Сборник - Фантастика 2001 Страница 24

имя, но не могу вспомнить. Наверное, кто-то из легендарных хакеров… -

Но ты права, Карина. Тоха нарочно попался.

– Зачем?

– Чтобы его арестовали, - с точностью и бессмысленностью программиста

из анекдота отвечает Чингиз. - А потом мне пришлось дать взятку. Чтобы

его осудили, а не ограничились штрафом.

– Зачем? - снова восклицаю я.

– Чтобы Тоха сел в виртуальную тюрьму, - терпеливо объясняет Чингиз.

– А потом - начал совершать из этой тюрьмы прогулки по глубине. Канал

был пробит нарочито грубо.

– Вы хотите дискредитировать саму идею виртуальной тюрьмы? -

прозреваю я. Мой собеседник кивает. - Чингиз… но это глупо!

Я горячусь, и понимаю это. Куда лучше было бы выслушать Чингиза. Но

мне надо его переспорить - чтобы исчезло неприятное, дурацкое ощущение

собственной неполноценности.

– Неужели вам это настолько неприятно? - спрашиваю я. - Мы все любим

Диптаун, но подумайте - ведь своей брезгливостью, нежеланием быть рядом

с преступниками, вы отбрасываете этих людей на обочину жизни…

– Да при чем тут брезгливость? - удивляется Чингиз. - Я и сам

преступник, если вы не забыли.

– Тогда почему вы против тюрьмы? Ваш приятель пожертвовал свободой,

чтобы бороться с виртуальной тюрьмой! Разве это стоит таких жертв?

– Карина, почему тюрьма находится в ведении МВД, а не министерства

юстиции, как положено?

– Проект начинался как следственный изолятор для лиц, совершивших

преступления в глубине, - отвечаю я. - Понимаете, очень удобно было

проводить следственные действия в самом Диптауне. Сейчас изолятор

превратили в тюрьму, но пока идет эксперимент - подчинение тюрьмы не

меняют. Странно, конечно, что тюрьму не отсоединили от всего Диптауна…

– Карина, вы знаете, как люди становятся дайверами?

– Нет, - как загипнотизированная смотрю на него. А что, если он

предложит мне…

– Стресс. Сильные эмоции. Отвращение. Страх. Ненависть. Тоска, -

Чингиз запрокидывает голову и смотрит в безоблачное небо. Над этим

сквериком всегда чистое небо, это не знаменитый "Le quartier des Pluies"

во французском секторе… - Реже - восторг. Радость. Гораздо реже… Вы

никогда не замечали, Карина, что в языке куда больше слов, означающих

грусть? Печаль, хандра, кручина, тоска, сплин, меланхолия…

– Ну и что?

– Они экспериментируют над людьми, Карина. Пытаются создать дайверов.

– Кто - они?

– Не знаю. Какие-то умные ребята из МВД. Они и без того выходили на

дайверов, особенно - когда у тех было подобие своей организации, "совет

дайверов". Просили что-то сделать, в чем-то помочь… обычно им не

отказывали. Но, видимо, этого стало мало. Виртуальность стала слишком уж

большой частью нашей жизни. Здесь есть все - банки, институты,

корпорации, военные базы и штабы. А значит - нужны осведомители, агенты,

шпионы. Дайверы нарасхват. Тех, кого удалось выявить и склонить к

сотрудничеству, не хватает. Вот и пытаются создать новых.

Сильные эмоции?

Я вспоминаю убийцу, пытающегося приручить лисичку.

"Потом фенек умрет".

Значит, катарсис, товарищ подполковник?

Хакеры, запертые без доступа к своим любимым компьютерам - и при этом

запертые в виртуальности! Убийцы и насильники, проворовавшиеся

бизнесмены, сбившие пешеходов водители…

– Они все знают, что тюрьма стоит в Диптауне. Они мечтают

вырваться… хотя бы на чуть-чуть, - говорит Чингиз. - А им устраивают

стресс за стрессом. И пусть называют это психотерапией… цель у нее -

превратить человека в дайвера.

– Какие у вас доказательства? - спрашиваю я.

– Неофициальные, - Чингиз улыбается. - И раскрывать своих

информаторов я не стану. Но подумайте сами: комплект оборудования для

каждого заключенного стоит около пяти тысяч долларов. Содержание - около

четырех тысяч в год. С чего это вдруг МВД проявляет подобную щедрость?

– Люди с… с необычными способностями… - почему-то я избегаю слова

"дайвер". Это все равно что поверить в Бабу-Ягу или Деда Мороза. - Они и

впрямь нужны. И замечательно будет, если эти способности сможет получить

любой желающий.

– В свое время фашисты замучили тысячи военнопленных. Но наука при

этом получила ценные данные. Карина, кому я должен объяснять, что

эксперименты над людьми преступны? Сотруднику МВД?

Он очень серьезен.

– И что вы хотите от сотрудника МВД? - спрашиваю я. - Помощи?

– Вначале ответьте, Карина, вы разделяете мое мнение? Или всего-то не

желаете спорить? - спрашивает Чингиз.

– Ну а что, если я совру? - спрашиваю я.

– А вы скажите честно.

Какая смешная просьба!

"Скажите честно"!

В Диптауне, в городе, где у каждого - тысяча лиц. В городе, где

каждый придумывает себе новую биографию и новое имя. В городе, где

выдумка нужнее правды.

А Чингиз смотрит на меня так, будто ни секунды не сомневается - я

послушаюсь.

– Мне тоже все это не нравится, - говорю я. - Но что я могу поделать?

Вы рассказали о заговоре едва ли не государственного масштаба! А

понимаете, кто я? Год назад закончила университет. Специализируюсь на

сетевых правонарушениях. Ни с того, ни с сего мне получили эту

инспекцию… сказали, что есть серьезные сомнения в надежности тюрьмы.

Все! Я напишу отчет, мое начальство даст ему ход… но если прикрикнут

сверху - отчет ляжет под сукно. Никто меня не послушается, Чингиз.

– Это и не нужно, - он улыбается и протягивает мне руки. - Арестуйте

меня, Карина.

– Да вы с ума сошли! - я невольно отшатываюсь.

– Арестуйте! - с напором повторяет Чингиз. - Проект мы не угробим. А

вот вокруг тюрьмы шум поднимем. Мы с Тохой отделаемся условным сроком,

это я вам обещаю. У меня хорошие адвокаты… и все продумано. А вот

тюрьме - крышка. Газеты будут мусолить историю с побегом, граждане

завопят от ужаса. Тюрьму либо прикроют, либо уберут из Диптауна.

– У меня нет права вас арестовывать!

– Вызовите полицейского!

Он все держит передо мной руки, словно ожидая щелчка наручников на

запястье.

– Прекратите… - бормочу я.

– Ну вы же этого хотели, Карина! Вы же мечтали поймать беглеца! Ну

так что же - ловите!

Я вскакиваю. Я позорно отступаю. А Чингиз вдруг падает передо мной на

колени. Это какая-то невозможная смесь клоунады и искренности.

– Я прошу вас! Прошу выполнить ваш служебный долг! Задержать

преступника!

– Да прекратите же, Чингиз! Не паясничайте!

Молодежь, сидящая у памятника, начинает нам аплодировать. Со стороны

все это, наверное, походит на объяснение в любви… белокурый рыцарь