Дино Буццати - Рассказы из сборника «Семь гонцов» Страница 23

Поднявшееся солнце развеяло сонливость путников; лошади побежали резвее, а кучера затянули песню.

«Этот Таддеи был нашим домашним врачом, — сказал губернатор. — Когда-то у него была превосходная клиентура. Но однажды, не помню уж почему, кажется, из-за несчастной любви, он уединился в деревне. Потом опять что-то приключилось, и он забрался в эти горы. Случись с ним чтонибудь еще, не знаю уж, куда он сможет податься отсюда; то же станет чем-то вроде дракона!»

«Что за глупости! — откликнулась Мария раздраженно. — Только и разговору у вас что о драконе.

Эта музыка мне уже надоела, за всю дорогу ничего другого я не слышала».

«Да ведь ты сама захотела поехать, — мягко, но не без иронии возразил ей муж. — И потом, как ты могла слышать, о чем мы говорим, если сама спала? А может, ты притворялась?»

Мария не ответила: она с беспокойством смотрела в окошко на горы, которые становились все выше, круче и суровее. В конце долины виднелось хаотическое скопление конусообразных вершин, в большинстве своем голых — ни тебе леса, ни луга, — желтоватых и бесконечно унылых. Под палящим солнцем они светились ровным и сильным светом.

Около девяти часов утра экипажи остановились: дальше дороги не было. Путники поняли, что находятся в самом сердце этих зловещих гор. Вблизи было видно, что сложены они из рыхлых и осыпающихся пород, чуть ли не из сухой земли — сплошная осыпь от вершины до подножия.

«Ну вот, здесь как раз и начинается тропа, — сказал Лонго, показывая рукой на протоптанную людьми дорожку, которая вела в небольшую лощину. — Если идти по ней, то за три четверти часа можно добраться до Буреля, где как раз и видели дракона».

«Воду взяли?» — спросил Андронико, обращаясь к охотникам.

«У нас есть четыре фляжки с водой и еще две с вином, ваше превосходительство, — ответил один из охотников. — Думаю, хватит…»

Странно. Теперь, когда они были вдали от города и эти горы отгораживали их от всего мира, мысль о драконе казалась уже не такой абсурдной. Путешественники огляделись: картина, представившаяся их взору, была малоутешительной. Желтоватые гребни, куда еще не ступала нога человека, лабиринт разбегавшихся в стороны трещин, извивы которых невозможно было проследить взглядом, — великое запустение.

Молча тронулись в путь. Впереди шли охотники с ружья ми, старинными куливринами и прочим охотничьим снаряжением, за ними — Мария, а замыкали шествие оба натуралиста. К счастью, тропа вилась по теневой стороне: среди этих желтых склонов терпеть солнце было бы просто мукой.

Лощинка, которая вела к Бурелю, тоже была узка и извилиста, по дну ее не бежал ручей, на склонах не росли ни кусты, ни трава, кругом виднелись только камни да осыпи. Ни птичьего щебета, ни журчания воды, лишь изредка прошуршит осыпающаяся галька.

Пока группа двигалась вперед, ее догнал поднимавшийся по тропе быстрее, чем наши путники, юноша с козьей тушей на плечах.

«Это он к дракону идет», — сказал Лонго. Сказал совершенно серьезно, даже без намека на шутку. И пояснил, что жители Палиссано очень суеверны и ежедневно отправляют в Бурель козу, чтобы задобрить чудовище. Дань эту таскают по очереди деревенские парни. Не дай бог услышать голос чудовища — тогда жди беды.

«Значит, дракон ежедневно съедает по козе?» — шутя, спросил граф Джерол.

«Во всяком случае, на другое утро там ничего не находят, это точно».

«Даже костей?»

«Ну да. Он утаскивает козу в свою пещеру, там ее и съедает».

«А не может быть, чтобы съедал ее кто-то из деревенских? — спросил губернатор. — Дорогу сюда знают все. И вообще, кто-нибудь видел, как дракон утаскивает козу?»

«Не знаю, ваше превосходительство», — ответил охотник.

Между тем юноша, тащивший тушу, поравнялся с ними.

«Послушай-ка, парень, — сказал граф Джерол своим властным голосом, — за сколько продашь эту козу?»

«Я не могу ее продать, синьор», — ответил тот.

«Даже за десять скудо?»

«Ну, разве что за десять… — согласился юноша. — Но тогда мне придется сходить за другой козой». И с этими словами он опустил свою ношу на землю.

Андронико, посмотрев на графа Джерола, спросил:

«Зачем тебе эта коза? Надеюсь, ты не собираешься ее есть?»

«Скоро сам увидишь, зачем она мне», — ответил граф уклончиво.

Один из охотников взвалил козу себе на плечи, парень из Палиссано побежал вниз, в деревню (было ясно, что он отправился за другой козой для дракона), и группа продол жила свой путь.

Не прошло и часу, как они добрались до места. Лощина неожиданно перешла в большой пустынный цирк — Бурель, нечто вроде естественного амфитеатра, с глинистыми склонами и торчащими из них красновато-желтыми скалами. Здесь, в самом центре площадки, в верхней части конусообразной кучи камней виднелась черная дыра — пещера дракона.

«Он там», — сказал Лонго. Все остановились поодаль, на усыпанной галькой ровной площадке, служившей отличным местом для наблюдения и расположенной метров на десять выше пещеры, почти прямо напротив нее. Площадка эта имела еще и то преимущество, что снизу взобраться на нее было невозможно из-за отвесного склона.

Мария могла чувствовать себя здесь в полной безопасности.

Все притихли и стали прислушиваться. Но вокруг царило великое молчание гор, лишь изредка нарушаемое шорохом щебня. То справа, то слева внезапно обрушивался какой-нибудь глинистый выступ, и мелкие камешки тоненькими ручейками долго сыпались вниз, являя картину вечного раз рушения. Казалось, будто эти забытые богом горы мало помалу рассыпаются в прах.

«А что, если дракон сегодня не покажется?» — спросил Куинто Андронико.

«У меня же есть коза, — ответил Джерол. — Ты забыл, что у меня есть коза!»

Всем было ясно, что он этим хотел сказать; мертвая коза поможет им выманить чудовище из пещеры. И начались приготовления. Два охотника с трудом поднялись по откосу метров на двадцать выше пещеры, чтобы в случае необходимости ее можно было забросать камнями. Третий отнес козу на галечник и положил ее поближе ко входу. Остальные рас положились по обеим сторонам под надежной защитой больших валунов и зарядили свои ружья и куливрины. Андронико не сдвинулся с места: он хотел видеть все.

Красавица Мария молчала. Вся ее уверенность куда-то улетучилась. С какой радостью она сию же минуту вернулась бы назад! Но признаться в этом не решалась. Ее взгляд блуждал по отвесным склонам, по старым и новым осыпям, по подпиравшим стенки рыхлым глиняным пилястрам, которые могли рухнуть в любую минуту.

Вся их группа — и муж, и граф Джерол, и натуралисты, и охотники — казалась ей малой песчинкой в этом море одиночества.