Генри Каттнер - Мутант Страница 23

ЛЕВ И ЕДИНОРОГ

Самый лучший способ сохранить тайну – это не знать ее. Мак-Ни просвистел несколько тактов из Грига, и эти колебания вызвали срабатывание тонкой автоматики. Унылый янтарь стен и потолка сменился ледяной прозрачностью. Поляризационный кристалл проделывал чудеса с красным сиянием заката над Кэтскиллзом. Необъятный купол голубого безоблачного неба опрокинулся над головой. Но вертолет Бартона уже прилетел, и скоро должен был появиться и Кэллахан.

То, что Кэллахан не побоялся прилететь, причем в одиночку, делала опасность ужасающе реальной. Двадцать лет назад чтобы покончить с этим дело было достаточно кинжала. Но Бартон не постоянно пользовался сталью и, хотя он и не терпел полной неудачи, успеха он тоже не добивался. Угроза росла.

Стоя у своего стола, Мак-Ни провел рукой по лбу и с удивлением посмотрел на свою мокрую ладонь. Перенапряжение. Результат отчаянной напряженной попытки вступить в контакт с Кэллаханом, и удивление от того, как это оказалось легко. И еще Бартон в роли катализатора – ну прямо мангуст и змея.

Стычки произойти не должно – пока. Бартон постарается удержаться от убийства Кэллахана. У гидры более ста голов и к тому же – Мощь. В этом и был основной риск – в секретном оружии безумных телепатов.

Но они не были сумасшедшими. Параноики, холодные логики, чье безумие состояло только в одном – в слепой извращенной ненависти к обычным людям. Прошло двадцать, тридцать, может быть, сорок лет – нет, они не выросли – но организовались настолько, что к сегодняшнему дню раковые клетки были разбросаны по всем городам Америки от Модока и Америкэн Ган до Рокси и оконечности Флориды.

"Я стар, – думал Мак-Ни. – Сорок два года, но я чувствую себя стариком. Светлая мечта с которой – она гаснет, залитая кошмаром."

Он взглянул в зеркало. Он был ширококостным, широкоплечим, но мягким. Его глаза были слишком кроткими, не готовыми к бою. Его волосы – парик, который носили все телепаты – пока еще был темным, но он собирался вскоре купить седеющий.

Он устал.

Он приехал сюда в отпуск из Ниагары, одного из научных центров, но отпуска от секретной работы не было. Это была работа, которой занимались многие Болди, и о которой не подозревал ни один обычный человек – комбинация политики и истребления. Ведь параноикам-Болди нельзя было позволить выжить. Это было аксиомой.

За хребтом лежал город. Взгляд Мак-Ни прошелся вниз через рощи елей и сумаха к запруде на ручье, где в тени откосов пряталась форель. Он открыл часть стены, чтобы впустить свежий воздух. Машинально просвистел мотивчик, включавший ультразвук, чтобы удержать москитов на почтительном расстоянии. На мощеной дорожке он увидел стройную нарядную фигурку в светлых брюках и блузке и узнал Алексу, свою приемную дочь. Сильный семейный инстинкт Болди сделал усыновление привычным явлением.

Угасающий солнечный свет горел на ее блестящем парике. Он послал мысль вниз.

"Думал, что ты в деревне. Марианна ушла на шоу."

Она уловила тень расстройства в его сознании.

"Незванные гости, Даррил?"

"На час или два…"

"Ясно. Сейчас самая пора цветения яблонь, а я не выношу этого запаха. Марианна приглашала меня – я еще успею на пару танцев в Сад."

Он чувствовал себя несчастным, видя, как она уходит. В мире, где будут жить только телепаты, не будет необходимости в секретах и отговорках. В самом деле, в этом заключался один из недостатков придуманной параноиками системы – секретная длина волны, на которой они могли переговариваться. То, что называлось Мощью. "Это было вторичной характеристикой самой мутации, – думал Мак-Ни, – как и лысина, и еще более ограниченной. На первый взгляд, Мощью могли владеть только параноики-Болди. Что подразумевало две принципиально разные мутации. Принимая во внимание тонкое равновесие механизма сознания, в этом не было ничего невероятного."

Но подлинная связь была жизненно необходима для полной жизни. Телепаты были более чувствительны, чем обычные люди; браки были крепче; дружба теплее; вся раса была единым живым организмом. Ведь никакую мысль нельзя было скрыть от зондирования. Обыкновенный Болди из вежливости удерживался от вторжения, когда сознание партнера затуманивалось, хотя в конце концов такое замутнение могло стать ненужным. В будущем не должно быть секретов.

И Марианна, и Алекса знали о связи Мак-Ни с организацией, но это было молчаливое понимание. Они без слов знали, когда Мак-Ни не хотел отвечать на вопросы. И благодаря глубокому доверию, вызванному телепатическим пониманием, они воздерживались от вопросов, даже в мыслях.

Алексе сейчас было двадцать. Она уже почувствовала, как относится самодостаточный мир к аутсайдерам. Потому что Болди оставались пришельцами, что бы ни делалось для рационального их восприятия. Подавляющее большинство человечества не обладало даром телепатии – и страх, недоверие и ненависть скрывались за этим гигантским трибуналом, ежедневно вершившим суд над безволосыми мутантами.

Мак-Ни очень хорошо знал, что "смертная казнь" было записано в том запрещающем вердикте. И если эта власть когда-нибудь падет…

Если обычные люди когда-нибудь поймут, что делают параноики…

По дорожке приближался Бартон. Он шел легкой и пружинистой походкой юноши, хотя ему было уже за шестьдесят. Его парик был стального седого цвета, и Мак-Ни мог ощутить внимательную настороженность в мыслях охотника. По профессии Бартон был натуралистом, охотником на крупных хищников. Однако иногда среди этих хищников оказывался человек.

"Вверх по лестнице", – подумал Мак-Ни.

"Хорошо. Так что, здесь?"

"Скоро прибудет Кэллахан."

Их мысли не путались. Абсолютный семантический символ, означавший Кэллахана, в мыслях Мак-Ни был проще; у Бартона он был окрашен ассоциациями более чем половины жизни, проведенной в конфликте с группой, которую он ненавидел, теперь уже почти патологически. Мак-Ни не знал, что лежало за яростной ненавистью Бартона. Один или два раза он уловил туманный образ девушки, ныне мертвой, но когда-то помогавшей Бартону, но такие мысли всегда были неустойчивы, как отражения в неспокойной воде.

Бартон вошел в комнату. У него было смуглое, покрытое шрамами лицо, и привычка криво улыбаться, так что гримаса была почти насмешливой. Он сел в кресло, передвинул кинжал в более удобное положение и подумал о выпивке. Мак-Ни достал шотландское виски и содовую. Солнце ушло за гору, и ветер стал прохладнее. Индукционный аппарат начал подогревать комнату.

"Удачно, что ты поймал меня. Я отправлялся на север. Беда там."

"С нашими?"