Александр Седых - Артефактор+ Книга1. Шаг в неизвестность Страница 24

Вечером, после пропуска очередной большой колонны, группа пошла на захват. Уничтожив охрану, они приступили к минированию. Кто же знал, что небольшая часть колонны где — то задержалась и в этот момент, на большой скорости, выскочила к мосту. Охранение их конечно притормозило, но что могли сделать три человека, даже с пулемётом, против четырех бронетранспортёров и шести машин пехоты. Поняв, что они просто полягут здесь все, если не отойдут, а приказ все равно не выполнят, лейтенант дал команду отступать. Может удастся вернуться позже, хотя в это и не верилось, но у него не было выхода, слишком велик перевес в силах.

Еще очень повезло, что было всего двое легко раненых из охранения и ночью удалось быстро оторваться от преследования. К утру все же они налетели на прочёсывание. Хорошо, обнаружили немцев первыми и потихоньку ушли в сторону, но к концу дня их все таки вычислили. Снова был бой. Ночью опять удалось оторваться от круживших вокруг групп преследования, но теперь у них один тяжело раненный и ещё двое лёгких, да и силы у людей уже на пределе.

В середине дня их опять обнаружили и теперь обложили со всех сторон. Немного повезло с местом. Они закрепились на маленьком, поросшим небольшими редкими деревьями, плоском холме, на краю леса. Как раз из леса на них и выскочила цепь прочёсывания. Сержант Никифоров, пулемётными очередями, удачно прижал тех к земле, на некоторое время. Этого времени только и хватило чтобы закрепиться на холме. Но, по большому счету, это уже ничего не решало. Немцы отрезали их от леса, а отступление по полю, ввиду противника невозможно. Пришлось принимать бой. Васильев понимал, немцы не спеша подтянут ещё сил и установив миномёты быстро покончат с его отрядом. Укрыв в небольшой яме по центру холма радистку и тяжело раненного, он залёг с бойцами по периметру. Немцы, под прикрытием своих пулемётов, медленно приближались, короткими перебежками, от дерева к дереву. Никифоров изредка постреливал из пулемёта, короткими очередями, ведя дуэль с немецкими пулемётчиками. Бойцы тоже стреляли одиночными, экономя патроны. Немцы особенно не напирали, ожидая подкрепления. Васильев уже подумывал о попытке прорваться из окружения по краю леса, может быть и выйдет хотя бы часть отряда.

Неожиданно он почувствовал изменения в характере боя. На левом фланге, со стороны более редкого леса, стрельба медленно стала стихать. То один, то другой немец прекращал огонь и уже не показывался из за деревьев. Вот неожиданно оборвалась очередь пулемёта. Васильев схватился за бинокль. Ствол немецкого пулемёта, выглядывал из под коряги, задрался вверх и был не подвижен. Вот ещё один фриц вдруг вывалился из за дерева и больше не подаёт признаков жизни. Васильев прислушался, что — то непонятное происходило со стрельбой в той стороне. Он явно слышал слабые хлопки пистолетных выстрелов. Постепенно стрельба с той стороны вообще прекратилась.

Васильев внимательно осмотрел в бинокль все доступной пространство в этом направлении. Такое впечатление, что с той стороны никого нет. Он до боли в глазах всматривался в панораму леса, пытаясь понять что происходит. Неожиданно, недалеко с той стороны, шевельнулись ветки кустов. Лейтенант припал к биноклю. На него смотрел человек в плаще с капюшоном, из которого выглядывала пилотка со звёздочкой, которую четко было видно в бинокль. Человек смотрел ему прямо в глаза, как будто видел, что именно сейчас за ним наблюдают. Он улыбнулся, Васильеву и приглашающе махнул рукой, затем приложив палец к губам показал, что это надо делать по тихому, а потом просто исчез.

Лейтенант протёр глаза, глянул ещё раз в бинокль. Никого не видно. В мозгу Васильева лихорадочно носились мысли, что происходит, что предпринять. Он все же решил не упускать шанс. Возможно, с той стороны ему кто — то помогает, ещё какая — то разведгруппа. Под шумок боя она по тихому, сзади, перебила наступающих фрицев и даёт возможность ему вырваться из кольца. Не долго думая, он дал команду на прорыв в этом направлении. Быстро похватав вещмешки и подняв раненного, они короткими перебежками двинулись на левый фланг. Немцы, поняв что противник пытается уйти, устремились наперерез, почти не скрываясь за деревьями. И тут ожил тот, замолчавший немецкий пулемёт, с левого фланга. Длинной очередью он практически выкосил всех показавшихся фрицев, а затем короткими очередями в разных направлениях, заставил их надёжно спрятаться за деревьями.

Когда Васильев пробегал мимо кустов, у которых он кого — то видел в бинокль, то услышал тихий голос: — Две сотни метров по краю, а затем поверните вглубь леса. Там встретят. Мы прикроем.

Повертев головой и никого не увидев, он повёл людей по указанному маршруту. Через некоторое время за спиной вновь заговорил пулемёт и послышались щелчки пистолетных выстрелов, а затем непонятные вопли фашистов и истеричные крики: — Вервольф, вервольф.

Когда его отряд удалился на указанное расстояние и повернув в глубину, леса пробежал ещё метров триста, он дал команду остановиться возле большого поваленного дерева и перевести дух. Когда через пару минут успокоилось дыхание и Васильев задумался о том, что делать дальше, раздался тихий, спокойный голос:

— Ну что задохлики, пришли в себя.

Народ схватился за оружие и стал смотреть по сторонам. Васильев, дав команду своим людям, — отставить, — сказал. — Чем пугать людей, лучше бы показали куда дальше идти.

— Ну да, а вы с перепугу ещё стрелять начнёте, — явно с усмешкой, ответил голос.

— Не начнём, у меня народ выдержанный, — отрицательно покачав головой, ответил Васильев, пытаясь определить откуда раздаётся голос. Не угадал.

— Тогда, хватит отдыхать и пошли за мной, — ответила фигура, вдруг неожиданно возникшая, казалось прямо из поваленного дерева.

— Твою …. — только и смог выговорить сержант Никифоров, едва не уронив пулемёт, когда в двух метрах от него зашевелилось дерево.

— Ну ты и даёшь, — едва выдохнув от удивления, уставился на фигуру Лейтенант.

Когда человек стянул с головы капюшон непонятного плаща, все увидели лицо обычного мужчины, лет сорока — сорока пяти, с довольной и располагающей улыбкой.

— С ваших физиономий сейчас только картины писать, — продолжая улыбаться сообщил мужчина и представился, — охранник Белый.

— Охранник чего? — удивленно переспросил Васильев.

— Пока не важно, — отмахнулся мужчина. — Я же вас не спрашиваю, кто такие и зачем здесь шляетесь. Вот доберёмся до базы, тогда и будем задавать вопросы.

— До какой базы? — ошарашенно спросил Васильев.

— Так вам все сразу и скажи, пошли уж, а то может сейчас немцы набегут, — проворчал мужчина.

— Как же прикрытие, там же нас кто — то прикрывает? — напомнил о себе Никифоров.

— А что ему сделается, тому прикрытию, — проворчал мужчина и вдруг как бы отвлёкся, смотря сквозь сержанта и через некоторое время продолжил, — к лесу, по полю три машины прутся с фрицами, а наши уже отошли, сейчас ваш след забьют и догонят.

— Не понял, а ты откуда знаешь? — опять удивился Васильев.

— Откуда, откуда, разведка донесла, — слегка недовольно пробормотал мужчина.

— У вас бинтов не найдётся? — не уверенно спросила радистка, — а то мы на раненного все потратили, а они уже в крови.

— Ух ты, совсем старый забыл, заговорился, — недовольно хлопнул себя по лбу мужчина. — А ну показывайте своего раненного.

— Ты что, доктор? — ничего не понимая спросил Васильев.

— Доктор, доктор, — ответил опять повторяясь мужчина, подходя к тяжело раненному бойцу, лежавшему на импровизированных носилках из двух плащ-палаток.

— Так, что тут у нас, — проворчал он осматривая бойца. — Действительно кровищи натекло. Наверное просто так не донесём.

Он достал из небольшого вещмешка под плащом, две одинаковые маленькие фляжки, но с крышками разного цвета. Открутив фляжку с черной крышкой он аккуратно полил забинтованную рану на груди бойца. Раздалось небольшое шипение, но боец был без сознания и никак не отреагировал.

— Быстро снимаем бинты, — приказал мужчина радистке и вместе с ней начал срезать бинты с раненного. Бинты снимались легко. Когда показалась рана, мужчина ещё плеснул на неё из фляжки. Вода при соприкосновении с кожей слегка зашипела и вспенилась. Закрыв фляжку, мужчина открыл вторую, с белой крышкой и опять полил рану. Пена легко смылась и показалось чистое входное пулевое отверстие. Достав из вещмешка чистые бинты, мужчина опять с помощью радистки забинтовали рану.

— Теперь до доктора доживёт, — довольно хмыкнул мужчина и приказал, — А ну кто ещё раненные, подходи.

Он по очереди, таким же образом, обработал раны других бойцов.

— У меня уже не болит, — удивился один из подрывников, раненых ещё в первом бою, у моста. Остальные раненные тоже поддержали его довольными возгласами.