Сергей Костин - Варркан Страница 24

Видик у меня — не дай бог. Щетина уже перестала быть таковой и превратилась в лохматую рыжую бороденку. Она мне совершенно не шла, но я никак не мог привыкнуть бриться ножами.

Как-то незаметно для меня в комнате появились тихие молчаливые люди во всем белом, лица которых были скрыты низко опущенными капюшонами. Став вокруг меня правильным кругом, они запели уже знакомую заунывную песню. Краем глаза я заметил, как одно из зеркал отъехало в сторону и пропустило Великого Магистра. На этот раз волшебник оказался в иссиня-черном одеянии, совершенно не шедшем его благородному старческому лицу. На ногах — белые матерчатые тапочки.

Я отбросил в сторону черные кладбищенские шуточки и стал готовиться, сам не знаю к чему.

Магистр перешагнул через круг свечей, положил на мой лоб шершавые от времени ладони и присоединился к пению. Руки его немного подрагивали, наверное, от волнения. Всегда приятно, когда за тебя хоть кто-нибудь волнуется.

Пение становилось громче, и я почувствовал, как от ладоней Магистра по моему телу разливается блаженное тепло. Волшебник прервал пение и забубнил высоким, красивым голосом непонятные слова. Что-то теплое и нежное заволокло мой мозг. Последнее, что я помню, так это песня, взлетевшая почти до крика.

Странное произошло со мной. Разум отделился, немного задержался у самого тела, неподвижно лежащего на мраморном ложе и взлетел вверх. И оттуда видел все…

Избавившись от мыслей, тело и мозг внимали древним знаниям. В меня входили странные слова, которые сплетались в странные фразы, образовывающие затем непонятные предложения. А потом приходило знание: где и как их говорить.

Руки мои рисовали странные узоры, столь гуманные, что один мазок накладывался на ДРУГОЙ и не было сил разобраться в этих чудных сплетениях. Но сразу вслед за этим снова приходило знание, вплетая лишь одно для каждого знака слово.

Я не видел лиц, рассказывающих мне о былом величии волшебников и чародеев. Мои разум говорил с их разумом, а наши тела стояли рядом, мертвые и безжизненные…

И много было тех, кого я только слушал, и много было тех, с кем просто говорил. Передо мною пролетали души давно забытых тел, заброшенных могил…

Мой разум спускался в царство смерти, где ветер и острые камни, где тоска и печаль, где муки и боль иссушают души заблудших…

Я видел рядом с собой нелюдей, я говорил с ними голосом Бога и примерял к их телам свой меч…

Видения, люди и их души пролетали перед моим разумом, отдавая свои тайны, сливаясь со мной и становясь мною. С каждым мгновением это убыстрялось и убыстрялось, пока я не перестал различать лица и оскалившиеся морды. Все превратилось в сплошную ленту, дающую мне знания…

Я видел, как тело мое трясется в страшных конвульсиях, как Магистр пытается удержать его длинными руками. Но я почему-то знал: пока лента знаний не закончит свой бешеный бег, я не вернусь обратно в тело. Я знал, я точно знал, что сейчас моим телом распоряжаются другие — те, которых я позвал. Но продлится это недолго, души тоже имеют совесть. Чужие, пока чужие, забьются во всевозможные уголки разума и будут ждать своего хозяина — меня…

Я проследил, как мое тело пронесли в комнату, и лишь. когда оно осталось одно, спустился вниз и вернулся в него. В своё преображенное тело. ТЕЛО ВАРРКАНА. Ибо теперь я точно знал — кто я есть в этом мире.

Очнулся я без каких-либо мыслей. Я просто лежал и тупо смотрел на каменные своды.

Мысли пришли потом. Сначала одна, потом также осторожно подкралась другая. И только когда третья разлилась по мозгу, я осознал себя. Господи! Это так страшно — не узнавать себя. Разум не желал принимать то, что в нем поселилось, и я потерял сознание.

Во второй раз я очнулся уже подготовленным к тому, что во мне живут мысли, от которых зашевелятся волосы на затылке. С тем, что я Варркан, я смирился сразу. Я шел к этому. Но все остальное… Все остальное оставалось перепутанным и разбросанным в моем мозгу. Все необходимо разложить по полочкам, всему свое место и время. И самое главное. Я хочу прежде всего остаться самим собою, а уж потом буду Варрканом и кем угодно, хоть чертом лысым.

Тщательно отделив свое (я) и поставив его выше всех и вся, я успокоился. Но это только пока. Если вы будете нужны мне, я вас вытащу, где бы вы ни находились. Вот так. А теперь спать.

… ветер, помоги своему сыну. Солнце, опрокинь чашу огня, дай мне силы, защити меня… Окт, Оли, Ушта… Окт, Оли, Ушта… Окт… полукруг по левой, укол правой. Меч в сторону и серебро в живот до самого конца… овладевающий человеком, Гигим, причиняющий зло, происходящий от злого демона, клянись небом, клянись землею… Окт, Оли, Ушта… Окт, Оли, Ушта…

Я приходил в себя только для того, чтобы продолжить это сумасшествие наяву. Я потерял счет времени, я забыл о пище и не мог вспомнить имени собственной матери. Мозг переваривал и осмысливал. Разум оценивал и Впитывал.

Но всему приходит конец. Мозг перестал быть для меня потемками. Я все разложил по полкам и теперь даже в беспамятстве точно знал, что я могу, что умею и какова моя сила. Полностью я пришел в себя через месяц.

Первым делом я посмотрел на себя в зеркало. Передо мной стоял не иссохшийся слабый земной человек. Я стал другим. Нет, лицо оставалось прежним, только борода чуть длинней, да волосы… Волосы! Они стали седыми, как лунный свет. И еще глаза не смотрели больше с придурью. Жесткие и холодные глаза Варркана. Убийцы-охотника.

— Хорошенького Варркана вы из меня сделали, — сказал я вслух, потому что увидел в зеркале подошедшего Магистра.

— За все нужно платить, друг мой, — Магистр встал рядом, и теперь в зеркале отражалось два седых человека: старый и молодой.

— Когда-то и я был таким, — голос старца звучал тихо и печально. — За все в этом мире надо платить. Варркан, ты чувствуешь в себе силу?

— Да.

— Через две недели Посвящение.

— Оно не нужно мне.

— Я знаю, но ты все равно должен присутствовать. Чисто символический акт, для всех остальных ты должен оставаться простым Варрканом.

— Хорошо. Я буду там. Когда и куда мне уходить после Посвящения?

— Это твое дело. Наше время кончилось. Ни приказывать, ни советовать тебе мы не можем.

Магистр повернул ко мне голову и теперь я видел его профиль. — Почему?

— Видишь ли, — Магистр замялся, но ответил, — там, в зеркальном зале, мы не смогли сдержать процесс и каким-то образом ты получил больше, чем должен был получить.

Я кивнул. Все правильно. Магистр и его сподручные выпустили вожжи, и теперь во мне сидело в три раза больше, чем мне полагалось.

— Как много, мы не знаем, — продолжал старец, все так же обратив ко мне профиль. — Ты помнишь черную кошку? Совет считает, что все, что произошло с тобой, каким-то образом взаимосвязано. Нам непонятна роль, отведенная тебе в борьбе Света и Тьмы. Некоторые считают, что передача тебе всех наших знаний — большая ошибка. Но я думаю иначе. Могущество, полученное тобой, огромно, и то, что ты получил его здесь, говорит, что ты на стороне Света. Но даже и этот довод некоторые мои люди не понимают и требуют смерти.