Брайан Олдисс - «Если», 1994 № 01 Страница 23

Нащупав в кармане орехи, Кэртойс вошел в оранжерею, насвистывая на ходу. Одна из белок оказалась совершенно ручной, и потому Верити выпустила ее из клетки. Сейчас зверек сидел на ветке над головой девушки, глядя, как она страница за страницей печатает отчет о результатах наблюдений.

— Иди к Чарлзу, — ласково приказала Верити, не отрываясь от машинки.

Зверек прыгнул к Кэртойсу и схватил у того с ладони угощение. Кэртойс погладил животное и вдруг заметил, что Верити как-то странно поглядывает на него. Он смутился.

— Что такое, Верити?

— Есть новости, — сказала она.

Девушка произнесла эту фразу таким тоном, что Кэртойсу стало ясно: она собирается сообщить ему нечто экстраординарное, но боится слишком взволновать. Верити забрала у него белку и пересадила в большую клетку, где на толстом суку примостилась другая. Кэртойс достал еще один орех. Зверушка осторожно спустилась, робко приняла лакомство и опрометью кинулась обратно.

— Боязливая, — заметил Кэртойс. — Наверное, самка.

— Они обе самки, — сухо ответила Верити. В ее голосе прозвучали профессорские нотки.

— А я-то считал их доброй супружеской парой, — хмыкнул он. — Думал, сидели они рядышком на ветке, а тут — бац! — метеорит.

Верити перелистала отчет.

— Я подчеркнула отдельные места, — проговорила она. — Когда Эд проводил предварительный осмотр, то не сумел сразу определить пол белки, той, которая ручная. То, что она самка, как и другая, выяснилось уже потом.

— Ты разве их никак не назвала?

— Нет, — сказала Верити. — Чарлз, что сталось с парой кроликов, которых нашли у кратера под номером двенадцать?

— Помнится я отдал их своему другу, местному учителю Дейву Дженкинсону, — отозвался Кэртойс. — На том участке у нас как раз вышло небольшое столкновение с полицией. И не лень, понимаешь, оцепление выставлять! Может, твоему отцу удастся заполучить через Брюстера лицензию получше. О чем бишь я?.. Ах, да. Мы на месте проверили кроликов счетчиком Гейгера, а потом я отдал их Дженкинсону. Он преклоняется перед стариком и помогал нам отбиваться от полицейских.

— Кролики были живы?

— Разумеется. Он отнес их в школу. Обыкновенные кролики, бурые такие… Когда я наткнулся на них, они выглядили точь-в-точь как дохлые. Наверное, долго не протянут. Недавно один из них исчез.

— Меня это не удивляет, — сказала Верити.

— Подожди! — воскликнул Кэртойс. — Не будешь же ты утверждать, что они все-таки облучились?

— Не буду, — подтвердила Верити. — Они оба одного пола?

— Да, — ответил Кэртойс. — Похоже, что так. Дженкинсон надеялся, так сказать, наглядно продемонстрировать ученикам спаривание животных, но кролики оказались Биллом и Бобом, а вовсе не Биллом и Бетти.

Верити сделала пометку и принялась собирать бумаги.

— Чарлз, как бы вы поступили, если бы никто не согласился с вашей гипотезой?

— Наверное, постарался бы доказать ее.

— Если бы вы сделали открытие, в которое трудно поверить, — проговорила девушка нерешительно, — вы бы обязательно его обнародовали?

— Все зависит от ситуации, — сказал Кэртойс. — А то может так аукнуться!..

Он начал понимать, в чем дело. Бедная девочка начиталась сказок об инопланетянах. Обнаружив в своих паршивых белках какую-то крохотную мутацию, какую-то особенность в поведении, она немедленно приписала ее влиянию внеземных сил.

— Верити, — сказал Кэртойс мягко, — я проработал с твоим отцом бок о бок много лет. Я знавал твою матушку. Я часто думаю о том, что ей понравился бы Хьюбри Холл…

Он чувствовал себя виноватым, однако это его долг — отвлечь девушку. Старику сейчас просто не до того. Работа вступила в решающую фазу и требует полной концентрации внимания.

— Я вот что хочу сказать, — продолжал он торопливо. — Я уверен, что тебе не хватает подготовки. Нескольких месяцев с доктором Нгумой в заповеднике недостаточно. По правде сказать, никто из здесь присутствующих не обладает достаточной квалификацией для того, чтобы правильно оценивать поведение животных.

— Я поняла, Чарлз, — проговорила Верити устало.

Она выглядела разочарованной, но отнюдь не удивленной. Странная девушка.

— Почему бы тебе не вернуться к литературе? — спросил он. — Или тебя больше не интересуют монографии семнадцатого века, по которым ты писала диссертацию? А Марвелл, Эндрю Марвелл[2] — разве он не твой любимец?

Она открыла клетку, и белка выскочила наружу. Прыгнув девушке на плечо, зверек удобно устроился в ее длинных, выгоревших на солнце волосах и как будто зашептал что-то ей на ухо. Кэртойсу стало немножко не по себе: где это видано, чтобы белка была такой доверчивой? Надо бы переговорить с Греем, может, он заметил что-нибудь из ряда вон…

— Я попозже выпущу белок в сад, — сказала Верити.

— Значит, конец эксперименту? — обрадовался Кэртойс. — Весьма разумно с твоей стороны.

Он поглядел на часы.

— Мне пора. Время не ждет, и все такое прочее.

— Возьмите папку, Чарлз! — не попросила, а скорее приказала Верити. — Я хочу, чтобы вы прочитали отчет.

Не в силах отказаться, он повиновался.

— Твоя гипотеза как-нибудь называется? — спросил он. — Я имею в виду, к какой области она относится?

Верити погладила белку.

— Я про себя называю ее «теорией мимезиса».

— Что? Это что-то связанное с театром?[3]

— Слово «мимезис» можно перевести как «мимикрия» или, если хотите, как «метаморфоза».

— Изменение формы? — пробормотал Кэртойс. — Боюсь, ты меня окончательно запутала.

Он лгал. Его поразила масштабность идеи. Каковы естественные процессы? Гусеница превращается в бабочку, личинка — в стрекозу, головастик — в лягушку… Инопланетное существо — в белку, белка — в…

— Во что-нибудь органическое, — подсказала Верити.

— Но во что именно? — недоумевал Кэртойс. — Нужно ведь принять во внимание размеры…

— Что есть общего у всех участков падения метеоритов, Чарлз? — перебила девушка.

— Безлюдны, — принялся перечислять Кэртойс, — пустынны, окружены лесом…

— Тот-то и оно, — сказал Верити.

— Деревья! — вскричал Кэртойс, — если только поблизости не было, других форм органической жизни, годных для… для…

— Для копирования, — докончила Верити.

— Ерунда! — сказал Кэртойс. — Оставь в покое белку, Верити, и пойди прогуляйся.

Он поспешно вышел из оранжереи. Да, девочка, вне всякого сомнения, сошла с ума. Он заметил вдруг, что вцепился в ее зеленую папку с такой силой, что заболели кончики пальцев.