Джеймс Роллинс - Костяной лабиринт Страница 23

– И этот снежный ком послужил толчком к развитию головного мозга в его современный вид, – задумчиво наморщил лоб Монк, – что обособило нас от шимпанзе и ранних гоминидов?

– А также дало нам большинство качеств, свойственных исключительно людям. Способность познавать окружающий мир, самоосмысление, сознание. – Мария обвела взглядом лица своих внимательных слушателей, радуясь возможности говорить и вообще заниматься всем чем угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Лене. – Что возвращает нас к «большому скачку вперед». До этого скачка человечество на протяжении ста пятидесяти тысяч лет по сути дела топталось на месте. Да, конечно, мы мастерили примитивные каменные орудия, однако за весь этот период не создавали произведения искусства, не вешали на себя украшения и не хоронили умерших.

– А потом? – спросил Монк.

– Потом случился внезапный прорыв. Мы перешли от каменных орудий к костяным, разработали новые технологии дубления кож, начали нагревать красители, чтобы получить новые цвета, стали использовать ракушки в качестве украшения. Внезапно мы стали носить ожерелья и браслеты и хоронить умерших, помещая в могилы еду, орудия и прочие подношения. И, что самое существенное, мы начали изготавливать великолепные произведения искусства, украшая стены пещер образами окружающего мира. Именно в этот момент, по сути дела, и родился современный человек.

– И что послужило причиной всего этого? – раздался у Коккалиса за спиной хриплый голос. Это впервые заговорил его угрюмый напарник.

– Это остается загадкой, – ответила Мария, – которую и пытаемся разгадать мы с сестрой. Точно известно, что тогда наш мозг не увеличился в размерах. По ископаемым останкам известно, что черепная коробка осталась такой же, какой была до «большого скачка». И поскольку значительных анатомических изменений, которые могли бы объяснить это резкое развитие, нет, ученые выдвинули предостаточно теорий, касающихся причин подобного роста интеллекта. Одни говорят, что это явилось следствием изменения питания – появления в нашем рационе продуктов, богатых ненасыщенными жирными кислотами, что помогло нам лучше думать. Другие приписывают «большой скачок» изменениям климата, когда ухудшение условий окружающей среды вынудило нас шевелиться быстрее. А еще одна группа исследователей считает, что это явилось следствием переселения древнего человека из Африки, в результате чего на головной мозг начали воздействовать новые раздражители, и для выживания в новых условиях потребовался разум.

– Ну а в чем заключается ваша теория? – спросил Монк.

– Я генетик. – Мария указала на висящий на стене диплом. – Раз значительных изменений размеров головного мозга не произошло, значит, вероятно, причину «большого скачка» нужно искать на генетическом уровне. Вспомните, всего горстка генетических мутаций обусловила появление современного человека, так что, возможно, нечто подобное произошло пятьдесят тысяч лет назад. Это изменило наш геном, став толчком к «большому скачку вперед».

– И что же именно это было? – спросил Ковальски.

– Например, появление новых генов, от других видов, – задумчиво промолвил Коккалис.

Крэндолл кивнула.

– Приблизительно в это время Homo sapiens встретился с племенами неандертальцев, и началось скрещивание. Вам знакомо понятие «гетерозис»?

Джо пожал плечами, но Монк лишь скрестил руки на груди, и Мария предположила, что он прекрасно ее понял. Больше того, по всей видимости, этот человек был на несколько шагов впереди нее, но предоставлял ей вести его за собой.

– Гетерозис также называется «гибридной силой», – продолжила девушка. – Это биологическое явление, заключающееся в том, что спаривание двух разных видов дает потомство – гибрид, который обладает более сильными качествами, чем каждый из родителей по отдельности.

– И ваша гипотеза, – подхватил Коккалис, – состоит в том, что результатом скрещивания неандертальца и древнего человека стал гибрид, превосходящий их умом, следствием чего и явился резкий скачок интеллекта.

– Именно этим и занимались мы с Леной. От двух до трех процентов генома современного человека составляют гены неандертальца – за исключением большинства африканских народностей, никогда не смешивавшихся с неандертальцами. Кроме того, мы не носим один и тот же набор ДНК неандертальцев. И если сложить эти разрозненные части вместе, общая доля составит около двадцати процентов наших генов. Определенно, этого достаточно, чтобы существенно изменить путь развития человечества. Генетики уже установили, что некоторые цепочки ДНК неандертальцев, по всей вероятности, помогли нашим мигрирующим предкам приспособиться к холодному северному климату Европы – в частности, увеличили волосяной покров тела и ослабили пигментацию кожи.

– Но, насколько я понимаю, нет никаких указаний на то, что это каким-либо образом повысило интеллект? – спросил Монк.

– Вы правы. И мы с сестрой склонны верить, что о прямой связи не может быть речи.

– Почему же? – нахмурился Коккалис.

– Потому что древние африканские народности также приняли участие в «большом скачке вперед», однако у них нет ДНК неандертальцев. Что дает нам вторую загадку, связанную с поворотной точкой в истории человечества. Это изменение не стало изолированным явлением, а произошло практически одновременно у всех племен и народностей, разбросанных по земному шару. Оно распространилось по Европе, Азии и Африке.

– И как вы это объясняете?

– Наша гипотеза заключается в том, что «большой скачок вперед» явился следствием сочетания генетических изменений и социальной инженерии. Мы считаем, что первым толчком к этой глобальной перемене действительно стало скрещивание видов, что привело к внезапному появлению сильных гибридов, о которых я уже говорила – особей, которые мыслили и действовали по-другому. А уже это, в свою очередь, обусловило стремительные перемены в культуре – в искусстве, ритуалах, изготовлении оружия – навыках, которые распространились по всему земному шару за счет переселения народов. Генетические данные позволяют судить, что миграционные потоки древних людей не были однонаправленными. Люди не только покидали Африку – некоторые народы, в том числе и носители генетических маркеров неандертальцев, в Африку возвращались.

– Давайте-ка посмотрим, правильно ли я все понимаю, – сказал Монк. – Ваша гипотеза предполагает, что скрещивание вызвало первоначальный скачок вперед у отдельных особей. После чего их новый образ мышления и знания распространились вглубь и вширь.