуют какую-то цель, достаточно важную для них, чтобы оставить расовую гордость и быть вежливыми с пагами во время расследования. Они должны быть при этом достаточно уверены в себе, чтобы позволить пагам - в лице Узри и других - строить догадки касательно их поведения. Рейдж снова перечитала запрос Лигмера на получение данных из банков памяти. Археолог хотел провести сравнительный анализ принципов конструкции Станции и космических кораблей, найденных окаменевшими в потоках лавы на Пагре.

На первый взгляд, весьма невинно. Но может оказаться смертельным.

Тщательно проведенный анализ принципов конструкции Станции сделает явным по крайней мере одно: карты, публикуемые глейсами и предназначенные якобы точно представлять Станцию, содержат намеренно искаженную информацию. Это даст намек на существование до сих пор скрытых помещений, принадлежащих глейсам. Эти помещения образовывали обширную сеть, которая охватывала всю Станцию - над, под, вокруг и внутри секторов других рас, позволяя глейсам находиться в курсе всех событий и всегда быть начеку.

Разумеется, это не обязательно окажется фатальным. Знание, что такая сеть существует, еще не дает ключа к специальным кодам, необходимым, чтобы попасть в эти скрытые помещения посредством лифтов. Но это знание может привести к выяснению более глубинной информации, которую глейсы отчаянно пытались сохранить в тайне хотя бы до той поры, пока паги и кэтродины не перестанут бороться друг с другом за власть в Рукаве.

Трудно предугадать, как они поступят, когда узнают, что в самом сердце Станции, еще глубже, чем банки памяти, продолжали существовать невероятные, потрясающие двигатели, чья ныне дремлющая энергия некогда несла Станцию от звезды к звезде через всю Галактику.

13

- Лигмер! Мне нужно с вами поговорить!

Услышав скрипучий голос Ференца, археолог остановился и обернулся. Он возвращался в каюту в кэтродинской секции, которая принадлежала ему на все время его пребывания на Станции. Он был преисполнен гнева по поводу отказа Рейдж в его просьбе. Ему казалось, что их с Узри совместное заявление должно было гарантировать согласие глейсов.

Все еще в гражданской одежде, которая глупо смотрелась на его фигуре, привычной более к военной выправке, Ференц подошел к Лигмеру. Лицо его выражало решимость. Он кивнул на дверь каюты, рядом с которой остановился Лигмер.