Ларри Нивен - КЛЯТВА ВЕРНОСТИ Страница 23

Директор по экономическому развитию авансировала ссуду в обмен на одну четверть процентов в деловом предприятии.

– Какая гарантия была обеспечена для этой ссуды? – Сэр Джордж почесал ухо. Голосок в голове щекотал.

«Собственноручная подпись на рекомендации мисс Черчворд».

Он уже слышал это имя… от Боннера? – Кто такая Черчворд?

Директор по экономическому развитию.

– Вот это да, – сказал Риди вслух.

Вопрос не понят.

– Ложный сигнал. Такого рода финансовое соглашение является нормальным?

443 акционера открыли свое дело в Тодос-Сантосе, используя рекомендованные Барбарой Черчворд ссуды. К настоящему времени 27 из них объявили себя банкротами.

Это довольно хорошее соотношение, решил Риди. – Расскажи мне о Барбаре Черчворд.

Требуется разрешение от Черчворд. Черчворд в настоящее время имеет статус, по которому запрещается ее беспокоить по рутинным вопросам. Это срочно?

– Нет. Это все, спасибо.

Столик открылся с доставленным для сэра Джорджа горячим шоколадом. Он отпил немного и добавил бурбон. Раньше в подобных случаях это помогало ему уснуть.

Потягивая шоколад и улыбаясь, он смотрел на ковер из огней. Неудивительно, что жители Лос-Анджелеса были ожесточены. Все предыдущие аркологи начинали свою жизнь как многообещающе самодостаточные объекты. Тодос-Сантос начинался как симбиот Лос-Анджелеса. Сейчас, найдя людей, которые ему нужны, привлекая их ссудами и концессиями, город в здании прилагал все усилия, чтобы стать самодостаточным, в границах Лос-Анджелеса.

Вот только насколько Черчворд необходима для этого процесса?

Может ли она искать новую карьеру, с изрядным повышением жалования? Риди отметил в уме выяснить это.

Человек может настолько отчаяться, что начинает готовиться уничтожить себя, а другие люди могут насмехаться над ним в этот самый момент! Он никогда бы не поверил в это. Последние из его иллюзий сгорели, когда он танцевал под порывом ветра на вышке для ныряния. Его злость была глубоко, он ее не показывал, и она была обращена против самой себя.

Его лицо даже не было мрачным. Оно было смертельно спокойным, когда он сидел, ожидая, ожидая – чего, он не знал, и не хотел знать. Он пошел туда, куда охранники его повели, и сел туда, куда ему указали.

Охранники обнаружили его, когда он стоял, прислонившись к ограде, глядя перед собой, со слезами, катившимися по его спокойному лицу. Он почувствовал на своем плече короткие пальцы, и пошел туда, куда они тянули. Охранник говорил успокоительным тоном, но он не слышал слов. Его привели в лифт. Вниз, как падающий камень. Из лифта. В эту комнату, где он сейчас ждал.

Дверь отворилась.

Он не побеспокоился взглянуть. Но люди разговаривали.

– Я не знаю, Тони. Я не знаю, что сейчас произойдет. Но я клянусь, что они выглядели так, будто они собираются взорвать водородные трубопроводы.

– Я был там. Я спустился, чтобы посмотреть оборудование, которое они несли. Оно не здесь? Ох, а это кто? – Голоса стали звучать более громко, когда головы повернулись к комнате.

– А? Да, это прыгун, которого мы сняли с твоей вышки для прыжков в воду.

– Черт побери, Паттерсон, у нас проблемы посерьезней, чем с ним! Мистера Сандерса накачали успокоительным по глаза. Мистер Рэнд, что нам делать, если полицейские из Лос-Анджелеса придут за ним?

– Ничего. Прес убил двух саботажников и поймал третьего. Этому третьему повезло. Прес имел полное право убить и его тоже. Лос-Анджелес ничего не собирается с ним сделать.

– Да, но у ребят не было динамита, черт побери! Это был ящик с песком. Как на это посмотрит Большое Жюри?

Он поднял голову и увидел как «Тони» пожал плечами и сказал:

– Блейк, эти трое изо всех сил старались убедить нас, что они собираются уничтожить Тодос-Сантос. Я бы сказал, что им это удалось лучше, чем в их самых безумных мечтах. Считайте это эволюцией в действии.

Раздался смех, а затем серьезный голос:

– На этом не остановится, Тони. Боже, я рад, что я не Боннер.

Ответный смех.

– Как и все сегодня ночью.

Они закрыли дверь. Его снова забыли. Это его возмутило. Его возмутил их смех, они насмехались над его приближающейся смертью.

О нем вспомнили через час. Охранник с короткими пальцами провел его в лифт, спустился с ним и посадил его в вагон подземки, сказав что-то, что он не побеспокоился услышать. Он уже принял решение.

Томас Лунан щелкнул электронным устройством и въехал на своем «Ягуаре» в гараж. Он достал два мешка с продуктами и положил их на пол, а затем занялся замками: двумя огромными металлическими засовами поперек гаражной двери, затем полицейским замком и двумя засовами маленькой двери для людей, чтобы выйти. Снаружи он снова положил свои пакеты, чтобы запереть дверь.

Его квартира находилась в трех кварталах отсюда, поэтому продукты приходилось носить. Хотя улицы здесь были хорошо освещены и с оживленным движением, что было одной из причин, по которым он выбрал именно этот гараж.

Многоквартирное здание было домом, прежде чем оно стало старым и запущенным, слово «полуразвалившееся» не будет большим преувеличением. Ковер в вестибюле был потертый, а стены не красили много лет. В старом доме было только две квартиры. Он поднялся на один пролет по лестнице к своей квартире и отпер дверь. Замки на ней не были новыми и не казались особенно хорошими, хотя в действительности они были рекомендованы фирмой консультантов по безопасности, в которой он брал интервью.

Внутри все было по-другому. Его квартира была со вкусом обставлена и везде было чисто. Его стерео и телевизор были новыми и дорогими. Некоторые из картин на стенах были оригиналами.

Однако со стороны вы бы никогда не догадались, что здесь есть что украсть, вот в чем состояла идея. Лунан даже гордился методом, который изобрел. Он хотел жить недалеко от берега, но не мог позволить себе поселиться в богатых прибрежных кварталах, поэтому он был вынужден поселиться в Венеции с ее старыми домами, построенными в двадцатые годы. Однако Венеция была районом высокой преступности, поэтому как он мог пользоваться своими дорогими вещами и не быть ограбленным? Очевидно, ему следовало жить так, чтобы никто не узнал, что у него есть что-то ценое.

Автомобиль был самой трудной ада чей. Если бы он стал останавливать «Ягуар» рядом с домом, кто-нибудь обязательно бы понял, что у его владельца есть чем поживиться. Они бы проследили за ним и ограбили. Лунан жил один, и работа вынуждала его отсутствовать неделями, что было достаточно плохо. Однако было бы еще хуже, если уличная банда пришла, когда он дома. Вот почему он с такой осторожностью шел от гаража к квартире, и пока это срабатывало хорошо.