Юрий Иванович - Стать победителем Страница 23

Понятно, что для этого придется и некое подобие экспериментального литейного заводика построить и при этом постараться обойти странные запреты Сияющего кургана. Но там видно будет. Как говаривала моя покойная, но все равно жутко любимая бабушка Марфа: «Даже на самом длинном пути самое главное – первый шаг!»

Мои размышления прервались досадливым восклицанием патриарха:

– Никак понять не могу! – Он уже вспотел, еще больше раскраснелся, вращая тяжеленную доску. И пальцами он ее щупал, и своими умениями трехщитного просматривал каждую металлическую деталь, пожалуй, только на зуб не пробовал, но самого главного уловить не мог. – Куда лезвия вставляются – понял. Что их толкает – догадался. Но вот почему с такой скоростью? Ведь даже сильный человек не может с двух метров, в упор метнуть нож настолько мощно, чтобы тяжеленный рыцарь был выбит ударом из седла, а его доспехи оказались проломлены так легко, словно сделаны из плотной бумаги.

Объяснять про высокие технологии изготовления рессорной стали было и вредно, и бессмысленно. Поэтому я отделался расплывчатыми объяснениями:

– Модели экспериментальные, особо секретные и сделаны так потому, что…

После чего многозначительно замолк, тыча указательным пальцем в небо и делая круглые глаза. Так как меня дедуля не понял, я уже большим пальцем показал на восток, а другой рукой изобразил выступающую челюсть зроака. Все-таки людоеды именно этим и отличались в первую очередь от нормального человека. То есть строением головы и несколько утолщенной шеей. Челюсти, широкие, выдвинутые вперед и с огромными, торчащими наружу клыками, пожалуй, могли принадлежать орангутангу. Ну и нос у людоедов никак не вписывался в понятие «картошка», скорее расплющенная свекла с двумя дырищами. Уши очень маленькие, под вьющимися волосами заметить трудно, а вот уже все остальное вполне походило на человеческие органы. Но из-за расширенных челюстей голова получалась треугольной, заостренной к макушке, и сразу выдавала в неприятном существе представителя совершенно отличного от человеческого вида.

То есть аспидов так и обозначали языком жестов: либо выступающая челюсть, либо ладони домиком надо лбом, изображающие треугольник.

Ястреб Фрейни меня понял прекрасно:

– Опасаешься, что, пытая меня, секрет могут узнать зроаки?

– Вроде этого.

– Из меня секретов вырвать нельзя. Трехщитного бесполезно запугивать болью, и он сам может умереть по собственному желанию. А вот оружейники и кузнецы зроаков могут и сотворить подобное оружие, имея образец перед глазами.

Я хмыкнул с сарказмом:

– И сделать точно такие же пружины?

Патриарх еще раз озадаченно потрогал спиральную пружину, которую даже трехщитному, пусть и престарелому, не удалось согнуть и на миллиметр.

– М-да, невероятная по упругости сталь. Даже просматривая ее структуру, невозможно понять секрет ее изготовления.

– Вот именно! Так что главная тайна этого оружия – в пружинах, невероятных по силе, крепости, долговечности.

– И тебе ведом секрет их изготовления? – с напряжением выпытывал старец.

– Нет, пружины мне дал отец, – не соврал я ни капельки. – Мы лишь проводим испытание нового оружия и попутно хотим забрать домой трех девушек из нашего рода.

Мой собеседник не сомневался в моей правдивости, но беспокойство его не улеглось:

– И ты осознаешь, насколько мощным, полезным это оружие может стать в борьбе со зроаками?

– Осознаю прекрасно. И сразу, чтобы уже больше не возвращаться к этому вопросу, намекну: вполне возможно, что не за горами то время, когда в Гадуни двинется целая армия, вооруженная подобными пиками. Причем пиками усовершенствованными, более легкими и более смертоносными.

После чего патриарх успокоился окончательно: страшное оружие зроаки в любом случае произвести не смогут. А значит, следует переходить к обучению. Тем более оказалось, что на столе из угощения уже ничегошеньки не осталось, я умудрялся и беседу вести, и желудок плотно заполнять. Совесть тоже сытно придремала, так что укоров с ее стороны по поводу оставшихся голодными монахов я не услышал. Зато сам весьма усердно стал выслушивать лекцию по магической боевой тематике.

В принципе, само создание мягуна не являлось чем-то архисложным или жутко таинственным. Только и следовало, что «ментальным захватом взять у себя в районе крестца должную толику накопленной энергии, приподнимая все это, пронести через сердце для окраски в розовый цвет, а затем правой рукой вынуть из левого плеча. И сразу при этом бросить в противника. Чем быстрее, тем лучше. Иначе энергия опять начнет частично утекать обратно в тело, а частично в окружающее пространство. Все понятно?..»

Как тут было не понять!

Вот только ментальный захват получался лишь у обладателя Трех щитов. Раз!

Розовая краска вырабатывалась в сердечной мышце… лишь у обладателя Трех щитов. Два!

Вынуть мягун и удержать его для броска в ладони мог… лишь обладатель Трех щитов. Три!

Ну и еще несколько деталей… Четыре! Пять! Шесть!

Обманул меня дедуля с обучением! Наверняка все это легко можно было вычитать в конкретной книжонке-инструкции, продающейся в любой книжной лавке. О чем я, нисколько не стесняясь в выражениях и не скрывая своей досады, высказался вслух. После чего не попросил, а потребовал:

– Какой мне толк с того, чему я научусь лет через двадцать? Ты мне что-то сейчас дельное покажи! Чтобы я уже завтра мог хотя бы одного зроака магической силой прикончить, разорвать, выдавить глаза или оторвать пальцы на ладони. А? Знаешь такие секреты?

Помалкивающий Леня не выдержал и решил смягчить мои наглые наезды и несколько бестактное поведение:

– Силы много, а девать некуда.

– Я думаю, столько мяса съедать за раз… – почти беззвучно прошептал Ястреб себе под нос.

Но я расслышал каждое слово и обиделся:

– Зачем тогда угощали, если мяса жалко?

Дедуля рассмеялся:

– Молодец! Слух твой идеален и чуть ли не лучше моего. Что уже само по себе дело редкое, почти немыслимое. Ведь первый год обладатель первого щита получает некие преимущества в силе, ловкости и выносливости только при экстренных ситуациях. Когда его жизнь находится в опасности. В иных случаях ты должен быть таким же, как все.

– Логика понятна: раз я столько ем и так быстро расту, то я не такой, как все? Про мое умение сносно видеть в полной темноте и отличный слух уже не упоминаем.

– Именно! То есть обучать тебя чему-то все равно бессмысленно, а вот поведать тебе некоторые примеры из жизни уникальных носителей первых щитов я могу. Например, я знаю одного коллегу, который от переизбытка силы в твоем состоянии умел шевелить ушами. Кстати, и трехщитным он потом стал очень быстро, всего за двадцать девять лет.