Максим Курочкин - Аниськин и шантажист Страница 24

И тут тоненькое, нежное меканье раздалось в наступившей тишине. Все бросились к окну.

«Какие странные дети, – подумал Кирилл, – ладно бы еще козел замекал в городе, а то – деревня! Козла не видели!»

– Уйдет, – крикнул какой-то старшеклассник басом.

И вся орава молча ломанулась к выходу, виртуозно обходя на своем пути редко стоящих преподавателей. Когда коридор очистился от детей, Кирилл несколько опасливо приблизился к окну и с глубоким прискорбием увидел, как школьные двери выплюнули первую партию школьников. С прискорбием, потому что вся агрессия маленьких и не очень монстров направилась на того самого козла, который неосторожным меканием так некстати себя выдал. На Мухтара.

– Окружай, – донесся до Кирилла бас все того же старшеклассника.

Орава, сверху напоминающая рой пчел, стала вытягиваться в линию, линия изогнулась и стала смыкаться полукольцом, пытаясь заключить в это полукольцо Мухтара.

Но недаром Мухтар был не просто козлом, а напарником самого Комарова! Он интуитивно почуял опасность и задом попятился к узкой калиточке в заборе вокруг школы. Не успели преследователи и сообразить, что произошло, как козел выскочил из калитки и припустил по улице. А бегают козлы быстро.

Вся толпа охотников за козлиной шерстью рванулась к калитке. И все было бы ничего, если бы рванулась она не так организовано и одновременно. Первые ряды плотной пробкой закупорили выход, и сколько последние не нажимали, ничего, кроме толчеи, не получилось. Некоторые умники сиганули за забор и попытались припустить за беглецом, но Мухтар успел отбежать на безопасное расстояние.

– Вам пора уходить.

Кирилл обернулся. За его спиной стояла тоненькая высокая девочка в короткой джинсовой юбке с бахромой и в пионерском галстуке.

– Пойдемте, пойдемте, я вас выведу через заднее крыльцо.

Уже не раздумывая, Кирилл заспешил за девочкой. Она действительно успела вывести его на улицу незамеченным, а тут и звонок прозвенел. За окнами школы замелькали руки, головы и сумки школьников, и вскоре все стихло.

– Идите, вам надо на урок, – поторопил свою спасительницу Кирилл.

– У меня окно, – успокоила она его.

– Так вы что, работаете? – не поверил он.

– Работу пионервожатой я выполняю на общественных началах и по зову души, – строго сказала она, – а в свободное от работы время преподаю русский язык и литературу в старших классах.

– Вот удача! – не отпускал ее Кирилл, – мне надо посмотреть тетради для контрольных работ, и желательно всех школьников. Вы не проведете меня обратно, а то я заплутаюсь?

– Сейчас это опасно. Пока не окончится это религиозное мракобесие с вашими волосами, вам не стоит показываться на людях. Лучше я пришлю к вам своих пионеров. Они приберут в доме и принесут тетради.

– Посмотрите мои документы, – вспомнил Кирилл и полез в карман за студенческим билетом.

– Не надо этого, – протянула ему навстречу раскрытую ладонь пионервожатая.

– Лю-ю-юдка, Боло-о-отникова, – раздался из-за неприкрытой двери пронзительный женский голос, – опять, кажись, твой пионер с неформалом из-за коммунизьма сцепился.

– Бегу, теть Нюр, – звонким голосом крикнула пионервожатая. – Мне пора, будьте осторожны, всегда готов, – салютнула она Кириллу, – если что-то будет нужно, обращайтесь. Мои «Красные дьяволята» всегда помогут. После этих слов Болотникова скрылась за дверью. Только тонкие высокие каблучки стремительно зацокали по ступенькам.

– Эй, – закричал было ей вслед Кирилл, но Болотникова уже была так же далека от него, как Мухтар от учащихся. – Вот недотепа! Забыл сказать ей, где живу, куда приносить тетради.

Он хотел было вернуться в школу и поискать девушку, но вспомнил ее слова о религиозном мракобесии с волосами и передумал. Ни одно раскрытое преступление на свете не стоит заживо снятого скальпа с отдельно взятого студента юридической академии.

Посмотрев на часы он решил, что урчание у него в желудке ни что иное, как сигнал о обеденном времени и направился к дому брата. А по дороге зашел в отделение милиции и прихватил папку с документами, с которыми Костик хотел поработать дома.

Странный народ но-пасаранцы на протяжении всей дороги продолжали вести себя неадекватно. Половина шарахались при одном его приближении, а часть, плотоядно облизываясь, нацеливалась на его голову. Но голыми руками Комаровых не возьмешь! В этот раз он принял все средства предосторожности: а именно, распустил уши у ушанки и крепко-накрепко завязал тесемки под подбородком. Некрасиво, но зато безопасно. Челку он тоже затолкал пальцами под шапку. Челка ему тоже еще могла пригодиться. Мухтара он по дороге не встретил.

Мухтару довольно легко удалось ускользнуть от преследования учащихся средней школы. Бедная животина немного обиделась столь непочтительному отношению к своей персоне: с недавних пор никто не смел относиться к нему как к обычной сельской скотине. Пообижался, пообижался, и забыл. Козлы – они не такие злопамятные, как люди. Так и шел себе Мухтар по заснеженной сельской улице, наслаждаясь тишиной, покоем и сознанием собственной значимости. Еще бы! Часто ли кому приходилось видеть козлов зимой на улице? Лошади, собаки, кошки – это да, а вот заурядные коровы, поросята и овцы обычно сидят по домам, по своим стойлам, коровникам и поветкам.

Мухтар прекрасно сознавал, что он не заурядный козел, поэтому позволял себе маленькие променады по территории подшефного совхоза. К тому же его хозяин был так мил, что сроду не запирал дверцу сарая, где коротал холодные зимние ночи Мухтар и даже не ставил всяких дурацких перекладин и шлагбаумов. В данный момент Мухтар немного озяб и проголодался, к тому же ничего подозрительного, кроме взбесившихся школьников он не заметил, поэтому совесть его была чиста, а ноги сами двигались по направлению к дому.

В это время дня улицы Но-Пасарана были пустынны, что и явилось причиной относительно благополучного путешествия Мухтара. Но благополучие не бывает вечным. Как раз в тот момент, когда Мухтар проходил мимо клуба, рядом остановился ПАЗик, который привез с фермы доярок.

Дверцы автобуса с шипением и скрежетом распахнулись, и на морозный зимний воздух высыпалась стайка молодых, не очень, и откровенно немолодых женщин. Они увидели Мухтара, и желание, десять минут назад посетившее школьников, передалось им. Доярки тоже жаждали козлиной шерсти. Только женщины они были опытные, в отличии от учащихся, поэтому поступили умнее.

– Мухтарушка, – протянула одна, – у-тю-тю, на-ка хлебушка.

Вероломная протянула ничего не подозревающему козлу ломоть немного подсохшего хлеба, и он доверчиво потянулся к нему мягкими влажными губами. Мухтар любил хлеб почти так же сильно, как окурки. Он зажмурил от удовольствия глаза и втянул в ноздри божественный запах. И тут что-то неприятно кольнуло его в бок. Потом в другой, потом кольнуло не просто неприятно, но и больно, потом еще больнее. Мухтар попытался отпрянуть, но сильные руки доярок подобно пиявкам впились в его шерсть.