Геннадий Прашкевич - Русский струльдбруг (сборник) Страница 24

«Сайн байна, – сказал бы Чингиз. – Здравствуйте».

«Чиный нэр хэн бэ? – удивились бы каторжане. – Как тебя зовут, чел?»

«Чингисхан меня зовут. С детства так зовут. Так что, считайте, Чингисхан я».

«Би тантэй уулзсандаа их баяртэй байна, – толмач (даже с монгольского) в Новой Каледонии непременно нашелся бы. – Сайн явж ирэв. Доехали хорошо?»

«Доехалии хорошо, но укачивало, – сердито ответил бы Чингисхан, прикидывая, что ему делать с такими непонятливыми отсталыми каторжанами. – Ажил хэрэг сайн уу? Как ваши дела?»

«Онцын юм гуй, – перевел бы толмач. – Ничего особенного».

«Уй-уй-уй, – совсем рассердился бы Чингисхан. – Как так ничего особенного?»

И махнул бы сухой рукой: «А ну, сделайте им что-нибудь особенное!»

Я глянул в мутное зеркало, врезанное в высокую спинку дивана.

Серые, чуть подпухшие глаза, в них ни тревоги, ни особой печали. Да и с чего печаль? Мне постоянно везет. Однажды я уже выжил. Ах, Рио-Рита!.. Другое дело, кому я несу сообщение? Доктор Григорий Лейбович и его невидимый учитель Крайон, который даже не был человеком, утверждают, что мы только инструменты. Тогда – чьи?

Я нагнулся и подобрал с полу «Правду» от 29 января 1939 года.

…легендарному Перекопу посвятили свою первую оперу три молодых украинских композитора – Ю. Мейтус, М. Тиц и В. Рыбальченко (либретто В. Бычко и Шелонцева). Заботливый, по-товарищески внимательный к бойцам, решительный и смелый полководец – таким рисуется в опере образ Михаила Васильевича Фрунзе. Верный ученик Ленина и Сталина двигает красные полки на решительный штурм и приводит к победе. Правда, увлекшись показом чуткого, глубоко человеческого отношения Фрунзе к бойцам, авторы и постановщики спектакля не дали зрителям возможности по-настоящему почувствовать весь размах стратегической мысли командарма, не обрисовали его как одного из творцов большевистского военного искусства.

Странно, газета еще не выцвела.

Я послюнил палец и провел по листку, шрифт размазался.

…в Москве прошло расширенное заседание президиума правления Союза советских писателей с участием актива. После доклада тов. А. Фадеева утвержден новый состав президиума правления в 15 человек: В. Герасимова, А. Караваева, В. Катаев, К. Федин, П. Павленко, Л. Соболев, А. Фадеев, А. Толстой, Вс. Вишневский, В. Лебедев-Кумач, Н. Асеев, М. Шолохов, А. Корнейчук, Алио Машашвили, Янка Купала…

Репринт?

Не похоже.

…захват Барселоны – прямой результат недостатка вооружений у республиканской армии. К 23 декабря, перед началом наступления фашистов, соотношение сил на каталонском фронте складывалось следующим образом: фашисты располагали 23–24 пехотными дивизиями (240 тысяч человек), не считая других видов войск, численность которых составляла 40–50 тысяч человек. Примерно половину их составляли германо-итальянские интервенты. Этим силам республиканцы могли противопоставить только 100-тысячную армию, при этом недостаточно вооруженную. Располагая армией, в три раза превосходящей республиканскую, фашисты смогли начать наступление сразу в трех направлениях: из сектора Трэмп, из сектора Балагер и из сектора Фрага. В главном направлении (сектор Фрага) действовал итальянский экспедиционный корпус, а также марокканские и наваррские части. С первого дня боев республиканцы вынуждены были ввести в действие все резервы. Обладая превосходством в людских силах, фашисты выбрали простой, но вместе с тем чрезвычайно выгодный метод: каждый раз после суточного боя они отводили действовавшие на первой линии дивизии на вторую линию, а со второй – перекидывали свежих солдат на первую.

Я перевернул газетный лист.

…еще будучи директором ленинградской фабрики «Скороход» – (сообщал журналисту Н. Сметанин, зам наркома легкой промышленности), – я неоднократно слышал жалобы отдельных работников на то, что им приходится сидеть в учреждении по ночам и при этом чаще всего без надобности. Сейчас, работая в наркомате, наблюдаю то же самое. В 12 часов ночи, в час, в два и в три в наркомате продолжает сидеть значительная часть ответственных работников. А утром они являются на работу гораздо позднее установленного срока, хотя их часами дожидаются посетители, и технический аппарат, оставаясь без руководителей, работает плохо. Самые производительные часы работы – утренние. Вот и надо бы заниматься с утра самым важным, самым сложным. Но даже заседания коллегии наркомата проходят ночью. Все сидят сонные и ждут, когда заседание кончится. Зачем это нужно? Кому это нужно? Я, признаться, тоже начинаю засиживаться. Спросите, почему? Отвечаю честно: да потому, что нарком сидит поздно. А заместители наркома сидят про тот случай, если вдруг их вызовет нарком. А работники аппарата сидят с мыслью: вдруг их вызовет зам нарком.

Приносит ли пользу такая система?

Нет, такая система приносит только вред.

Вот пример из последних дней. 26 января врид начальника отдела труда тов. Родаминский, уезжая по делу в ВЦСПС, вызвал туда нужных ему работников из главных управлений. Понятно, вызвал затем, чтобы не терять драгоценного времени. Работники прибыли в ВЦСПС в момент, когда тов. Родаминский уже работал в какой-то комнате. Работников туда не пустили. Они потолкались в коридорах ВЦСПС и уехали ни с чем. Рабочий день пропал. А сколько таких дней гибнет из-за некультурности в работе, из-за неорганизованности и расхлябанности? Простой расчет показывает, как дико разбазаривать время на ночные сидения. 7–8 часов обязательно нужны для сна. Пару часов следует уделять профессиональному чтению, личному образованию. Мы обязаны уплотнить, как требует постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС, свой рабочий день, прекратить вредные ночные сидения.

Дверь открылась.

Кора и ее спутник выглядели неправильно.

Пожалуй, не следовало Коре надевать такую красную блузу и такую синюю юбку. Слишком ярко. В этом было что-то плакатное, как и в красном платке, туго охватившем подобранные волосы. А у мужчины (ростом он был ниже Коры) бросались в глаза смуглая кожа, монгольские скулы, темные волосы, выцветшая гимнастерка без знаков различия, застиранные галифе, начищенные сапоги.