Павел Комарницкий - День ангела Страница 24

По дороге Коля разъяснил ситуацию. В общем-то, банальную. Тот парень, которого били, провожал свою девчонку, нарвались на шакалов. По вызову контролёра ситуации — им оказался Иого — Коля, находившийся недалеко, направился к месту событий, и всё было бы нормально, если бы не тачка. Именно поэтому Иого задействовал меня, благо я проезжал мимо. Моей задачей было распугать волчат, в крайнем случае придержать их до подхода главных сил, то есть Коли-Хруста. Вообще-то у Коли другая работа, но сейчас такая запарка…

Я ехал и думал. Два человека, ещё два. Тот паренёк отделался синяками, а девчонка его и вовсе только испугом. Если бы я не ехал тут случайно, парень был бы уже убит, во всяком случае искалечен, а девчонка…

Ангелы-хранители. Контролёры ситуаций. Вот, значит, как это делается…

— Коля, я с ног валюсь. Поехали ко мне, правда, у меня и заночуешь.

— А пожрать у тебя есть чего?

— Кофе.

Коля-Хруст хмыкнул, прикидывая. Принял решение.

— Тормозни вон там, у ларька.

Он вскоре вернулся, держа большой пакет, полный копчёных кур, широченные карманы оттопыривали двухлитровые пакеты сока.

— Давай, поехали к тебе. Всё равно у тебя в тыкве вопросов куча, будешь пытать, как деда. Ладно, просветить товарища по партии — мой священный долг.

— …Так и живём. Таких, как ты, в одной Москве сотни три, наверное, только вам не положено знать друг друга — конспирация. Бывают, конечно, исключения — семейные пары, братья-сёстры, то-сё. Ну вот мы с тобой случайно столкнулись.

Мы сидим на моей малогабаритной кухне, поедая купленных Колей кур. Коля сидит в одной водолазке, под которой бугрятся объёмистые мышцы — вылитый Шварцнеггер, что никак не вяжется с добродушным, каким-то детским выражением лица.

— Только ты не думай, что за каждым буквально ангел-хранитель персонально следит, это невозможно. Есть знаковые фигуры, от которых зависит, напрямую или косвенно, дальнейшая судьба множества других — тысяч, или миллионов, или даже всего человечества. Вот ты говоришь, сегодня мужика на Кутузовском откачали. Может быть, он напишет книгу, которая перевернёт мир, откроет людям глаза, и все поймут, как надо жить. Или пацан этот — может быть, он предотвратит ядерную войну. Этих людей вычисляет координатор. Вот за такими ведётся контроль, тихо и незаметно.

Коля-Хруст откинулся, привалясь к холодильнику, закинул руки за голову.

— Всё было бы классно, Рома, если бы мы работали одни («мы» — отметил я). Только «зелёные» здорово мешают. Не то, чтобы напрямую противодействуют, просто гнут свою линию. Я деталей не знаю, мне и не положено, но могу в общих чертах предположить, как это выглядит. Вот ты, к примеру, гнал, чтобы мужика того спасти. Спасли, а завтра свет в клинике погаснет, где он в реанимашке лежит, и все труды коту под хвост — мужик в морге, книга не написана, миллионы людей продолжают прозябать в дерьме, потому что так надо «зелёным».

Я смотрю на его могучие лапы. На безымянном пальце правой руки красуется массивное кольцо, платиновая печатка. Какой-то крылатый божок держит руками и ногами блестящий камешек. Интересно…

Коля-Хруст ухмыляется, широко и добродушно.

— Личный презент от нашего архангела, именное оружие. Уникальная вещь, стилизация под старину. Ихнюю, само собой.

Я вспоминаю — вожак ночной банды не успел вскинуть наган, косо и нелепо осел, ботинок Хруста лишь довершил дело.

— Точно подметил. Я его парализатором и шарахнул, не успевал дотянуться. Умнейшее психотронное оружие, Рома. Вот тебя, к примеру, ошарашить, ты сознание потеряешь на десять-двадцать минут, оклемаешься и пойдёшь себе. А в сочетании с внутренней злобой в человеке происходят быстрые психосоматические деформации. Можешь быть уверен — теперь тот урод будет лечиться, лечиться и лечиться. И через пару месяцев будет ходить с палочкой, через полгода пересядет в каталку, а через год дуба даст. Жаба изнутри задавит, если вовремя не одумается. И так и так для людей он скоро станет неопасен — либо окочурится, либо человеком станет.

Вряд ли такой одумается. Стало быть, ты его убил. Скатертью дорога, конечно, но…

В глазах Хруста зажглись колючие огоньки.

— Никаких «но». На войне как на войне. Конечно, всех гадов не перебьёшь, но я считаю — если есть малейшая возможность, откровенных гадов надо бить. Всегда и везде.

Я полностью с ним согласен.

Коля-Хруст с хрустом потягивается.

— Время четвёртый час, Рома, давай спать. Я с ног валюсь.

— Давай. Ты на диване, я на кресле.

— Душ у тебя где? Мне бы сполоснуться, прёт как от коня.

— Там полотенце чистое, мыло на полке. Я потом.

Коля встаёт, заполняя собой всё пространство маленькой кухни.

— Однако я потрясён, Рома, ты чувак с запросами. Я как узнал от деда, охренел прямо. Не представлял, что такое вообще возможно. Нет, то есть знал я про Жанну Д'Арк, ещё там… Но здесь и сейчас? Везёт же некоторым!

Да, мне везёт, Коля, ты даже не представляешь, как мне везёт. Да разве можно было не полюбить её? Разве ты бы отказался?

— Ещё как бы отказался, — смеётся Коля-Хруст, — у меня Тома есть, наша земная девчонка, лучше неё для меня никого нет. А так, само собой, Ирка — это что-то. Это же надо, как она в тебя… Да уж. Любовь, Рома — самая могучая сила во Вселенной.

Он скрылся в ванной, и я улавливаю его мысль.

«Ты в курсе, что Ирка сегодня тоже на контроле сидит? Меня только два раза гоняла. Наверное, и сейчас ещё работает»

Я чувствую приступ раскаяния. Даже не поговорил сегодня. Как же это я?

«…Ты очень напугал меня, Рома. Ты хочешь, чтобы я осталась в этом мире одна, без тебя? Или мне нужно плакать, чтобы ты поумнел?»

«Родная моя…»

«Рома, это не шутки. Ситуация всегда просчитывается, поэтому указания контролёра надо выполнять слово в слово — тогда опасности нет. Мы не подставляем своих людей, если ты будешь так себя вести, папа отстранит тебя от работы»

«Ну не буду больше, сказал ведь. Между прочим, кто-то недавно столкнулся с наземной машиной, единственной на всю округу. Помнишь такой несчастный случай?»

«Сдаюсь. Между прочим, я считаю тот случай самым счастливым в моей жизни. Только представь — не урони я тогда перстень, мы бы не встретились»

«От судьбы не уйдёшь»

«Если бы так, Рома. Сколько их, прошедших мимо своей судьбы? Миллионы»

«Ладно, родная. Как у тебя дела?»

«Устала зверски. Мало плановой работы — тут ещё у нас по Москве ситуация усложнилась, папа всех посадил на контроль, только что сам не сел. Вот сейчас посплю четыре часа и снова сяду на контроль, вместо Иого, у него дела поважнее… Да, послезавтра тебе передадут твой персональный перстень, сделали наконец»