Генри Каттнер - Одержимость Страница 23

Она вплотную приблизилась к Сэму, задев его шелковистыми золотисто-зелеными волосами.

— Ты ведь тоже ненавидишь Захарию. Ты просто обязан ненавидеть его. Он хотел убить тебя. И он тебя ненавидит. Он знает, что Кедра… — лицо Сари вдруг изменилось. — Но почему ты жив и так молод?.. — Размышления требовали от нее усилий, на которые она сейчас была неспособна. Изумленно поднятые брови опустились, глаза затянула муть. — Ловко я придумала! Им обоим будет плохо. Захария будет сходить с ума от ревности, а Кедра — от невозможности найти тебя. Ой, Сэм, ты ведь сможешь спрятаться так, чтобы никто-никто тебя не нашел. Ради меня, милый. Я буду так счастлива, так счастлива. И тебе будет хорошо… — Сари уже явно бредила.

Сэм встал. Мостик музыкально прозвенел под его ногами. В такт неслось хихиканье Сари. Ароматный ветерок дунул в лицо. Он вышел на улицу. Задерживать его никто не стал.

Дорога несла его куда-то, но в тяжелых раздумьях Сэм ничего не замечал. Все это здорово походило на сон. Ему даже приходилось убеждать себя, что все это произошло на самом деле.

Эти надменные Харкеры не подозревают, что самое уязвимое их место — Сари. Наркотики только усугубляли ее неуравновешенность и инфантильность. Она явно была на пути к помешательству. Наследственность бессмертных, кажется, небезупречна. Они вполне уязвимы. Что ж, здесь есть над чем подумать.

Уже сейчас видны два способа подловить Харкеров. Об этом еще придется подумать. Но позже.

А сейчас надо скрыться. Сэм долго прикидывал, куда именно, пока не решил, что стоит посетить Робина Хейла. Да и любопытно будет посмотреть на эти колонии.

Кроме Сари и Слайдера о нем пока никто не знает. Пора Джоэлю Риду выходить на сцену. Но действовать надо быстро.

С этого он и начал.

Он не заметил особой разницы. Все было так же, как и под водой. Добираясь до колонии, и даже добравшись до нее, Сэм ни разу не увидел открытого неба. Вначале — купол из империума, затем — миля воды над ним, самолет с корпусом из металла и пластика, и сразу же потом — большие шлюзы колонии, где его вместо приветствия облучили ультрафиолетом, обрызгали какой-то ядовитой пакостью, делали что-то еще не менее противное, пока он не очутился на почве Венеры под тем же куполом из империума. Здесь он был полупрозрачный, с радужными бликами солнечных лучей, с горем пополам проникающих сквозь толстый слой облаков. Понятно, что купол необходимость. Воздух Венеры почти непригоден для дыхания. Под куполом же все ингредиенты атмосферы были сбалансированы в нужной пропорции. Но прежде всего, купол защищал от безумной ярости фауны и флоры планеты. Каждый здесь пожирал каждого, размножался и снова пожирал. Причем растения почти не уступали животным в агрессивности. Незащищенный человек погибал мгновенно.

Дуне — старая Крепость Свободного Отряда — стояла на берегу. Ее отремонтировали и накрыли куполом диаметром в четверть мили. Архитекторы, воспользовавшись отсутствием ветров и осадков, почувствовали свободу и настроили самых разнообразных по стилю, размерам и раскраске строений. Несколько сдержала их гравитация, хотя парагравитационные платформы делали возможными и здания типа Пизанской башни. Но обошлось без излишеств. Обычные конструкции из обычных материалов. Время и здесь успело наложить свою печать.

Для защиты от растений-паразитов землю покрывал пластик, а сады росли в привычных гидропонных бассейнах. Высились резервуары для стерилизованной воды и обеззараженной почвы. Всюду работали люди, без особого рвения, впрочем. Как и положено в послеобеденное время.

«Администрация» — гласила табличка. Пока на континенте Сэму все не нравилось. Солнечные лучи казались ему не более, чем плохой имитацией искусственного освещения под Куполами.

Сэм напряженно размышлял. Пригодиться ему могло все. Любые новые впечатления, факты, даже пустячные на первый взгляд. Может понадобиться все. О Харкерах он решил пока забыть. Сари тоже подождет. Важно, кем он предстанет сейчас перед Робином Хейлом. Джоэлем? Или самим Сэмом Ридом? Ему не приходило в голову, что он чем-то обязан Хейлу. Подобные категории были чужды ему, его интересовала только выгода. С этой точки зрения Колония выглядела заманчиво.

Сэм прошел мимо девушки, склонившейся над емкостью с растениями. Она с любопытством посмотрела на него. Даже рассеянный солнечный свет влиял на внешность людей колонии, что доказывала розовато-кремовая кожа девушки. В Куполах она у всех оставалась молочно-белой. Девушка проводила Сэма взглядом карих глаз, они тоже чем-то отличались от глаз подводных жителей.

Симпатичное личико обрамляли короткие каштановые волосы. Ей тоже. было суждено провести жизнь под куполом. Но через него проникали лучи солнца, а в ворота вместо равнодушного моря рвались хищные безжалостные джунгли. Сэму показалось, что она понимает это.

Остановившись, Сэм повернулся к ней и спросил:

— Где тут администрация?

— Вот сюда, — приятным голосом ответила она.

— Как вы здесь живете? Нравится?

— Я родилась здесь. — Она пожала плечами. — В Куполах, говорят, здорово. Но я там ни разу не была.

— Болтают. Вы бы не заметили разницы, — заверил он девушку и пошел дальше. Он задумался. Ей, наверное, чуть больше двадцати лет. Очень хорошенькая. Жаль, не в его вкусе. Неожиданная мысль мелькнула в голове, — а что, если у нее найдется хоть частичка качеств, которые он ищет в женщинах? Он же бессмертный! У него великолепная возможность выращивать людей с заданными качествами, как человек делал это с кошками, собаками и лошадьми. Подобрать подходящего мужчину и пусть себе рожает дочерей, затем внучек. Не так уж сложно подбирать родителей. Это же прекрасно! У него будет гарем, не только в пространстве, но и во времени.

Губернатор колонии, обычно чрезвычайно занятый, на этот раз оказался на месте. Сэм назвал свое вымышленное имя, и через минуту, не более, его пригласили в кабинет Робина Хейла.

— Джоэль Рид? — спросил Хейл. Сэму потребовалась вся его воля, чтобы выдержать проницательный взгляд.

— Да. Я сын Сэма Рида.

— Присядь.

Они смотрели друг другу в глаза. Сэма не покидало ощущение, что они расстались лишь вчера. Хейл оставался все таким же загорелым и стройным. И невозмутимым. Столетия, и оставшиеся позади, и предстоящие научили его терпению. Он никогда не спешил, ибо любое поражение, впрочем, как и победа, были для него преходящи. У него всегда все было впереди.

Впрочем, кое-что все-таки изменилось. В голосе и манерах Хейла не было прежнего энтузиазма. Дело, которому он себя посвятил, по сути, окончилось, неудачей. Но в его жизни это был лишь краткий эпизод…