Екатерина Вильмонт - Находка для шпиона Страница 24

– А что с ним? Врач был? – встревожилась Маня.

– Наверное, Юлия Александровна вызвала, но похоже, что это грипп. Сейчас кругом грипп.

– Ему надо побольше пить!

– Его мама это знает.

– А какая у него температура?

– Тридцать девять и три.

– Ого!

– Мань, я, конечно, понимаю все твои чувства, но ты не хочешь помочь мне с уборкой?

– Сейчас!

Маня тотчас схватила тряпку. Ей смертельно хотелось рассказать сестре о своих успехах, но она не была уверена, что стоит это делать. Смахивая пыль с мебели, она думала, с кем бы ей поговорить. К сожалению, Гошка отпадает, Саша с Ксюшей тоже… Никита? Он тоже болен. Леха вряд ли воспримет всерьез ее подвиг. Но если с кем-то не поделиться, можно лопнуть.

– Саш, а что вы дальше собираетесь делать?

– Ксюшка с Лехой пойдут вечером последить за Витасиком, когда он опять куда-то позвонит.

– Понятно.

Вскоре с уборкой было покончено. А в половине седьмого явился папа с подарками и рассказами о Голливуде и все другие мысли вылетели у девочек из головы.

Ксюша и Леха второй раз за этот день отправились к дому, где жил Виталий Антонович.

– Меня уже тошнит от этого дома, – призналась Ксюша.

– Есть немного, – кивнул Леха, – но чего делать-то? Надеюсь, хоть сейчас эта морда гадская появится. Ненавижу!

– Почему? – рассмеялась Ксюша. – Вот Наташу тебе есть за что ненавидеть, а этого…

– Ну, эту гадюку вообще придушил бы! Зараза!

– Леха, поменьше эмоций!

– Почему это?

– Потому что эмоции мешают делу.

– Кто это сказал?

– Я!

– А ты что за мудрица?

– Кто? – поперхнулась Ксюша. – Мудрица?

– Ага. Мудрец мужского рода, а про баб как говорят?

– Про женщин, Леха, говорят просто «мудрая женщина».

– Нет, тебе «мудрая женщина» не подходит, мудрица лучше.

– Леха, внимание!

В самом деле, во двор вышел Виталий Антонович с Ларри на поводке и пошел по направлению к скверу. И тут же от стены дома отделилась какая-то тень и пошла в том же направлении.

– Ксюха, сдается мне, что за ним следят, – прошептал Леха.

– Очень интересно.

Держась на некотором расстоянии, они двинулись вслед за тенью. Впрочем, никакая это была не тень, а молодой парень в куртке-косухе. Сомнений не было – он шел за Виталием Антоновичем.

– Ой, Леха, не нравится мне все это. Просто не дело, а слоеный пирог.

Виталий Антонович между тем пришел в сквер и отпустил Ларри с поводка. Парень в косухе держался поодаль.

– Ксюха, есть мысля!

– Ну?

– Проследить за парнем.

– Леха, я не смогу. Мне в десять надо быть дома, а то потом такие неприятности будут… Вообще запереть могут.

– Ну фиг с тобой, я один попробую!

– Леха, ты обиделся?

– Ничего я не обиделся. Просто непруха сплошная, Гошка вон заболел, Сашка с Машкой папаню принимают, ты линяешь, я остаюсь один, как…

– Как перст! – подсказала Ксюша, смеясь.

– Вот именно. Как перс.

– Да не перс, а перст!

– Какая разница! Персу одному тоже хреново!

– А черт с ним, с этим парнем!

– Ты дура, да? Он же нас может на самого главного бандита вывести. Витасик-то наш мелкая сошка, по всему видать.

– А зачем крупной сошке за мелкой следить?

– Ну, это яснее ясного!

– Объясни, если тебе все так ясно.

– А если мелкая сошка чего-то темнит, какую-нибудь лажу подсовывает, надо поглядеть, не снюхалась ли она либо с ментами, либо с другой крупной сошкой.

– Да, наверное… – задумчиво проговорила Ксюша. – Только, Леха, ты будь осторожен и не вздумай лезть на рожон.

– Что я, дурной, что ли? Мы свое дело знаем. А ты, Ксюша, вали домой.

– Мне еще рано, сейчас только четверть десятого.

– Все равно, чего тебе тут делать? Чем раньше домой придешь, тем меньше к тебе приставать будут.

– Да нет, зачем мне их баловать. Сказано в десять – приду в десять.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Леха, но в глубине души он был рад: все не так тоскливо будет.

Виталий Антонович между тем взял Ларри на поводок и направился обратно к дому. Парень в косухе за ним. Когда хозяин и собака вошли в подъезд, парень вытащил из кармана мобильник:

– Алло, дядя Жора, это я. Погулял с собакой и пошел домой. Ага, подожду, а сколько ждать-то? Хорошо, еще полтора. Пока.

– Леха, неужели ты полтора часа тут проторчишь? – с ужасом спросила Ксюша. – А потом еще за ним потащишься?

– Да, перспектива кислая… Не знаю. Лучше уж я с утречка… А то дома влетит так, что костей не соберешь.

– Тебя что, лупят? – ахнула Ксюша.

– Бывает, – вздохнул Леха. – Не то чтобы лупят, но взгреть отец может будь здоров.

– По морде? – с сочувствием спросила Ксюша.

– Нет, по морде не бьет, чтобы следов не было. По заднице. Ладно, Ксюха, замнем для ясности.

– Вот что, Леха, пошли-ка по домам. Тебе тоже пора.

– Нет, мне еще не пора. Я еще минуток сорок спокойно могу погулять, а вот ты беги. Я б тебя проводил, но сама понимаешь.

– Ладно, Леха. Я пойду. Только зачем тебе тут торчать, если ты все равно не сможешь за ним проследить?

– У меня одна мыслюха родилась…

– Мыслюха? Интересно, чем она от мыслюндии отличается?

– Чего? А, понял. Мыслюндия она, Ксюха, поважнее мыслюхи. Ей цена больше. А вообще-то мыслюха еще может оказаться шикарной мыслюндией. Все, беги, ты мне уже мешаешь!

– Мешаю?

– Ага, беги, говорю!

– Нет, я хочу знать, что ты задумал?

– Много будешь знать – скоро состаришься! Вали отсюда.

Леха вовсе не хотел грубить Ксюше, но она и впрямь мешала внезапно родившемуся замыслу.

– Как хочешь, – холодно ответила Ксюша и отправилась в сторону дома.

А Леха постоял еще минутку, собираясь с духом, а потом вышел из-за выступа дома, за которым скрывался, и, что-то насвистывая, медленно пошел по двору. Поравнявшись с парнем, он вдруг остановился и спросил:

– Эй, мужик, закурить не найдется?

Он сразу приготовился в случае чего дать деру, но парень неожиданно сказал:

– Такой молодой, а уже куришь?

– Давно.

– Ну возьми, закури, мне не жалко.

– Вот спасибочки! – обрадовался Леха и вытащил из протянутой ему пачки «Бонда» одну сигаретку. – А огонька?

– Держи!

Леха поймал зажигалку, которую кинул ему парень, закурил сигарету и вернул зажигалку:

– Спасибо. А вы тут ждете кого, да? Зинку небось?

– Кто такая Зинка?

– Да шалава одна…

– Нет, я не Зинку жду. Как тебя звать-то, малый?

– Меня-то? Лехой, Алексеем, значит.

– И ты небось в школе еще учишься?

– Учусь, а чего?

– Да ничего, так просто. И у вас каникулы, да?

– Каникулы.

– Счастливый ты, Леха. Небось живешь с папой-мамой в квартирке теплой?

– Ну!

– Я же говорю, счастливый, – вздохнул парень.