Сергей Михайлов - Шестое чувство, или Тайна Кутузовского экстрасенса Страница 24

— Эй, отец, курево есть? — услышал я вдруг грубый голос.

Передо мной стояли три парня. «Металлисты», — догадался я по их длинным в виде мокрых сосулек волосам, цепям и заклепкам на кожаных куртках. Таких молодчиков я обычно старался обходить стороной.

— Не курю, — соврал я и пошел было дальше, но услышат, как один из них процедил сквозь зубы:

— Жлоб! — и добавил кое-что, не подлежащее воспроизведению на бумаге.

Мне бы сделать вид, что не расслышал, но я остановился, проник телепатическим щупом в мозг каждого из металлистов и брякнул со злорадством:

— Это кто жлоб, я? А пачку «Винстона» кто зажал?

— Чево-о? — удивленно промычал один из троицы, тот, что с наручниками на поясе. — Какую еще пачку? Ты что, спятил, предок?

— Ну я тебе, положим, не предок! А пачку ты у Кинга свистнул, из сумки, десять минут назад, когда вы у «Зарядья» терлись.

— Что он там несет? — спросил у приятеля Кинг.

— А я почем знаю?

Кинг открыл свою утыканную заклепками сумку и нахмурился.

— Сигарет нет. Дэн, твоя работа?

— Да ты чего, Кинг, поверил этому плешивому? Чтоб я…

Но Кинг не слушал его. Он уставился на меня.

— Ладно, с Дэном я разберусь. Если что, он свое получит. А вот ты-то откуда знаешь про сигареты, а?

«Ах ты, сопляк! — возмутился я в душе. — Ты мне еще допрос учинять будешь!..»

— Ну хорошо, пусть плешивый, — усмехнулся я недобро, — зато чужих кассет, Кинг, я не продавал. Сколько Левон тебе за них отсыпал? По двести, если не ошибаюсь?

Кинг грозно двинулся на меня.

— Ну ты, — зашипел он, — заткни пасть, пока я тебе зубы не проредил!

— Это он о чем? — спросил третий, подозрительно косясь на Кинга. — Он что, о моих кассетах? А, Кинг?

— Да целы твои кассеты, целы! Отвяжись!

Кинг подошел ко мне вплотную, ухватился за плащ на груди.

— Откуда ты взялся, плешивый? Тебя что, Слон подослал?

— Убери руки! Слон влип с камешками, и ты знаешь это не хуже меня.

Удар в челюсть отбросил меня на середину мостовой.

— Да это же мент, у него на роже написано!

— Точно, мент! — подхватил Дэн. — Ну тогда другой разговор.

Я, кажется, слегка переиграл. Рассчитывал немного проучить этих лохматых грубиянов, но проучили меня. И весьма прилично. Дэн не стал выяснять отношения с Кингом, а врезал мне ногой поддых. Я ударился затылком о парапет и на миг потерял сознание.

— Ну что, плешь, расскажешь, откуда узнал о Слоне? — переводя дыхание, прохрипел Кинг.

И тут взвизгнули тормоза, раздался торопливый топот, крики:

— Стой!

Кто-то помог мне подняться.

— Зачем же вы, Николай Николаевич, лезете на рожон? — услышал я знакомый голос сержанта Стоеросова.

— Вы?!

— Да, я. Кто же еще! Из-за чего тут весь сыр-бор разыгрался?

Я пожал плечами и застонал.

— Ребра-то целы? Ну-ка, садитесь в машину!

— Зачем?

— Вопросы потом. Садитесь!

В милицейской «восьмерке» с синим «маяком» на крыше никого не было. «Значит, — решил я, — Стоеросов приехал один». Сержант сел за руль, я — рядом, автомобиль рванул с места.

— Куда вы меня везете? — с тревогой спросил я.

— Тех троих, значит, не испугались, — Стоеросов усмехнулся, — а мне — блюстителю порядка — веры нет. Так, что ли? Не волнуйтесь, Николай Николаевич, к вам домой мы едем. Доставлю вас в целости и сохранности. Вас там уже заждались…

— Кто? Жена?

— Мария Константиновна останется ночевать у сестры.

— Так кто же меня ждет?

На всякий случай я решил порыться в мыслях сержанта, но натолкнулся на непреодолимую стену. Я почувствовал неясную тревогу.

— Не нужно было упоминать про Слона, — вдруг сказал Стоеросов. — И про камешки, и про кассеты — тоже не нужно.

— А вы откуда… — У меня аж дух перехватило. Ведь не мог он этого слышать, не мог!

— А вы у него спросите. — Милиционер кивнул на заднее сиденье. — Он знает.

Я оглянулся. За моей спиной сидел тот самый тип в морковном свитере и глумливо улыбался. Я резко подался вперед и чуть было не боднул лобовое стекло.

— Спокойнее, Николай Николаевич! — произнес Стоеросов, не отрывая взгляда от дороги. — Главное, не суетиться. Хочу вас обрадовать: ваши мытарства подходят к концу.

— Кто вы? — не удержался я от дурацкого вопроса.

— А вы еще не догадались? — Стоеросов добродушно усмехнулся. — Сейчас узнаете. Вот мы и приехали.

Автомобиль затормозил у моего подъезда. (Интересно, откуда он знает, где я живу?) Сержант вышел первым…

— А этот? — спросил я, оглядываясь на заднее сиденье.

— Не понял? — недоуменно вскинул брови Стоеросов. — Вы о ком?

Сзади никого не было. Опять исчез!

— А где…

— Вот что, не будем терять время попусту. Пошли скорее. Мне велено быль доставить вас домой.

— А если я вовсе не хочу домой? Тогда что?

— Хотите! — оборвал меня сержант. — И давайте не будем.

Я открыл дверь своим ключом. Стоеросов вошел следом за мной. В коридоре было темно, но в гостиной горел торшер. Неужели Маша вернулась? Или Васька объявился? Я вошел в комнату и остановился как вкопанный…

Такое иногда бывает во сне — в одном месте оказываются незнакомые между собой люди, которым никогда не встретиться наяву. Встречаются, словно старинные друзья, но ты-то отлично понимаешь, что все это не так. Бред какой-то!

То, что я увидел, было похоже на сон. Если бы я увидел здесь каждого из гостей порознь — куда ни шло, но… вместе!

У журнального столика сидел Евграф Юрьевич, на диване, аккуратно сложив руки на коленях, расположилась тетя Клава, а у окна стоял — кто бы вы думали? — Мокроносов!

— Позвольте, — удивился я, — ведь вы же должны находиться в тюрьме?

Мокроносов мягко улыбнулся. (И совсем он не похож на алкаша!)

— Спасибо вам, майор Пронин провел новое расследование, установил полную мою невиновность. И освободили меня в законном порядке.

— В законном? А что, могло быть освобождение незаконное? Побег, что ли?

— Именно побег! — обрадовался моей сообразительности Мокроносов.

— Вы что, все заодно? А Евграф Юрьевич? Вы тоже с ними?

— И-и, да он так ничего и не понял! — полуудивленно, полувопросительно пропела тетя Клава.

Евграф Юрьевич хлопнул ладонью по коленке и поднялся с кресла.

— Так, — произнес он, сверля меня взглядом, — пора расставить точки над «i». Официально заявляю вам, Николаи Николаевич: эксперимент закончен.

Если бы не Стоеросов, я, наверное, упал бы. Эксперимент! Магическое слово, которому была подчинена моя жизнь. Вчера Арнольд говорил, что эксперимент скоро закончится, да я не сообразил, что это может произойти так быстро. Выходит, и Евграф Юрьевич, мой шеф, и тетя Клава, соседка по подъезду, киоскер «Союзпечати», и Мокроносов, горький пьяница, и Стоеросов, сержант милиции, все они оттуда ?.. Вот это да! Наверное, у меня был настолько дурацкий вид, что тетя Клава хихикнула и сказала шефу: