Майк Резник - Черная Леди Страница 23

— Именно об этом я хочу с вами поговорить.

— О моей беседе с Аберкромби?

— Нет. О моем положении, как одного из ваших сотрудника.

— Ну конечно, вы мой сотрудник, — заверила она.

— Я пришел подать в отставку.

Она, кажется, удивилась.

— Вы — в отставку? О чем вы говорите, Леонардо?

— Я навлек бесчестие на свой Дом.

— Ничего подобного.

— У нас разные культуры, и нам с вами спорить об этом бессмысленно, Достойная Леди, — произнес я.

— Вот и не спорьте.

— Не буду. Но настаиваю на своей отставке.

— Вы нашли другую работу? — спросила она резко.

— Нет, Достойная Леди.

Она слегка смягчилась.

— Что вы сделаете, если я приму вашу отставку? Вернетесь в свой Дом?

— Совершу ритуал самоубийства.

— Что вы совершите? — она была явно потрясена.

— Я лишу себя жизни, чтобы стереть бесчестие, которое навлек на Дом Крстхъонн.

— Только из-за того, что вас уволили? — она никак не могла поверить.

— Да.

— Но это безумие!

— Для человека — может быть, — спокойно ответил я. — А бъйорнн должен поступить именно так.

Она энергично затрясла головой.

— Я не разрешаю вам убить себя, Леонардо.

— Вы не можете этого решать, Достойная Леди.

— Давайте обсудим все разумно и спокойно, — проговорила она взволнованно.

— Я не хочу вас обидеть, Достойная Леди, но я бы предпочел, чтобы вы как можно скорее приняли мою отставку, потому что я должен написать своей Матери Узора и привести в порядок кое-какие дела, прежде чем совершу ритуал.

С минуту она молча смотрела на меня. Затем в ее лице скользнул проблеск понимания. Она прочистила горло и заговорила снова.

— Вы могли лишить себя жизни вчера вечером, — произнесла она, тщательно прислушиваясь к собственным словам, словно каждая мысль вела ее к следующей. — Вы могли сделать это сегодня утром. И все же вы сначала пришли ко мне в офис и настаиваете, чтобы я приняла вашу отставку.

Тут она внимательно вгляделась мне в глаза.

— А что, если я не приму вашу отставку, Леонардо?

— Мне даже не приходило в голову, что вы сможете отнестись к моей просьбе без должного уважения, Достойная Леди.

Она все еще пристально смотрела на меня.

— Ваш Дом подписал с Клейборном контракт на обмен специалистами, — сказала она наконец, и размеренно повторила:

— Ваш Дом, а не вы. Что, если я буду настаивать, чтобы вы отнеслись с должным уважением к этому обязательству?

Я вздохнул.

— Если вы не примете мою отставку, мне придется выполнить обязательства Дома по отношению к вам.

— И вы не убьете себя?

— Я не совершу ритуал, пока не выполню своих обязательств.

— Тогда вам отказано в отставке, — сказала она решительно.

— Вы очень умная женщина, — произнес я с горечью.

— А вы очень живой сотрудник галереи Клейборн, — ответила она, облегченно улыбнувшись. — Хотя бы на ближайшие десять месяцев.

— Девять месяцев и двадцать три дня, — поправил я ее.

— Это мы еще обсудим, когда будем в лучшем расположении духа, — она глубоко вздохнула, словно решила отложить эту тему. — А сейчас вы вернетесь к работе на Малькольма Аберкромби.

— Он никогда не возьмет меня назад.

— Уже взял, — победно усмехнулась она.

— Но почему?

Она показала маленькую голограммку картины и спросила:

— Это вам ничего не напоминает?

Я вгляделся. Это был портрет таинственной незнакомки Аберкромби.

— Натуру я узнаю, — ответил я. — Но я не видел этой картины прежде.

— Никто на Дальнем Лондоне ее не видел, — она сделала паузу. — Когда Аберкромби позвонил мне вчера и сообщил, что уволил вас, я, конечно же, потребовала объяснить причину. Когда я узнала, что Венциа обратился к вам с предложением, мне в голову пришло, что он не сделал бы так, если бы не подозревал, что у вас есть — или вы можете достать — что-нибудь нужное ему. Поэтому я потратила несколько часов, просмотрела все электронные брошюр, которые мы еженедельно получаем для предстоящих аукционов и частных торгов, и нашла вот это.

Она указала на голограмму.

— Это то, что ему нужно?

— Ему нужна только информация, а не картины, Достойная Леди, — ответил я. — Он собирает сведения об этой женщине точно так же, как Аберкромби коллекционирует ее портреты.

— Интересно, почему?

— Я не знаю, Достойная Леди.

Она помолчала, словно задумавшись над этим, потом пожала плечами.

— Как бы там ни было, этот портрет продает Валентин Хит, коллекционер, с которым мы не раз имели дело. Он предпочитает продавать нам напрямую, избегая хлопот и неопределенности аукционов, — она снова помолчала. — Когда вы пришли, я как раз говорила Аберкромби, что мы нашли еще один портрет его незнакомки, и если он хочет его приобрести, то наше условие — снова взять вас на службу и письменно извиниться перед вами, Клейборном и Домом Крстхъонн.

— Он гордый человек, — сказал я. — Он, наверное, не согласился на ваши условия.

— Он еще и одержимый человек, — заметила она.

— Он согласился?

Она улыбнулась.

— Согласился. Вы снова у него на службе.

— Но я не хочу к нему возвращаться! — выпалил я, сам удивившись собственной смелости.

— Это наверняка лучше, чем самоубийство.

— Самоубийство почетно, — сказал я. — А в работе на человека, который меня презирает и считает лжецом, ничего почетного нет.

— Докажите ему, что он не прав.

— Но…

— Послушайте, Леонардо, — перебила она. — Гектор поддразнивает меня за то, что я вечно вступаюсь за наших братьев-инопланетян, и кое в чем он прав: я произношу речи и участвую в маршах, но ни разу не добилась ничего реального. А сейчас у меня появилась возможность действительно что-то сделать, и одновременно преподнести очень неприятному человеку очень неприятный урок.

Она улыбнулась.

— И это тем приятнее, что вы — сотрудник Клейборна.

— А нельзя ли, чтоб работать к Аберкромби пошел кто-нибудь другой?

— спросил я. — Дело ведь не только в том, что мы друг друга не любим? Я здесь, чтобы изучить вашу методологию и расширить свои представления о различных школах искусств, но совершенно не занимаюсь этим с тех пор, как начал на него работать.

Она покачала головой.

— Вас он уволил, и вас должен снова взять на работу. Кроме того, не могу же я ратовать за всеобщее равенство, и не подтвердить свои слова делом, когда наконец представилась возможность! — она сплела перед собой руки. — Ну не хмурьтесь так, Леонардо. Я даже заставила его перечислить крупную сумму в возмещение ущерба вашему Дому.

— Неужели?

— Еще бы. Никто не смеет обижать моих инопланетян.

— Безмерно благодарен вам, Достойная Леди, — искренне сказал я.