Дэвид Вебер - Факел свободы Страница 23

Руфь тоже поджала губы.

— Но какой в этом был бы смысл, Джереми? О, я представляю возможность, что Ведермейер проводит разработку для "Рабсилы". Все же я сомневаюсь, что собственные руководители пропустили бы это, если бы такое делалось против их интересов. Я имею в виду, "Фармацетикс" крутилась вокруг в течение двух или трех стандартных веков также, так что чертовски хорошо знает, как играется игра. Кто-то кроме нее увидел бы по крайней мере некоторые из этих заметок, учитывая длительный период, в который они были написаны. Тот факт, что она даже не потрудилась придумать аргумент — ни один даже благовидный — в ее положении предполагает, что она была чертовски уверена и не беспокоилась о том, чтобы быть забитой одним из ее собственных боссов. Это имеет смысл, если "Рабсила" предполагала сделать собственной "Мезу Фармацетикс", и какой возможный мотив они могли иметь для сокрытия этой связи, на самом деле?

Это не так, как их положение в "Джессик", где юридической фикцией является то, что "Джессик" это отдельная фирма, которая помогает дать им хотя бы немного прикрытия, когда они передвигают рабов или другие скрытые грузы. Здесь же нет никакого смысла в сохранении такого рода разделения от "Фармацетикс", и не было, конечно, никаких правовых оснований, по которым они должны были бы скрывать эту связь. И есть много причин, почему они не должны были беспокоиться. Если две эти компании были уже подключены, они должны были по крайней мере, удвоить свои административные затраты на поддержание двух отдельных операций здесь на Факеле. Не говоря уж о том, что оба они делали бизнес вместе. Почему это? Даже если предположить, что они находятся в постели, и что "Рабсила" покрывает свои затраты на добычу дома, несмотря на льготный тариф, мы все еще глядим на Петра, вынимающего деньги из своего собственного кармана, чтобы оплатить лакея Павла. Они дисконтировали своих рабов "Фармацетикс" на более чем двадцать пять процентов. Оставляя в стороне все другие экономические неэффективности, встроенные в эти отношения, это адский удар по прибыли, которую они, возможно, получили бы продавая их где-то в другом месте, а не хороня здесь, чтобы субсидировать неэффективные — по оценке их собственных полевых менеджеров — операции "Фармацетикс"!

Виктор кивнул.

— Я согласен, и именно поэтому я не думаю, что есть логическое объяснение кроме…

— Кроме, что?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Но мы уже согласились, что есть что-то гнилое у "Рабсилы", что выходит за рамки их жадности и жестокости. — Он указал на ридер Руфь. — Поэтому, на данный момент, мы можем просто добавить эту мертвую рыбу в ту же вонючую кучу.

Глава 8

ЧАСТЬ═II

1921═г. эры расселения. (4023═г. христианской эры)

Поскольку беовульфцы импортировали полную, функциональную технологическую базу, и потому что они были в такой непосредственной близости от Солнца, что эти научные данные могли передаваться от одной планеты к другой менее чем за сорок лет, они никогда не переживали какого-либо децивилизационного опыта, который получили многие другие колонии. На самом деле, Беовульф оставался в значительной степени на переднем крае науки, особенно в области наук о жизни, на протяжении большей части двух тысячелетий. После ужасного ущерба, понесенного Старой Землей после ее Последней Войны, Беовульф занимал ведущую роль в усилиях по реконструкции родного мира, и беовульфцы получили ту, вероятно, простительную, гордость своими достижениями. Владение Беовульфом терминалом туннельной сети — особенно терминалом Мантикорской Туннельной Сети, которая является самой крупной и самой ценной в известном космосе — совсем не ухудшило их экономическое положение. Короче говоря, когда вы приедете на Беовульф вы посетите очень богатую, очень стабильную, очень густонаселенную, и очень мощную звездную систему, каковая, особенно в свете местной автономии, которой пользуются члены Солнечной Лиги, является по существу одно-звездным государством в своем собственном праве.

От Чандры Смит и Йоко Ватанабе, "Беовульф: Обязательное руководство для коммивояжеров". ("Гонзага и Гонзага", Лэндинг, 1916═г. э. р.)

Февраль 1921 года э. р.

Брайс Миллер начал торможение кабины, когда она подошла к "Кривой Эндрю", часто называемой "Глупостью Артлетта" некоторыми менее милосердными родственниками Брайса. Изгиб в дорожке горки был такой высоты, которая, как правило, обманывала ездока, который думал, что центробежная сила не будет столь же дикой, как была бы, если бы кабина входила в кривую на полной скорости.

В период расцвета парка развлечений, кабины были разработаны для работы с такими скоростями. Но это было несколько десятилетий назад. Возраст, неоднородное техническое обслуживание, и ухудшение, вызванное плазменным тором близкой луны Хайнувеля, сделало многое для того, чтобы огромный парк развлечений на орбите возле гигантских колец планеты Амета стал слишком рискованным для общественного использования. Что, конечно, только добавилось в нисходящую спираль, вызванную первоначальной глупостью создателя парка, Майкла Пармли, который придумал этого белого слона и вложил в него как состояние, так и свою большую семью.

Он был пра-прадедом Брайса. К тому времени, как Брайс родился, основатель парка был мертв уже почти сорок лет. Маленький клан, которому он оставил владение ныне ветхим и, по сути, несуществующим парком развлечений под председательством — вы не могли действительно использовать термин "правление", чтобы применить к такому придирчивому и любящему много спорить, как богатство его потомков и родственников — его вдовы, Эльфриды Маргарет Батри.

Она была любимой родственницей Брайса, за исключением двух его двоюродных братьев Джеймса Льюиса и Эдмунда Хартмана, которые были ближе всех к его возрасту. И, конечно, за исключением его очень-очень любимого родственника, вышеупомянутого дяди Эндрю Артлетта, в честь которого кривая или глупость — в зависимости от того чем это было на самом деле — была названа.

Брайс любил кривую дяди, хотя с момента аварии он всегда подходил к ней очень осторожно. Он был со своим дядей, когда Эндрю дал свое название кривой. Вступив на эту часть гигантской горки на действительно безрассудной скорости, они оба кричали от ликования, Эндрю удалось заставить кабину не плотно прилегать к трекам. Не к магнитной дорожке, конечно — чтобы сделать это, вероятно, потребовался бы буксир верфи или небольшой корабль — но к своим магнитным захватам. Должно быть, металл получил усталость за долгие годы.