Роман Афанасьев - Стервятники звездных дорог Страница 24

– Двадцать процентов, – покачал головой Амир. – Пятьсот лет пути и один-единственный прыжок. Алекс, почему мы не прыгнули сразу?

– Ты же не входил в ремонтную команду? Тебя подняли сразу на вахту к пульту?

– Да. – Амир с удивлением взглянул на Алекса. – А что тут ремонтировать, все работает.

– Когда «Эдем» отправился в дорогу, он был похож на детский конструктор, высыпанный в железное ведро. Еще лет сто команда ремонтников приводила его в порядок. Собирали, отстраивали, тестировали... Я в этом почти не участвовал, меня поднимали очень редко. Но знаю, что ребята работали на износ. Они восстановили «Эдем». Из летающего сарая они собрали новый корабль. Но прежде чем прыгать...

– Что? – жадно спросил Амир. – Только не говори мне, что нужен еще век, чтобы перенастроить системы навигации! Можно было прыгнуть и сразу после ремонта.

– Нет, все настроено, – успокоил его Алекс. – Но все должно работать как часы. Мы просто не могли сразу прыгнуть к цели. Мощности прыжковых двигателей на это не хватало. Двадцать процентов – это мало для перемещения такой массы на дальнее расстояние. Даже если бы мы прыгнули на сколько могли, потом пришлось бы лететь на околосвете – ровно столько же, сколько и сейчас. Поэтому было принято решение – сначала ремонт, потом тестирование, потом прыжок. Амир, ты же пилот. Сам знаешь – малейшее отклонение, и никто никогда не узнает о том, куда ушел корабль.

– Да, – согласился Амир и потер воспаленные глаза. – Все верно. Я знаю. Кристоф прыгнул на втором истребителе – прямо из атмосферы к «Эдему». Ему казалось, что так будет быстрее... Но он так и не вышел из прыжка.

Александр смотрел на второго пилота и видел, как трясутся его плечи. Кадык Амира ходил ходуном, а пальцы нервно сжимались и разжимались, словно пытаясь ухватить что-то невидимое, витающее в воздухе. Алекс бросил взгляд на табло пульта. Еще сорок минут. А, ладно. К дьяволу. Не надо доводить дело до истерики.

– Пойдем, – мягко сказал он и взял Амира за руку. – Черт с ней, с вахтой.

– Да, – с облегчением выдохнул второй пилот. – Пора.

Он стряхнул руку друга с плеча и пошел к выходу. Алекс вернулся к пульту, завершил текущие задачи и вытащил на видное место ярлык рабочего дневника – чтобы следующая вахта сразу его нашла. Потом он бросил взгляд на камеры, следящие за роботом. Тот уверенно полз по темной шахте, а за ним по-прежнему тянулась отполированная полоса покрытия – ровная и гладкая, как застывший во льду ручей. Все в порядке. Роботы – не люди. Если они начинают что-то делать, то доводят это до конца. У них не трясутся руки, их не посещают странные видения, им не нужно принимать успокоительное. Алекс отключил камеры и отвернулся.

Он догнал Амира только у лифтов. Вместе они опустились на два этажа ниже, в отсек экипажа – у команды были собственные криокамеры, никак не связанные с хранилищем в главном трюме. Колонисты могут тысячу лет ждать окончания полета в железных ящиках, а вот команда пользовалась индивидуальными ячейками заморозки постоянно.

Когда двери лифта открылись, Амир и Алекс вышли в темный коридор – автоматические системы экономили энергию, и все неиспользуемые помещения были затемнены. Но когда в пустом отсеке появились люди, под потолком вспыхнул свет.

– Черт, – буркнул Амир, прикрывая глаза ладонью. – Просто не верится, что я в последний раз иду по этому коридору.

– Не в последний, – наигранно весело отозвался Алекс. – Перед прилетом нас наверняка поднимут еще раз. Им понадобятся рабочие руки.

– Я часто думаю, а куда мы прилетим? – признался Амир. – Ты представляешь, сколько лет прошло? Как изменился мир за это время?

– Не волнуйся, – отозвался Моруа, – за это время человечество расползлось по галактике и наконец перестало ссориться с колониями.

– А что, если была еще одна война? Что, если человечество погибло и мы летим к выжженной дочерна планете?

Алекс взглянул на напарника и тихо вздохнул. Амир стал бледен, его трясло, как от лихорадки, взгляд блуждал по голым стенам коридора и никак не мог остановиться. Моруа прикусил губу. Нужно было уложить Амира в криокамеру еще две недели назад и закончить вахту одному. Жаль, что он не занес этот инцидент в рабочий дневник – пожалел напарника. А ведь ему наверняка понадобится помощь врачей, причем сразу, как только его достанут из заморозки. Алекс дал себе слово, что, как только его разбудят, он первым делом натравит на Амира штатного психолога.

– Не было никакой войны, – мягко произнес он. – Перестань терзаться. После Второй Галактической больше никто не будет воевать. Все слишком заняты расселением. Техника поднялась на новый уровень, и теперь не нужно спорить из-за территорий. Планет много, галактика большая, прыжковые двигатели теперь есть у всех. Места хватит. Пройдут тысячелетия, прежде чем возникнет конфликт из-за пригодных для поселения планет.

– Но что, если у них случилось то же, что у нас? – спросил Амир. – Боже, Алекс, только представь...

– Ничего не случилось, – отрезал Алекс. – Мы прилетим в цивилизованный мир. Нам помогут, и мы навсегда забудем тот кошмар, что остался за спиной. Мы летим в будущее, Амир. В светлое будущее, где нас ждут.

– Все так плохо, – прошептал второй пилот. – Я снова вижу лица тех людей, что я не успел взять в последний рейс. Они зовут меня, пытаются что-то сказать... Я чувствую, как дрожит вселенная, Алекс. Что-то идет следом за нами, что-то огромное и опасное. Нас догоняют, и встреча вот-вот состоится...

– Прекрати! – крикнул Алекс, чувствуя, как шевелятся волосы на голове. – Хватит!

Амир замолчал и отвернулся. Александр взял его под локоть и потащил по коридору. Второй пилот покорно шел за ним, но при этом продолжал бормотать под нос. Алекс старался его не слушать – он понял, что Амир окончательно слетел с нарезки.

Кляня себя за излишнюю мягкость, Александр затащил Амира в отсек своей вахты, где стояли шесть криокамер. Две из них пустовали – это их места. Из остальных четырех через час должна выйти следующая вахта, автоматика корабля поднимет их точно по расписанию без всякого вмешательства со стороны людей. Ведь сейчас весь экипаж «Эдема» лежал в заморозке. Камеры располагалась в разных отсеках, и каждый из них был изолирован, чтобы в случае аварии не погиб разом весь экипаж.

Стянув с Амира комбинезон, Алекс уложил пилота в холодную капсулу. Тот вяло запротестовал, но Алекс не желал ничего слышать – он толкнул Амира на мягкие пеноблоки и задвинул прозрачную крышку. Потом включил на капсуле режим готовности и отошел – дальше всю работу должна сделать автоматика корабля.

Бормоча под нос проклятия, он подошел к соседней капсуле. Быстро разделся, бросил комбинезон прямо на пол и нырнул в прохладную пену. Устраиваясь поудобнее, он повернулся и набрал на внутреннем пульте сигнал готовности. Прозрачная панель капсулы, нехорошо напомнившая крышку гроба, медленно опустилась, отрезая его от внешнего мира. Чувствуя в груди неприятный холодок, Алекс обругал паникера напарника и закрыл глаза. У него тоже нервы на пределе. Нужно поспать. Забыться в темноте, перестать тревожиться и выбросить из головы все дурные мысли. Он старался дышать медленно и глубоко, чтобы усыпляющий газ подействовал сразу. И все же, перед тем как система запустила процесс заморозки, он пережил несколько неприятных минут. Ему показалось, что криокапсула отказала и ему придется искать резервную ячейку. И только когда начали мерзнуть ноги, а на языке проступил горьковатый привкус газа, Алекс вздохнул с облегчением. Глаза пилота закрылись. Вахта закончилась.