Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2 Страница 23

Дар присмотрелся к ним, напрягая зрение, и словно провалился в глубокий колодец, на дне которого зыбко колыхалась россыпь золотых шариков… не шариков, конечно, но и не звезд. Планет? Тоже не очень-то похоже.

В ушах вдруг раздался удивительно мягкий раскатистый баритон:

— Иригути кэнкон. Предупреждаю: переход фиксирован. К сожалению, система масс-переноса вырождается, связи рвутся, многие зависимые финиш-терминалы системы вышли из строя, будьте осторожны. Предельная масса перехода — сто восемьдесят — двести. Ближайший фиксированный узел — система Лем-одиннадцать, сорок шесть световых лет.

Ошеломленный Дар перевел взгляд на один из золотых шариков, тот вспыхнул ярче, пространство спальни шатнулось, так что желудок прыгнул к горлу, как при падении с высоты. Спохватившись, Дар вышел из колодца, с облегчением узнал обстановку спальни, однако голова прояснилась не сразу, пребывая в состоянии необычной эйфорической расслабленности.

Пресвятая мать! Сфера-то далеко не простая вещь! И не игрушка! Иригути кэнкон… что это означает? А главное, что за голос родился в «колодце» и почему он предупреждал об опасности, советовал быть осторожнее? Может быть, сфера — узел какой-то машины с «фиксированным переходом»? Рация? Или передатчик материи?..

Стараясь не дышать, Дар отодвинулся от стола, с удивлением и опаской глядя на сферу, и подумал, что она сродни тем таинственным предметам, которые он видел в заэкранированной комнате под толщей болотных вод. Они тоже создавали впечатление невероятной глубины.

«Ладно, потом поэкспериментируем, сейчас мне некогда. Полежи пока в сумке».

Он осторожно коснулся сферы пальцами, но, каким легким ни было касание, ему показалось, что туман внутри сферы «посмотрел» на него строго и недовольно. Мало того, в момент касания стены комнаты, стол, кровать и другие твердые вещи на мгновение завибрировали, расплылись, как расплывается гитарная струна, если ударить по ней пальцем.

Дар вспотел, заставил себя успокоиться, уложил сферу в сумку. Посидел немного, отдыхая. Потом достал фотографию трех мужчин, один из которых был похож на отца как две капли воды, утвердил ее на столе. Снова в голове вихрем заклубились вопросы, не имеющие ответов, пришлось усилием воли загнать их поглубже и сосредоточиться на расслаблении. Добившись состояния полной «немысли», Дар ушел в созерцание работы всех по очереди органов тела, пока не настроился на Испытание. После этого встал, натянул свободную белую рубаху, такие же штаны, перехватил волосы алой лентой, чтобы не мешали, и мысленно позвал наставника: я готов!

«Мы ждем тебя», — прилетел не слышимый никем, кроме Дара, ответ.

Суть любой высокой боевой системы заключается не в количестве освоенных приемов, а в психофизической готовности бойца жить среди людей без напряжения, но в то же время постоянно контролируя ситуацию. Настоящее боевое искусство — это стопроцентное владение физикой, физиологией и энергетикой организма, умение оценить обстановку и адекватно отреагировать на ее изменение. Специалист, свободно владеющий системой целостного движения, способен, не задумываясь, сплести «силовую паутину» любых возможных траекторий ударов и ответов, поскольку для него это — как способность дышать или ходить.

Но эти двое, замершие друг против друга в свободных позах, не спешили проявить все свои возможности и знания. Со стороны казалось, что они просто стоят и молчат, изредка делая мелкие шажки из стороны в сторону, мелкие жесты, неспешные движения. На самом деле это был бой, состязание двух стратегий, двух тактик, двух отражений мира, очень близких по духу, но разных в силу возраста и опыта.

Вольга был старше Дара на тридцать девять лет, хотя на вид ему нельзя было дать больше сорока, и занимался с учеником более пятнадцати лет, вложив в него все, что знал и умел сам. Испытание боем должно было дать оценку готовности ученика идти дальше самостоятельно.

Старший сделал шаг в сторону и будто растворился в воздухе, исчез.

Младший ответил тем же.

Они встретились в определенной точке пространства — бой происходил на лесной поляне, усыпанной валунами, — рассчитанной обоими, но с разных сторон и разными подходами. Вихрь невидимых глазу обычного человека движений, полууклонов, полунырков, полупрыжков, многоуровневое оперирование всеми органами тел, энергетические всплески, потоки намерений и ответов на них, стремительное перемещение по «рингу» — никто не споткнулся, не пошатнулся, не задел камень, не раздавил сухую веточку — и выход на главный удар…

Они угадывали потенциалы атаки, опасность маневра, возможные уходы и угрозы, прогнозируемые и вероятностные ответы и отвечали такой же блестящей виртуально-реальной защитой, не доводя ситуацию до контакта.

Потом тот, что был старше, вдруг сделал отскок назад, еще один, чуть не упал и выставил вперед ладонь.

— Остановись!

Дар замер, прекратил двоиться и троиться, выпал из пространства боя, опустил руки, с которых сорвались на землю и погасли струйки розоватого свечения.

— Я горжусь тобой, — продолжил наставник. — Ты превзошел все мои ожидания. — Он поклонился. — Спасибо, чистодей! Теперь я спокоен за тебя.

Дар очнулся, порозовел, ответно поклонился.

— Благодарю тебя, учитель! За терпение. За строгость. За все!

Вольга глубоко вздохнул, гася огонь в глазах.

— Да, ты превзошел меня. Так я не двигался даже в молодости. Живи долго! Но запомни, сынок: реализация резервных возможностей организма — не главное. Тебе еще надо научиться не доводить наметившийся конфликт до боя. Бой надо выигрывать до его реализации.

— Я понимаю, — тихо сказал Дар.

— Буду горд убедиться, что это так. Ты научился воздействовать на любые биосистемы, попадающие в сферу досягаемости, однако постарайся отличать действительно опасные физические биосистемы от потенциально опасных. Не навреди!

— Я постараюсь.

Вольга улыбнулся, обнял ученика за плечи.

— Поздравляю, сынок. Ты прошел Испытание. Теперь я могу спокойно вернуться в свой скит.

Из-за кустов лещины вышли двое: Боригор и старейшина общины Голован.

— Давай теперь со мной, — пошутил главный витязь общины. — Не терпится получить по сопатке.

— Уж лучше я потревожу медведя в берлоге, — ответил шуткой Дар, пожимая твердую руку воина.

— Ты заслуживаешь правила, — прищурился Голован, очень старый, больше века проживший на земле, но оставшийся стройным, прямым и бодрым; длинные седые волосы были пышными, а глаза сияли молодым голубым огнем. — Живи по закону, имя которого — совесть! И тогда тебе станет доступен высший уровень живы — устроение повелевания.