Елизавета Абаринова-Кожухова - Оборотень Страница 23

— А откуда же, по-вашему? — упавшим голосом спросила Чаликова.

— Должно быть, из какого-нибудь торгового города, где смешались языки многих народов и иноземные слова естественно вошли в повседневное употребление. Ну, например, из Новой Мангазеи.

— Да нет, Ваше Величество, из Москвы. — Сказав это, Чаликова чуть не прикусила язычок.

— А, ну понятно, — протянул Александр, но по его виду Надя поняла, что тот слышит это название чуть ли не впервые.

Действительно, в параллельном мире, где жили король Александр, царь Дормидонт, князь Григорий и в котором волею судьбы оказалась московская журналистка Чаликова, Москва была небольшим городком, известным разве что тем, что, находясь на стыке Суздальского, Рязанского и Тульского княжеств, он время от времени переходил из рук в руки при княжеских междоусобицах.

ДEНЬ ТPEТИЙ

Грендель в потемках вел Дубова и Беовульфа через болота и перелески по одному ему ведомым волчьим тропам.

— Осторожно, здесь топкое место, — говорил он. — Идите строго за мной, а если шаг вправо, то там трясина…

Беовульф то и дело проваливался под своим весом чуть не по колено в болотную топь и время от времени, не в состоянии сдержать чувств, громогласно бранился:

— Куда ты завел нас, ирод! Утопить хочешь, да?! Не могли идти по обычной дороге, что ли?..

— В том-то и дело, что не могли, — успокаивал его Василий. — Никто не должен знать, куда мы идем, иначе все пропало. А тут шпионы князя Григория на всяком шагу.

— А кстати, боярин Василий, отчего такая спешка? — спросил Грендель, когда они вышли на сравнительно сухое место и зашагали по еле заметной в траве тропинке, вьющейся по узкой опушке между тронутыми осенью перелеском и зловещим болотом, откуда раздавались лягушачьи трели и дальнее завывание выпи.

— Это связано именно с сегодняшней датой, — ответил Василий. — Нам стало известно, что князь Григорий может быть уничтожен только одним способом если его загрызет волк в ночь свадьбы. Когда он хотел жениться на царевне Татьяне Дормидонтовне, то мы решили этим воспользоваться и под видом царевны привезли ему колдуна Чумичку. А ночью он обернулся волком и перегрыз князю глотку.

— Вот это круто! — загоготал Беовульф. — Дорого бы я дал, чтобы на эдакое поглядеть!

— А хорошо ли так поступать? — задумчиво промолвил Грендель. — Каков бы ни был Григорий, но такое разочарование: любимая девушка превращается в волка и впивается тебе в горло.

— Лучше вспомните, сколько народу загубил этот злодей, — возразил Дубов и сорвал с куста огромную черную ежевичину.

— Осторожно, там могут быть змеи, — предупредил Грендель. — Погодите, Василий, но если Чумичка, то есть царевна, в общем, если князю перегрызли глотку, то как он остался жив?

— Значит, плохо грызли! — громогласно встрял Беовульф.

— Да нет, здесь другое, — вздохнул Дубов. Теперь он старался держаться подальше от ежевичника, который тянулся вдоль тропинки. — Во-первых, Чумичка все же оказался не настоящим волком, а как бы понарошку. А нужен настоящий.

— То есть я? — тихо промолвил Грендель. — Но ведь и я тоже не совсем…

— Да, но во время превращения вы становитесь волком по-настоящему? — пристально глянул на него Василий.

— Ну, так-то так, — промямлил Грендель, — да какой я волк! И загрызть-то толком не смогу.

— Да не слушайте вы его, боярин Василий! — загремел Беовульф. Придуривается!

— Я попросил бы! — вскинулся Грендель.

— Господа, ну не ссорьтесь же по пустякам! — повысил голос и Василий. Нам предстоит важная, можно сказать — историческая миссия, а вы, право же, как малые дети.

— Ну хорошо, а в чем же вторая причина? — как ни в чем не бывало спросил Беовульф.

— Вторая причина в том, как понимать выражение «ночь свадьбы». По зрелому рассуждению мы пришли к выводу, что речь здесь идет не о «волчьей свадьбе» с лже-царевной Татьяной Дормидонтовной, а о его настоящей свадьбе с белопущенской княжной Ольгой.

— Ну, когда это было… — вздохнул Грендель.

— Это было двести с чем-то лет назад, четвертого октября. В то время Григорий уже прибирал к себе власть в Белой Пуще, но формально она еще принадлежала Шушкам: на княжеском престоле сидела Ольга, дочка Ивана Шушка, которому, по всей вероятности, помог отойти в лучший мир его постельничий Григорий.

— Ах он поганец! — не сдержался Беовульф. — Да я его…

— Чтобы утвердиться у власти, — продолжал Дубов, — Григорию надо было официально жениться на Ольге, которую он каким-то способом приворожил и подчинил своей черной воле. Для этого ему нужно было войти в церковь и принять участие в христианском обряде. А вы представляете, каково это для матерого вурдалака. Вот оттого-то и ночь четвертого октября является для князя Григория наиболее уязвимой. И если мы теперь до него не доберемся, то следующая возможность представится не ранее четвертого октября следующего года.

— Вы бы так сразу и объяснили, — тихо промолвил Грендель. — Осторожнее, там справа опасный омут.

— Ну так вперед, чего мы медлим! — нетерпеливо взревел Беовульф.

За завтраком король Александр то и дело поглядывал в окно, за которым на фоне голубеющего утреннего неба желтели немногочисленные листья, еще не слетевшие с кленов.

— Думаю, к вечеру вода сойдет, — мечтательно произнес король, отпив из кубка немного вина, которое ему налил паж, на сей раз, к общему удивлению, не пролив ни капли. — Кажется, нынешняя ночь прошла спокойно?

Надя украдкой пересчитала присутствующих, и ей показалось, что кого-то недостает. Очевидно, этим же занимался и синьор Данте, который, почтительно привстав, обратился к королю:

— Ваше Величество, по-моему, среди нас нет донны Клары…

— А кстати, где донна Клара? — оглядел сотрапезников Александр.

— Да, фрау Клархен — это такая женщина! — мечтательно протянул Иоганн Вольфгангович. — Отшень будет жалко, если ее скушали.

К королю подошел Теофил, во время трапезы стоявший в дверях.

— Ваше Величество, — негромко заговорил он, — спальня донны Клары заперта изнутри, и никто не откликается.

Услышав эти слова, Надя заметно побледнела, а король, как ни в чем не бывало, отпил еще немного вина:

— Господа, я уверен, что ничего особенного не случилось. Просто наша уважаемая донна Клара так тщилась встретить людоеда во всеоружии, что проспала завтрак… Перси, передай мне, пожалуйста, вон то блюдо! — И незаметно для других Александр шепнул Наде: — Боюсь, придется ломать дверь.

Похоронный обряд был в полном разгаре. Вся многочисленная челядь господина Беовульфа в темных нарядах собралась на родовом погосте Розенштернов, дабы проводить в последний путь скоропостижно скончавшегося боярина Василия. Солнце едва взошло, и капельки ночной росы живописно переливались на траве и на внушительных каменных надгробиях.