Ларри Нивен - Молот Люцифера Страница 23

Такой вызовет у зрителей интерес, подумал Гарви. И сделал отметку в памяти: надо будет проинтервьюировать кого-нибудь из инженеров. Может быть, разыщется и дворник, согласившийся сверхурочно поработать для кометы.

— Похоже, что вам не удастся разместить в ракете достаточное количество оборудование, — сказал Гарви.

— Что ж, действительно, не удастся, — согласился Шарпс. — Нам не удастся впихнуть в нее все, что хотелось бы. Но что значит «достаточное количество»? Мы сможем вместить в ней столько аппаратуры, чтобы узнать много.

— Хорошо. Доктор Шарпс, насколько я понимаю, вы уточнили орбиту, по которой движется Хамнер-Браун. И получили новые фотографии этой кометы.

— Фотографии сделаны Хэйльской обсерваторией. Мы рассчитали орбиту. Мы можем с уверенностью сказать, что Хамнер-Браун — большая комета. У нее самое большое ядро, когда-либо зарегистрированное для комет, находящихся на таком расстоянии от Солнца. Это означает, что в снежном коме остались большие вкрапления льда. Эта комета окажется очень близко от нас. Сперва она пройдет на средней дистанции и мы сможем увидеть ее великолепный хвост. Затем она очутиться внутри орбиты Венеры, и большая часть ее испариться. Хвост ее еще будет виден какое-то время. Хотел бы пояснить: будет виден невооруженным глазом. После этого она окажется слишком близко к Солнцу, и с Земли ее будет не видно, но, разумеется, команда «Аполлона», вышедшего в космос, сможет провести полезные наблюдения. Мы же не увидим комету снова вплоть до того момента, когда она на обратном пути пройдет совсем рядом с Землей. Хвост ее раскинется на все небо. Готов биться об заклад, что он будет виден даже в дневное время.

Марк Ческу присвистнул. Мануэль не прореагировал, и Гарви понял, что свист не попал в запись. А вообще у Гарви было ощущение, что это он сам свистнул.

Дверь кабинета открылась. Вошел невысокий, полноватый, незапоминающейся внешности человек. Лет ему было около тридцати. У него была аккуратно постриженная черная борода, а на носу очки с толстыми стеклами. На нем была пендлетоновская зеленая шерстяная рубаха, оба кармана которой ощетинились ручками и карандашами всевозможных цветов и оттенков. К поясу был прицеплен карманный компьютер.

— Ох… Извините, я не думал, что у вас гости, — извиняющимся голосом сказал он и попятился.

— Нет, нет. Останьтесь и послушайте, о чем здесь идет речь, — сказал Шарпс. — Позвольте мне представить вам доктора Дана Форрестера. То, чем он занимается, называется программированием. Его ученая степень звучит следующим образом: доктор философских наук, отрасль — астрономия. Но мы обычно именуем его нашим гением и ангелом хранителем.

— Так одет, и, позволите ли видеть, гений… — за спиной Гарви пробормотал Марк.

Гарви кивнул. У него мелькнула та же самая мысль.

— Работа Дана в значительной мере способствовала уточнению орбиты Хамнера-Брауна. Сейчас он работает над отысканием оптимального соотношения для «Аполлона». Имеется в виду соотношение между максимально возможным количеством научного оборудования и максимально возможным количеством потребляемых запасов…

— Потребляемых запасов? — спросил Гарви.

— Это: Пища, Вода, Воздух. И запасы эти тоже обладают массой. Полезный груз корабля не может иметь бесконечную массу. Поэтому нам приходиться жертвовать одним ради другого. Взять меньше потребляемых запасов, чтобы вывести в космос больше аппаратуры. Но от количества потребляемых запасов зависит время, которое «Аполлон» может провести в космосе. Таким образом, сейчас Дан работает над следующей проблемой: «Что лучше — стартовать раньше, смирившись с тем, что на борту будет научной аппаратуры, то есть продлить срок пребывания в космосе, но получить меньше информации или…

— Не информации, — извиняющим тоном сказал Форрестер. — Извините за то, что вмешиваюсь…

— Нет, поясните нам, что вы имеете в виду, — попросил Гарви.

— Мы стараемся максимизировать информацию, — сказал Форрестер. — Таким образом, проблема состоит в следующем: как будет получено больше информации — собрав больше данных за более короткий срок, или собрав меньше данных за более долгий период?

— Ага, — Гарви кивнул. — Так что вы выяснили насчет Хамнера-Брауна? Чему будет равняться самое короткое расстояние, отделяющее комету от Земли?

— Нулю, — без малейшего признака улыбки сказал Форрестер.

— Э-э… вы имеете в виду, что она свалится нам на голову?

— Сомневаюсь в этом, — теперь Форрестер улыбнулся. — Ноль в пределах достоверности предсказания. Что означает ошибку измерения в добрых полмиллиона миль.

Гарви почувствовал облегчение. То же ощутили, как он заметил, все находящиеся в кабинете — включая Чарлин. Предыдущая фраза Форрестера была воспринята вполне всерьез. Гарви повернулся к Шарпсу:

— Скажите, что случиться, если комета столкнется с Землей? Предположим, что нам не повезет.

— Вы имеете в виду ее голову? Или ядро? Потому, что похоже, что мы, действительно, можем пройти сквозь ее внешний слой. Который никак не плотнее обычного газа.

— Нет, я имею в виду голову. Что произойдет в этом случае? Конец света?

— О, нет. Ничего подобного. Вероятно, это будет означать конец цивилизации.

На мгновение в кабинете воцарилась жуткая тишина. Нет, не на мгновение — она длилась.

— Но, — наконец сказал Гарви, и в голосе его звучало удивление, — доктор Шарпс, вы сказали, что комета — и даже ее голова — представляет собой нечто вроде кома снежной пены с вкраплениями каменных образований. Да и эта пена, этот снег — всего лишь замерзшие газы. В таком случае комета не кажется мне опасной.

И подумал: на самом деле я задал этот вопрос, чтобы ответ был записан на ленту.

— Несколько голов, — сказал Дан Форрестер. — Похоже, что должно быть именно так. Думаю, что комета уже начала распадаться. И если этот процесс начался, он будет продолжаться дальше. Вероятно. Скорее всего.

— Так тогда опасность тем более уменьшается, — сказал Гарви.

Шарпс не слушал его. Он поднял глаза к потолку.

— Уже распадается?

Улыбка Форрестера стала шире:

— Весьма вероятно.

Затем он снова обратил внимание на Гарви Рэнделла.

— Вы спрашиваете, опасно ли это столкновение, — сказал он. — Давайте рассмотрим этот вопрос. Итак: имеем несколько тел, состоящих, в основном, из того же вещества, которое, вскипая, образуют внешнюю оболочку и хвост. То есть: из мелкой пыли, из образовавших подобие пены замерзших газов (пустоты образовались там, где прежде были по-настоящему летучие или непостоянные химические соединения, от которых уже и следа не осталось). Может быть, имеются там и сравнительно небольшие каменные вкрапления. Ага!..

Рэнделл недоумевающе взглянул на Форрестера.

Форрестер ангельски улыбнулся:

— Вот, вероятно, почему комета уже сейчас так ярко светится. Некоторые составляющие ее газы вступили в химическое взаимодействие. Подумайте, какое зрелище нам предстоит, когда эти газы по — настоящему вскипят при прохождении кометы вблизи Солнца! Еще бы!

Шарпс, которого осенила та же мысль, затушил глаза веками.

— Доктор Шарпс… — сказал Гарви.

— О… Да, конечно. Что произойдет, если столкновение произойдет? Столкновение, которого на самом деле не будет… Что ж, если ядро большое и движется оно с большой скоростью — это опасно. При столкновении выделиться громадное количество энергии.

— Опасно — из-за каменных включений? — спросил Гарви. Камни — это было доступно его пониманию. — Они большие, эти каменные включения?

— Не очень, — сказал Форрестер. — Но это лишь теория…

— Вот именно, — Шарпс снова осознал, что на него смотрит камера. — И вот почему нам необходимо послать исследовательский корабль. Мы не знаем. Но полагаю, что каменные вкрапления не велики — размером от бейсбольного мяча до маленького холма.

Гарви почувствовал облегчение. Не может быть, чтобы это оказалось опасным. Маленький холм?

— Но, разумеется, это не имеет значения, — сказал Шарпс. — Камни вкраплены в замерзшие газы и водяной лед. То есть удар будет нанесен, как если б с Землей столкнулось несколько твердых небесных тел, а не скопление небольших обломков.

Гарви помолчал, обдумывая услышанное. Будущий фильм придется тщательно редактировать.

— Мне, тем не менее, не кажется, что это опасно. Даже железно-никелевые метеориты обычно сгорают до того, как успевают достигнуть земной поверхности. Это факт: во всей истории человечества документально зафиксирован лишь один случай, когда падение метеорита принесло кому-либо вред.

— Конечно. Вы имеете в виду ту женщину из Алабамы, — сказал Форрестер. — Благодаря этому случаю ее фотография была опубликована в» Лайфе «. На фотографии был отчетливо виден синяк — самый большой синяк, который я когда-либо видел. Кажется, все это вылилось в судебный процесс? Хозяйка квартиры, где жила эта женщина, утверждала, что метеорит принадлежит ей — поскольку свой путь он закончил в подвале принадлежащего ей дома.