Джон Стиц - Число погибших Страница 24

Говоря это, я повернул голову и заметил, что в ее глазах мелькнуло удивление.

— Польщены?

— Разумеется. И приношу свои извинения за то, что не сказал вам об этом раньше.

Джанет повернулась ко мне всем телом. Я на мгновение взглянул на дорогу, и вовремя. Она огибала гигантский валун — куда больше, чем прочие, раскиданные тут и там по равнине.

— Почему? — спросила Джанет, когда я выровнял руль.

— Почему я молчал или почему извиняюсь?

— Первое.

Значит, ей невдомек, что мне самому нужно попасть в «Дублинскую». Но не могу же я ей об этом сказать. Балансируя на грани правды и лжи, я ответил:

— Ну, просто я не хотел, чтобы это выглядело так, будто я вам чегото должен.

— Вы не должны мне ничего, — сказала она уже мягче. — Я выбрала «Дублинскую» не из-за вас, а потому что сама так решила.

Я внимательно посмотрел на нее:

— Мне кажется кто-то немного кривит душой. После того как я сказал вам об этой компании, все выглядит слишком большим совпадением. Извините, что я был более сдержан, чем вам бы того хотелось, но не платите мне той же монетой. И не начинайте все сначала.

— Договорились, — слегка удивленно сказала Джанет. Уголки ее губ поползли вверх, и наконец она не выдержала и широко улыбнулась. — Ладно. Тогда я скажу по-другому. Я поняла, что вы хотите побывать в «Дублинской» и выбрала ее именно поэтому. Этого достаточно?

Я не мог не улыбнуться:

— Более чем.

Она отвернулась и вновь уставилась на дорогу, прорезающую усеянную валунами равнину. Между валунами струилась темно-красная пыль, в которой тонули более мелкие камни. Джанет помолчала немного и вдруг, не поворачивая головы, спросила:

— Ну и кто же вы такой на самом деле?

7. РЕПОРТАЖ

В машине сразу стало на удивление жарко. Я нервно сглотнул и так сосредоточенно уставился на дорогу, словно ее пересекала толпа детишек.

— Вы имеете в виду мое свободное время? Политика, религия, секс — что вас больше интересует? В этот момент я снова посмотрел на Джанет, и это была моя ошибка.

Она ответила мне взглядом своих ясных бирюзовых глаз и сказала:

— Не считайте меня глупее, чем я есть. Вы очень следите за собой, когда говорите с Шоном, но в разговоре со мной ваша бдительность иногда притупляется. К тому же вчера вы допустили оплошность, исправив ошибку в моей записке Талону. Я хочу знать, почему вы здесь и что вам нужно.

Я опять взглянул на дорогу и, заметив, что машинально снизил скорость, снова поддал газу. Во рту у меня было так же сухо, как в марсианской пустыне.

— Как вы меня поймали?

— Во-первых, вы чересчур умны. Слишком образованны, слишком быстро принимаете решения и все такое прочее. Я знала водителей, обладающих одним, максимум двумя из ваших достоинств, но не всеми сразу. Однако мы отклоняемся от темы.

— Я писатель, — сказал я, надеясь, что, если ложь перемешать с чистой правдой, она станет съедобнее. — Работаю над книгой о профессиях взгляд изнутри. Побывал сборщиком, механиком, официантом и еще кое-кем. — Я судорожно вздохнул и снова посмотрел на Джанет. — Вы собираетесь меня уволить?

Джанет прищурилась: то ли она не поверила мне, то ли обиделась, что ее одурачили, то ли просто размышляла. Но если она злится на меня только потому, что я писатель, тогда хорошо, что я не рассказал ей всей правды. Но тут Джанет сконфуженно улыбнулась, и у меня словно гора с плеч свалилась.

— Писатель, — выдохнула она. — Ну конечно! У нее вырвался легкий и даже какой-то нервный смешок. — А я-то уже вообразила, что вас подослал кто-нибудь из конкурентов. — Она сразу заметно расслабилась и откинулась на спинку кресла.

— Вовсе нет, уверяю вас. И потом, что им это даст?

— Кто его знает. Я же у них не работала. Мы опережаем другие студии по многим показателям. Может, у них там все по-другому, и они хотят понять, в чем разница. Впрочем, теперь это уже не важно.

Она замолчала, но не успел я найти безопасный предлог для продолжения разговора, снова спросила:

— Скажите мне вот что, пожалуйста. Вы вообще имеете обыкновение обманывать женщин? — В тоне ее слышалось нечто большее, чем праздное любопытство. Может быть, она все-таки обижалась?

— Да нет, пожалуй. Можете считать это неприятным побочным эффектом.

— Да, могу, — неопределенно сказала она и тут же вновь переменила тему: — Но откуда вы знали, что попадете именно сюда — на МНБС?

— А я и не знал. Обошел, должно быть, с десяток мест, пока не наткнулся на свободную вакансию. Я помедлил, не зная, что сказать дальше. Но теперь я рад, что попал именно сюда. — И я взглянул ей прямо в глаза.

Джанет промолчала.

— Я. хотел бы остаться еще хотя бы на месяц, неуверенно начал я. — Вы собираетесь кому-нибудь рассказать? — Во рту у меня опять пересохло.

— Нет, — поспешно ответила Джанет. — Я тоже рада, что вы попали к нам. — И она заговорщицки улыбнулась.

Мне хотелось открыть ей истинную причину, однако если актерские таланты Джанет под стать ее сообразительности, то мне крышка.

— Но если вы еще вчера догадались, что я не простой шофер, то почему же согласились ехать в «Дублинскую»?

— Потому что вам этого хотелось. И кроме того, мне как-то не верилось, что вы намереваетесь причинить нам вред.

— А вот, кстати, и она. — Кивком головы я указал на выросший на горизонте купол.

Остаток пути мы провели в молчании. Когда мы сворачивали на подъездную дорогу, Джанет наклонилась ко мне вплотную и звонко шлепнула по стеклу с моей стороны. Пока она выпрямлялась, я еще раз успел взглянуть в эти чудесные бирюзовые глаза. Бросив взгляд на стекло, я увидел, что она прикрепила туда разовый пропуск в «Дублинскую».

Однако тех, для кого он предназначался, я так и не увидел. Мы, как в сказке, остановились перед тремя закрытыми воротами, но через некоторое время одни из них автоматически открылись, и мы въехали на территорию. Метров через сто дорога вновь разделялась, но открытые ворота и в этот раз указали нам нужное направление.

— Вы ничего не хотите увидеть, кроме этой новой модели? — спросила Джанет, когда перед нами выросло заводское здание.

Я отрицательно покачал головой.

Гигантский светло-зеленый купол завода имел не сферическую, а эллипсовидную форму и угрожающе нависал над головой. С воздуха он, должно быть, напоминал подкову, потому что один конец его был открыт. Когда мы припарковались, Джанет спросила:

— Как мне себя с вами вести?

— Как с водителем.

— Но тогда вы не увидите того, что увижу я.

— Ничего страшного. А вот если я буду то писателем, то водителем, это может кончиться неприятностями. А я вовсе не хочу, чтобы мои труды пропали даром.