Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала Страница 23

— Странно, но у нас тоже были неприятные сны, — ответила Таша, невольно подтвердив мои опасения. — Мы со Славой утром обсуждали. Обоим приснилось похожий мотив: будто нас зовут на тот свет и начинают угрожать всякой ерундой. Днем это показалось смешно, а вот во сне было не до шуток.

— Действительно странно. Меня этот, Осирис какой-то, сначала пряниками заманивал. Типа, пошли, покатаемся на лодочке! И ведь почти уговорил. А как я к нему задом повернулся, так он, как разозлится, ножками затопает, да закричит! А потом взял и киданул меня в какую-то геенну огненную — ну прям как в кино! — смеялся я над своими ночными похождениями, не решаясь смущать ребят всякими бредовыми догадками.

— Может в погоде что происходит, или там какая-нибудь магнитная буря разбушевалась, а мы и не знаем? — сказал, зевая, Слава.

— Ну все! Три часа уже взаперти с обезьяной сидим, неизвестно чем занимаемся. Что приличные люди подумают? — наконец не выдержал я.

— Конечно, надо Машуню будить. А то мне что-то волнительно. Вдруг она совсем куда-то «убрела» и не захочет возвращаться, — проговорила Таша, помогая мне взять последнюю пробу крови и снять канюлю.

После пяти минут поглаживаний и легких похлопываний мы не на шутку начали волноваться.

— Ой, как бы ты права не оказалась! — запричитал я в легкой панике. — Придется иголкой покалывать! Слава, смотри за ЭЭГ. А то не представляю, что будет, если она очнется, а я ее в это время еще иголкой тычу — она ж мне такой подзатыльник отвесит!

К нашей радости, покалывание возымело действие и, наконец, Слава крикнул:

— Есть сигнал!

Я сразу перешел от садистских мер к нежным ласкам. Нашей общей радости при встрече не было конца и края. Мы прыгали и суетились вокруг Маши. Она тоже прыгала и обнималась со всеми нами подряд, видимо, пытаясь поделиться своими положительными переживаниями во время отключки.

— Как жаль, что ты не можешь рассказать нам о своих впечатлениях, — выговаривал я мохнатой подружке.

— Но посмотри на ее радость, она же счастлива! — смеялась Таша. — Во всяком случае, ей было там неплохо. А значит, и нам не страшно будет.

— Теперь можно сказать, что все испытания на животных пройдены. Следим неделю за Машиным здоровьем и в следующую пятницу делаем первый опыт на человеке. Да, я сегодня принял минимальную действующую дозу Ксилонейросказина. Надо проверить на всякий случай на совместимость.

— Вот балда! — выругался Славка, А если бы генератор и тебе подфонил? Вырубился бы сейчас на пару с обезьяной, а мы думай после этого, что с тобой произошло…

— Не подумал! — я почесал в затылке. Стыдно, как мальчишка. Потом вспомнил, что хотел еще сказать. — А вы примете дозу в понедельник, если со мной к тому времени все будет в порядке.

— Все! Увозим Машу в виварий, скомандовал главный медик.

— Тогда пока! Мне еще надо в лабу заскочить, — попрощался я и побежал в свой институт.

Следующая неделя прошла относительно спокойно, если не считать начальственного наезда на Славу. С него начали требовать всевозможные отчеты о его научной и руководительской работе. Опять припомнили халатное обращение с наркотой. Он, к счастью, неплохо подготовился и спрятал все вещьдоки по нашей работе. Ситуация, в целом, сильно напоминала мой случай. Славка только злился:

— И чего шеф расхорохорился? Не выспался что ли, или объелся чего? Не пойму ничего, — жаловался он по телефону.

— Главное, чтобы он ни сном, ни духом не догадывался о нашем проекте, — брюзжал я в ответ, как старый учитель в сельской школе, будто это и без меня не было ясно, как божий день.

Всем временами снились какие-то гротескные кошмары. Все это создавало немного нервозную обстановку. Тем более что мы и так были на взводе по поводу предстоящего эксперимента. У меня складывалось ощущение какой-то удавки мистического внимания, начинающей затягиваться вокруг нас. Но потихоньку приближался день Икс. С четверга мы уговорились, что все собираемся в двенадцать часов у Славы. Это время обеда, когда народ перемещается по коридорам стадами в поисках пищи и разговоров, так что наше сборище не привлечет большого внимания. К тому же управиться мы собрались за полчаса. Лекарство на себе опробовали все. Никаких нежелательных эффектов оно ни у кого не вызвало.

В половине двенадцатого я позвонил Феде и, недослушав его «Лаборатория Полевой…», скомандовал в трубку:

— На старт! Внимание! Марш! — на что в трубке загремело:

— Не сметь меня перебивать! Молчи как мышь, пока не дослушаешь мою вступительную речь!

— Ой-ой-ой как страшно. Мамочка! Короче, если ты не появишься внизу, экспресс до станции рай уйдет без тебя!

— Все, бегу! — сломался Федька.

И мы припустили по коридорам, как две белые мыши, соревнуясь в погоне за кусочком сыра. К проходной мы выскочили одновременно: я — сверху, он — сбоку.

— Я первый! — крикнул физик.

— Смотри, чтобы Славка с Ташей первыми не «уехали»! — предупредил я и рванул в жаркую атмосферу летнего дня. — Эх, так и все лето можно мимо носа пропустить…

На улице стояла прямо тропическая жара, асфальт плавился под ногами, деревья застыли, пытаясь выжить в этой парилке. А мне сразу захотелось попасть куда-нибудь на песчаный берег чистого водоема и забыть все трудовые будни.

— Да, хорошо! Но нас ждут великие дела! Так что, не раскисай! — подбадривал меня Федька, пока мы неслись до корпуса мединститута.

Стараясь быть как можно незаметнее, мы прошмыгнули по коридору и заскочили в Славкину «комнату для допросов». Ярослав с Ташей уже, естественно, ждали нас с «разогретыми» приборами. И тут неожиданно возник жаркий спор. Каждому почему-то было очевидно, что «идти» должен именно он, и по очень веским причинам. Таша сходу заявила:

— Первой пойду я! Женщин и детей пропускают вперед! Хоть в огонь, хоть в омут!

— Да уж, размечталась! — только и успел сказать я, как она выдала:

— Вы ничего не понимаете ни в отделенном сознании, ни в пограничных состояниях. Вы там растеряетесь и потеряетесь, а я быстро сориентируюсь, что к чему! — и добавила немного смущаясь. — И еще, я знаю, что там что-то есть.

— Солнышко, мы понимаем твои мотивы, но пойми: это опасно. Поэтому пойду я. Тем более что я знаю тоже немало про потусторонние вещи, — возразил ей Слава.

И тут же попытался вклиниться Федька:

— Нет, ребята, я не могу дать испытывать сделанный мною прибор на других. Сначала я должен его опробовать на себе.

Я долго смотрел на эту дискуссию и с хищной улыбкой спросил:

— А кто вас, интересно, спрашивал? Нетушки, первым буду я, и по очень простым причинам. Во-первых, я имею право первооткрывателя. А во-вторых, я один. И некому обо мне сильно переживать, если я выйду «оттуда» круглым идиотом. К тому же, — я посмотрел критически на Славу с Ташей. — Вы, все равно, не пустите туда друг друга. Ну представьте, что кто-то из вас станет полным дебилом! Каково же будет другому такое пережить? А мне будет очень даже неплохо. Так что давайте, за дело и держите на всякий случай! — я положил перед притихшим Славкой ампулу со снотворным и шприц. — Если что, вколете мне его, и я усну на пару часов, а вы вызывайте скорую и говорите им, что я упал ни с того, ни с сего в обморок.