Генри Каттнер - Ось времени Страница 23

— Когда он точно узнает, что ты носитель некронного убийцы, он без колебания принесет тебя в жертву. Ты идешь, или я должен заставить тебя?

Я хотел выругаться, но прежде чем нужные слова пришли мне на ум, я услышал среди деревьев звонкий смех и на поляну выскочила и запрыгала вокруг меня Топаз.

Она вся была усыпана звездами разных форм и размеров. Они покрывали ее с ног до головы — волосы, руки, одежду…

— О, как я прекрасна! — кричала она в поистине ребячьем восторге. — Скажи, ты когда-нибудь видел что-либо более прекрасное?

— Никогда в жизни, — заверил я ее. — Я…

И тут челюсти мои захлопнулись, едва не прикусив при этом язык. Мышцы мои напряглись, и я без всякого желания со своей стороны повернулся к ней спиной и пошел по тропинке к передатчику. В моем мозгу шевельнулся холодный металлический голос:

— Люди!

Мне было интересно наблюдать, как руки совершенно без моего участия выбрали нужные кнопки на стене и нажали и… Думаю, что механдроид знал, что делает.

Он знал, что делает — через мгновение комната завибрировала. Появились головокружение и тошнота… а затем забвение.

Вышли мы уже в большом подземном зале. Я был уверен, что зал подземный. Здесь было много народа — мужчин и женщин, которые обратили на меня совсем немного внимания. Я проталкивался между ними — наполовину по собственному желанию, наполовину по воле своего узурпатора. Люди были одеты самым разным образом, так что мой костюм не привлек внимания.

Я подумал, что здесь центр системы передачи материи. Я, конечно, не имел понятия, на какой планете он находится.

Должно быть, люди со всех концов Галактики делали здесь пересадку в своих путешествиях. Я пробрался через толпу к ряду кабин передатчиков, вошел в одну из них и стал нажимать кнопки на пульте.

Странно, подумал я, когда в голове у меня возникло уже знакомое чувство ориентации; я так долго нахожусь в этом времени и так мало познал этот мир. Все время, за исключением Лебединого Сада, я находился под крышей, в помещениях, н что делается на поверхности планет, я не знаю, а может быть, и не узнаю никогда.

Стены комнаты вновь стали неподвижными, дверь открылась.

Я увидел длинный белый коридор, залитый белым светом.

— Это подземелье, — сказал голос Белема у меня в мозгу.

17. МИР БЕЛЕМА

Если бы я ожидал увидеть что-то волшебно, то был бы разочарован. Передо мной был просто коридор — белый, пустой и тихий.

— В твое время, — сказал механдроид, — здесь были толстые двери и крепкие замки. Это был арсенал правительства. Иди вперед.

Я повиновался. Внезапно по полу прошла короткая вибрация, пронзившая все мое тело, она быстро кончилась.

— Ты только что миновал пространство между катодом и анодом. Это пространство предназначено для уничтожения мозга любого механдроида, проходящего тут. Но для человека это поле безвредно. Ни один механдроид не имеет право входить в это подземелье.

Значит, механдроиды все же уязвимы.

— Разумеется, — тут же откликнулся Белем. — Каждое существо может быть приведено в состояние небытия. Чем менее устойчив организм, тем легче его уничтожить. Однако, эта система с катодом и анодом слишком громоздка и ограничена по мощности. Она пригодна только для защиты. Кстати, она может уничтожить и тебя, если настроить ее соответствующим образом. Здесь есть и другие устройства, предназначение для людей, на которых нет предохранительной одежды. К счастью…

Я был уже не в коридоре. Вся привычная для меня геометрия вдруг исказилась. Глаза потеряли обычную перспективу и не могли сфокусироваться. Голова закружилась, как при исчезновении силы тяжести.

Я не мог описать то, что описать невозможно. При обычной перспективе все прямые линии — пол, потолок — сходятся где-то впереди, в невидимой для меня точке. Сейчас они сходились надо мной и сейчас же расходились впереди. Такие искажения, может быть, объяснимы в конце Вселенной, но здесь…

Я не мог ничего понять. Что-то произошло и с силой тяжести. Мне стало казаться, что я падаю в том направлении, куда смотрю в данный момент.

Это был не коридор, а какая-то белая пустота. Совершенно белая и совершенно пустая. Вокруг ничего — только острие конуса, угрожающе направленное на меня со всех сторон. Я пытался двинуться вперед, но не мог — мне казалось, что я неминуемо упаду.

— Иди вперед, — настаивал Белем.

Я закрыл глаза и шагнул вперед. Затем, по команде Белема я чуть приоткрыл их и то ли начал падать, то ли побежал по расширяющемуся конусу, в который превратился коридор, побежал в расширяющуюся бесконечность, Я бежал и чувствовал, что двигаюсь по закругляющейся линии. Вскоре оказалось, что я бегу в противоположном направлении — от конуса.

— Я не могу долго управлять тобой, мне нужен отдых. Расслабься. Позволь мне управлять твоими мышцами и не сопротивляйся. Все это только оптическая иллюзия. Ее воспринимает только человек. Я же вижу все, как есть.

Я с трудом заставил себя открыть глаза и не закрывать их. Ощущение постоянного падения ни на секунду не оставляло меня и даже усиливалось. Я с трудом сдерживался, чтобы не реагировать на сообщения моих зрительных нервов и шел вперед… не знаю чему — к точке исчезновения? Только так я могу назвать вершину конуса. И я подошел к ней… и прошел сквозь нее. Не спрашивайте, как, потому что это была оптическая иллюзия — и снова оказался в белом коридоре.

Я неуверенно дошел по нему до места разветвления. Белем направил меня по левому пути.

На стенах через равные промежутки были нарисованы какие-то иероглифы. Я не знал их значения, пока Белем не приказал мне остановиться около одного из них. Я коснулся стены, в ней открылась щель, которая, подобно кошачьему глазу, превратилась в овал, а затем увеличилась настолько, что я смог войти в комнату. Панель бесшумно закрылась у меня за спиной.

Комната оказалась достаточно большой, в углу стоял передатчик вещества. На стенах были смонтированы панели с органами управлениями чрезвычайно сложными, на мой взгляд. На стеклянном возвышении в комнате стоял ящик. Он был небольшим и мог уместиться у меня на ладони. Он был освещен двумя яркими лучами света, исходящими из двух цилиндров, по бокам возвышения.

Внутри ящика я увидел кусок чего-то, похожего на золотистый мрамор.

— Я знаю, что это, — сказал я, — эта штука может исполнить три мои желания.

— Юмор — это защитная реакция организма на страх — бесстрастно сообщил Белем. — Но именно поэтому я избрал такой сложный и опасный путь сюда, пробравшись в твой мозг. Все люди этого времени с подозрением относятся к механдроидам, и ни один из них не зашел бы так далеко. Ты единственный, с кем я мог бы рассчитывать проникнуть в Подземелье. Я полагаю, что в этом стеклянном ящике находится именно то оружие, против которого у нас нет защиты. Пока оно находится в поле, оно безвредно, но если поле отключить, то кристалл проявит активность.