Сергей Булыга - Окрайя (Черная сага - 3) Страница 23

Свидетелей у Лайма не нашлось, и Аудолф, недолго думая, признал, что мне нанесена несправедливая обида, а посему почтенный Лайм обязан в пятидневный срок выплатил почтенному Айгаславу полную отступную виру как за себя, так и всех своих людей, которые явились с ним на тяжбу.

Лайм был в великом бешенстве, но промолчал.

- Значит, согласен, - сказал Аудолф. - Тем более что я еще вчера предупреждал его, что его дело ненадежное. Ведь было так?

Но Лайм опять смолчал. Хотя весь почернел от гнева! А мне было смешно. Х-ха! И еще раз х-ха! Чего тут понимать и чего ждать?! Почтенный Аудолф, узнав, откуда я пришел и кто там сохранил мне жизнь, теперь готов решить все, что попало, в мою пользу! Вот он сейчас и Гьюра обвинит, заставит и его платить. Ну, Аудолф, давай!

И тот, словно услышав мою мысль, оборотился к Гьюру и сказал:

- Ну а теперь дошел черед и до тебя, почтенный!

Гьюр усмехнулся. Аудолф спросил:

- Ты по-прежнему упорствуешь в своих требованиях или, быть может, передумал?

- Упорствую! - нагло ответил Гьюр.

Моя рука сама собой легла на рукоять меча...

Но Сьюгред меня удержала! А Аудолф сказал:

- Но твои обвинения, Гьюр, еще менее убедительны, нежели обвинения Лайма. Ты утверждал, что Сьюгред своим будто бы необдуманным поведением принесет нам немирье и вражду. Но этого, сам видишь, не случилось. Ярл Айгаслав - весьма почтенный, знатный йонс, он равный среди равных. Да, и еще скажу: твои, Гьюр, требования крайне оскорбительны. Никто не смеет пожелать, чтобы ему в наложницы отдавали замужнюю женщину! И потому, если мы станем сейчас рассматривать эту тяжбу, то я тогда должен буду признать ее несостоятельной, и ты заплатишь, как и было оговорено, самую щедрую отступную виру - свою собственную голову. Еще раз спрашиваю, Гьюр: ты передумал или нет?

- Нет! - сказал Гьюр и рассмеялся.

Я вскочил...

Но Аудолф сказал:

- Постой, ярл, не спеши! Решение еще не принято. Почтенный Гьюр упорствует, и мы сперва должны его выслушать, а уже только потом объявлять, кто из вас прав. Итак, Гьюр, слушаем тебя.

И Гьюр сказал:

- Я всех предупреждал, все слышали: Сьюгред накличет беду на всех нас! Теперь я говорю: это уже случилось! Ибо тот человек, которого она назвала своим мужем, самым бесстыдным образом возвел напраслину на самое святое, что есть у нас - на Заветный Чертог! Мало того - он оскорбил всех до единого храбрейших наших воинов! Ха! Зверь их жрет! Ха! Зверь, так утверждает он - это наш Винн! А если кто вдруг возьмет да поверит этим постыдным россказням? Что тогда здесь, во всей нашей стране, будет твориться, вы представляете?! И посему я снова говорю - отдайте мне Сьюгред в наложницы! А этот человек... Он не имеет права называться человеком - он должен быть убит! Я все сказал. А вам теперь решать, я прав или не прав. Итак, я слушаю! - и сел.

Но все молчали. Молчал и я. Меня как громом поразило! И мне еще подумалось: ну, вот...

Но тут встал Аудолф и бодрым, громким голосом сказал:

- Сказать по правде, Гьюр опередил меня, ибо я и сам уже было собрался начать тяжбу в защиту чести Винна. Однако делать теперь нечего, и я вынужден признать твое, Гьюр, первенство, а вместе с ним и все те безусловные выгоды, которые сулит это дело. Итак... Гьюр прав! Ты, Айгаслав, своим рассказом не только запятнал имя славного Винна, но также вознамерился разрушить нашу веру в то, что после жизни здесь, на прискорбной земле, самые храбрые из нас переходят в другую, бессмертную жизнь, полную битв и довольств. Можешь ли ты представить нам трех свидетелей, которые подтвердили бы правдивость твоих слов?

- Нет, не могу, - ответил я.

- Тогда почему мы должны тебе верить?

- Потому что, клянусь Великим Хрт, я не приучен лгать!

- Но Хрт для нас никто. Я требую свидетелей!

- Но их у меня нет! И быть не может! Ты же понимаешь!..

- Так, хорошо! - и Аудолф, обратившись к собравшимся, спросил: - Все слышали?

- Хей! - закричали все. - Хей! Хей!

- Итак, - продолжил Аудолф, - все слышали, что ярл Айгаслав отказывается представлять свидетелей и, таким образом, косвенно признает лживость своих слов. А посему я объявляю его рассказ несостоятельным, а самого его, как пытавшегося оскорбить Великого Винна и память наших славных предков, я объявляю вне закона!

- Хей! - снова закричали все. - Хей! Хей!

А Аудолф:

- А посему! Во-первых! Все виры, которые мы должны были ему выплатить, считаются необязательными к платежу! А во-вторых! Он, как объявленный...

Но Гьюр не стал его дослушивать, а подскочил ко мне, поднял меч...

- Нет! - сказал Аудолф, - еще не время. У Айгаслава есть еще три дня, в течение которых он имеет право беспрепятственно покинуть нашу страну, и только после этого ты, Гьюр, как правый в этой тяжбе, вступишь во владение Счастливым Фьордом со всей его землей, постройками, добром, а также долгами и обязательствами - как прямыми, так равно и встречными.

- А Сюьгред? - спросил Гьюр.

- Жена принадлежит мужу до той поры, пока муж жив. Вот если ты убьешь его...

Тут вскочил я и тоже поднял меч...

- Нет-нет! - воскликнул Аудолф. - Объявленный вне закона не имеет права защищаться, иначе вне закона будут объявлены все его ближайшие и близкие родственники, а также домочадцы и рабы. Но до этого, конечно же, дело не дойдет, так как у тебя есть еще целых три дня, Айгаслав, за которые ты, как я думаю, вполне успеешь покинуть нашу страну. Ну а пока что я благодарю тебя за теплый прием и обильное и сытное угощение. Прощай, ярл Айгаслав! Надеюсь, больше мы не встретимся! - и с этими словами Аудолф встал из-за стола и вышел из землянки.

А следом за ним вышли и все остальные. Так за столом остались только Сьюгред, я да Акси.

5.

Я знала, я была уверена, что он обязательно вернется. Но отец говорил:

- И не жди! Еще ни разу не было такого, чтобы это кому-нибудь удавалось. Подземцы - злой народ. Уж если попадешься к ним в лапы, то не вырвешься.

А я на это возражала так:

- Но кто тебе сказал, что этот низкорослый человек был из подземцев? Ведь он призывал Айгаслава от имени дедушки Хальдера.

- Подземцам, - отвечал отец, - привычно лгать. Это во-первых. А во-вторых, у меня нет никакой уверенности в том, что дядя Хальдер после своей смерти был допущен в Заветный Чертог. Ведь разве он погиб в сражении? Нет! Он умер очень некрасиво. А посему его надо искать не среди избранных, а среди тех несчастных, стоны которых ты и сама можешь услышать, если приложишь ухо к земле. И, думаю, что именно туда, под землю, был увлечен и Айгаслав. Да будет к нему милостив Великий Винн, если такое, конечно, возможно!

- А если, - спрашивала я, - ярл Айгаслав все же вернется?

- О! Если он вернется! Тогда я буду неустанно повторять, что он великий воин! А еще я скажу...