Владислав Выставной - Сны железобетона Страница 23

– Это подтверждение твоего предательства... Уходи. Да! Если такого рода высказывания с твоей стороны появятся в эфире – не важно, на каком канале или радиостанции... Мне бы не хотелось угрожать... Но ты об этом пожалеешь, клянусь Железобетоном...

Эта клятва не оставила у Бориса ощущения комичности. Оставила она крайне неприятное ощущение...

– Это по вашему поручению мне звонили? – уже уходя, срывающимся голосом спросил Борис.

– Что-о?! – Кардинал отреагировал на вопрос таким презрением, что продолжать Борис не стал.

...Он шел, словно на ватных ногах. Перед глазами плыли, качаясь и осыпая мусором, деревья, а наверху, словно ошалев от ветра, носились стаи грачей, матерясь и закрывая просвет между деревьями.

А сзади, расплываясь в туманном мареве, словно пробуя на ощупь склизское небо, задумчиво шевелил гигантскими щупальцами Железобетон.

Отпуск – замечательное время. Это лучшее время, чтобы как следует поработать. Особенно если результат работы имеет для тебя конкретный интерес.

А интересов у Следователя прибыло. К «истребителям машин» добавился его собственный Стажер. Нет, не скандальное собрание вызвало у Следователя столь жгучий интерес. Собрание лишь послужило руководством к действию.

Поскольку в Структуре Ордена за каждым из Хранителей была закреплена определенная внутренняя функция, обладал таковой и Следователь. Если Хранители Экономист, Бухгалтер и Финансист отвечали за материальную поддержку Ордена, Хранитель Связист – за связь с Хранителями других городов, а Хранители Майор, Полковник и Спортсмен – за внешнюю безопасность, то на долю Следователя выпала весьма неприятная, но молча признанная необходимой функция внутренней безопасности. Причем знали об этой функции лишь трое Хранителей (в противном случае она была бы не эффективной, по их же решению). Для прочих Хранителей и Стажеров Следователь курировал только правовые вопросы.

Вскоре после начала работы ВБ (а это были еще те времена, когда аббревиатура ВБ недвусмысленно ассоциировалась с КГБ) появились первые результаты. И результаты крайне неприятные. Как оказалось, некоторые Хранители не брезговали крысятничеством, а стук раздавался аккурат в местном управлении Комитета.

Вскоре Комитет преобразовался в Службу и на время ослабил хватку. Путем крайне сложной комбинации (ведь информацией владели всего трое), частичного вовлечения в «заговор» некоторых несведущих Хранителей, удалось избавиться от прямого надзора Службы и моментально подсунуть им «своего» сексота, который, снабжая Службу дозированной информацией, так и не узнал о роли в этом процессе Хранителя Следователя. Не знал об этом и Магистр.

Основой функции ВБ был изобретенный Следователем несложный логический алгоритм, за основу которого были взяты старые добрые принципы перекрестных допросов и очных ставок. В общении Хранителей, в беседах и докладах выявить вопросы «с двойным дном» было почти невозможно.

Впрочем, Следователь и не надеялся на конгениальность дедуктивного метода, а потому не брезговал банальной прослушкой.

Использовав электронику всего несколько раз, Следователь старался не возвращаться к этому методу, так как по его убеждению это противоречило принципам Хранителей.

Однако стажерская инициатива заставила Следователя наступить на горло собственной песне. И, как оказалось, не зря.

Подвалы Ордена были обширны, контролировать их все не представлялось возможным. Однако и мобильная связь в подземелье была невозможна. Поэтому Хранители предпочитали пользоваться проводными линиями и электронной почтой.

Впрочем, прослушка телефонных разговоров за последние дни ничего предосудительного Следователю не открыла.

Однако, прослушивая записи «жучков», установленных у люка, на одном из выходов «в мир», Следователь наткнулся на разговор следующего содержания:

«– Здорово... Не важно, кто это... Слушай меня внимательно...

– (тишина)

– Заткнись и слушай. Завтра ты пойдешь на ТВ и расскажешь, что все, что ты им в камеру брехал, – ложь и фикция... Запомнил? Ложь, фикция, бред воспаленного воображения...

– (тишина)

– Закрой пасть и слушай дальше. Скажи, что это была шутка, мистификация. Постарайся быть убедительным. Потому что если тебе не поверят и эта туфта будет продолжаться – тебе крышка, ты понял?

– (тишина)

– Это не шутка и не розыгрыш. А если ты усомнишься в сказанном, тебе проиллюстрируют на твоих родственниках, ты понял?

– (тишина)

– Правильно, подумай. У тебя три дня до выхода в эфир всех твоих опровержений. Удачи».

Совершенно очевидно, что говорили по мобильнику, не рискнув воспользоваться обычной линией. Голос был молодым, но не очень знакомым. Скорее всего принадлежал он какому-то Стажеру.

Что-то подсказывало Следователю, что подозрительный разговор связан с «активными мерами», из числа тех, о которых Стажеры предпочли умолчать на собрании.

Казалось бы, это неприятное открытие должно было пошатнуть в Следователе веру в человечество и в смысл существования самого Ордена. Однако, как ни странно, почувствовав неприятные движения в привычной и некогда спокойной среде, Следователь ощутил азарт, сразу же оцененный им как недостойный Хранителя.

Перед ним на столе лежали «разоблачительные» стажерские материалы. Следователь вяло перекидывал страницу за страницей, не особо углубляясь в их содержание. Наконец решение созрело.

Следователь захлопнул папку и отложил в сторону. Затем он достал из ящика стола картонный скоросшиватель и, невесело усмехнувшись, аккуратно вывел по центру:

На этот раз Михе пришлось остаться на работе допоздна: под вечер сеть стала выкидывать странные штуки. Это было невероятно, но Миха готов был поклясться, что кто-то использует ресурсы сети на всю катушку, хотя никаких расчетов и прочих процессов запущено вроде бы не было. Миха поначалу удивился, но справедливо решил, что это чудят программисты. Как назло, все они слиняли домой, и связаться с ними не получалось.

Более серьезное углубление в проблему вызвало ощущение нереальности происходящего.

В сети копался кто-то посторонний. В панике Миха бросился проверять модемы и телефонные линии, однако ничего, кроме тупого гудения в динамиках, не обнаружил.

Неприятность ситуации была очевидна. Если из сетки утечет какая-нибудь конфиденциальная информация, виноват будет он один. Даже если такой информации и нет в принципе, сейчас в сетке происходят такие процессы, что с девяностопроцентной вероятностью полетят настройки. То есть работа офиса на завтра встанет. А это – как минимум увольнение...