Джон Браннер - Эра чудес Страница 24

Рэдклифф так наклонился вперед, что почти лежал на полированном столе грудью, а его голос стал низким и почти хрипел от нахлынувших на него эмоций. Грета, почувствовав неладное, нашла руки Уолдрона под столом.

– Я говорю, ты знаешь, что это за место? Крысиная нора! Страна, поселение, или империя, как ее не назови, это все равно останется проклятым рассадником крыс, – медленно разделяя слова, произнес Рэдклифф.

– Знаешь что, Уолдрон? Последний раз, когда мы с тобой виделись, я был не в себе. Я был на человеческой территории. Я пытался обмануть себя, что я еще человек, рациональный, интеллигентный человек, хозяин нашей планеты. Когда мне сообщили, что ты едешь, я задумался. И пил все это время, как ты мог уже заметить. – Он опустошил свой бокал и со звоном швырнул его об пол.

– Эта малышка Мора... крыса! Слышишь? Все мы здесь – только лишь крысы, и больше ничего. Думаешь, я не имел права менять ее сознание, чтобы получить то, за что заплатил? Думаешь, она этого не заслужила? Ты так и думаешь, будь ты проклят! Я вижу это у тебя в глазах! – Рэдклифф с силой ударил ладонью о стол, оперся на него и так резко встал, что стул под ним покачнулся.

– Прекрасно! Придется мне доказать тебе, что прав! Я не позволю тебе рассиживаться там и считать себя настоящим человеком!

Рэдклифф метнулся к двери и заорал, что ему нужен Рик Чэндлер. Уолдрон вспомнил, как еще совсем недавно он сидел у себя в офисе за столом и сравнивал свободных торговцев именно с этими же животными: крысами, пытающимися отходами высших существ.

Внизу ожидали две машины, которые Рэдклифф заказал из дома. Уолдрон видел такие раньше только на фотографиях в каталогах: бесшумные, роскошные лимузины марки «мерседес» с неоновыми двигателями, по 40 тысяч долларов за каждый. Эти машины до пришествия чужих были предназначены исключительно для правительственных делегаций. Грета и Уолдрон последовали за Рэдклиффом и сели в машину. За рулем одной из них сидел уставший Рик, старающийся скрыть свое нетерпение, во второй сидел водитель и четыре телохранителя, двое белых и двое черных.

– Отвезите их наверх к чужим! – прокричал Рэдклифф.

Грета вздрогнула. Уолдрон подумал, был ли это настоящий испуг или она играла. Сам он был не на шутку напуган. Казалось, ночь была наполнена молчаливым проклятьем, Рэдклифф, пьяный и расстроенный, был в опасном состоянии духа. Но Уолдрону не оставалось ничего, кроме молчаливого ожидания в надежде не рассердить еще больше своего нового работодателя.

Они проехали мимо двух городов лачуг, сначала один, не освещенных ничем, кроме керосиновых ламп, мерцающих в незастекленных окнах, потом другой, маленький обветшалый, источающий уныние и зловоние, которое не мог рассеять даже кондиционер в машине.

– Крысы! – повторял Рэдклифф, поводя носом и тыча пальцем в окно машины.

Уолдрон пытался сориентироваться, но у него ничего не получалось. На своей карте он обозначил эти дороги и названия серебряной пятиконечной звездой, слишком большой, но ему казалось, что иначе ее просто не было бы видно. Однако на самом деле оказалось, что сияние города чужих распространялось довольно далеко, так, что у самого высокого холма впереди была розовая аура.

Грета придвинулась к нему, словно ища защиты, и робко спросила:

– Далеко... далеко еще?

– На следующем повороте нам будет отлично видно, – ответил Рик, Рэдклифф накинулся на него:

– Не останавливайся там! Я скажу, когда остановиться!

Рик шумно проглотил набежавшую слюну, и долгие минуты не было произнесено ни единого слова.

И вот они увидели это.

Настолько огромный, что невозможно себе представить, город – будто Токио, Лондон и Нью-Йорк собраны вместе в одно-единое светящееся, затуманенное, переливающееся целое. Истинная природа ландшафта не шла ни в какое сравнение. Где-то внизу, под светящейся массой, были озера, холмы, дороги и маленькие города, леса и поля и в то же время... не были, припечатанные сверху как грязь камнями. Словно сотни ног ступили на землю: огни, яркие как звезды, загорались и исчезали, цвета сменялись один другим – сегодня преобладал розовато-малиновый, но снова возникали голубые, зеленые, ярко-желтые и белые, пугали своей чистотой, пересекали небо и исчезали.

Опал и халцедон, хризолит и нефрит, яхонт и янтарь, рубин и изумруд, – все, что человечество называло «драгоценным», можно было, применить к этому волшебному и одновременно ужасающему созданию: шестьдесят шесть миль от одного угла пентагона до другого. У Уолдрона пересохло во рту. Он хотел отогнать от себя это видение, отсечь чувства, которые говорили его разуму, что это реальность. Даже не размеры города – отсюда все равно можно было видеть только лишь часть – а скорее ощущение того, что строители этого города не просто могущественнее, чем люди, но абсолютно и несомненно другие, заставило Уолдрона содрогнуться и тихо прошептать почти про себя:

– И я осмеливался думать, что мы можем пойти против них? Боже, какой идиот.

– Мы живем за счет их отходов, мусора, – произнес Рэдклифф странным голосом. – Кто мы для них? Мухи или черви?.. Рик, останови машину.

Водитель подчинился, его лицо было покрыто потом. Огни следующей машины пробежали в зеркале заднего вида, когда она припарковалась рядом.

– Как...как вы это достаете? – выдавил из себя Уолдрон. – Я имею в виду этот мусор.

– О! Он появляется повсюду на пятьдесят миль в любом направлении, – вздохнул Рэдклифф. – Как будто они выкидывают его, когда он им больше не нужен. Я... – Он замешкался, и это было совсем непохоже на него, будто вид, представший их глазам, отрезвил его, – я храню один, который убил ребенка, – закончил он. – Тот влетел прямо в окно и пробил ему череп.

Но вы следите за этим местом? – не унимался Уолдрон. – Вы пробовали отследить, откуда они берутся?

Конечно, мы пробовали и это. Точнее, Грэди пытался. Невозможно. Невозможно ни увидеть, как они вылетают, ни сфотографировать, ни засечь на радаре... Я думаю, они просто пропускают часть своей траектории.

Грета с силой сжала руку Уолдрона. Он знал, почему. Кори Беннет «пропустил» часть своего пути.

Или, скорее, пропустит в ускоренном времени...

– И мы сдались, – сказал Рэдклифф. – Единственные, кто наблюдают за городом – благоверные. На самом деле там и сейчас есть некоторые из них. Слышите их пение?

Уолдрон только теперь обратил внимание на раздающийся звук; когда его специально попросили прислушаться. Он смог четко расслышать его, и это пение показалось ему неторопливым, как молитва, и вполне приятным.