Raptor - Хо Страница 24

— Я ничего не имею против Генки. Он — хороший мужик. Знающий своё дело. Толковый. Но уж слишком правильный. Словно живёт по инструкции. Если бы все люди жили так, как он — человечество бы не развивалось.

— Ты говоришь ерунду, Бекас. Одно дело жизнь, и совсем другое — работа. Генка работает. Он не на отдых отправился вместе с нами.

— Всё равно. Иногда следует делать исключения. А вообще… Думаешь я стал бы предлагать что-либо подобное, если бы у меня была масса свободного времени, и я бы никуда не торопился?

— Я понимаю тебя. У меня вообще нет никаких важных дел на ближайшие дни, тем не менее, я готов сейчас пожертвовать чем угодно, лишь бы побыстрее выбраться из этого тумана и оказаться, наконец, на суше. А если бы меня, вдобавок ко всему, на берегу ждали какие-то важные дела — я бы, наверное, вообще сейчас с ума сходил.

— Вот видишь.

— Да. Всё это понятно. Однако, нам с тобой всё же следует реально смотреть на вещи. Мы и так завязли здесь по уши. Зачем накалять и без того напряжённую обстановку?

— За тем, что нам нужно побыстрее из неё выбраться, — сверкнул глазами Иван. — Боишься поссориться с Генкой? Вали всё на меня! Я прорвался к управлению и увеличил скорость! Так ему и скажи. Во всём Ванька виноват. Мне не впервой быть козлом отпущения.

Сергей пристально на него посмотрел, а затем простодушно рассмеялся.

— Что смешного? — нахохлился Бекас.

— Да ничего. Ты, завладел управлением… Хе-хе. Может ещё и меня свяжешь для наглядности?

— Да пошёл ты. Нравится ползти в тумане как черепаха — ползи. Может быть к концу недели выйдем из него. Если повезёт, конечно.

— Подожди. Не злись. Ну что ты предлагаешь? Лезть на рожон? Ну много мы проплывём, пока Генка не почувствует что яхта набрала обороты, не прибежит сюда и не наорёт на нас? Всё чего мы добьёмся — это ссоры с капитаном. А я, если бы и предпочёл с ним ругаться, то только на берегу, а не здесь — посреди моря.

— Неизвестно сколько времени он провозится со своей лампочкой. За это время можно будет покрыть немалое расстояние на большой скорости. Он ещё не прибежал сюда, значит не почувствовал как скорость увеличилась. Следовательно, не должен почувствовать и дальнейшего её увеличения, — рассуждал Бекас. — Разумеется, если мы будем набирать обороты всё так же плавно. А когда услышим, что он возвращается — также осторожно сбросим их, чтобы не заметил изменения в положении рычага. Всё лучше, чем ничего.

— Не знаю. Глупо всё это как-то, — Сергей задумался.

— Глупо то, что мы плетёмся в этом тумане медленнее надувного матраса, а время уходит.

— Генка нас убьёт.

— Пусть только попробует.

На носу загудела сирена Геранина. Ваня пристально посмотрел на приятеля и решительно произнёс. — Давай!

— Ну, держись… — прошептал Серёжка, уверенно кладя руку на рычаг газа.

— Вперёд.

Рычаг плавно пополз по шкале в сторону увеличения оборотов. Гул двигателя медленно нарастал. Частота вращения винта увеличивалась всё быстрее с каждым новым оборотом. Яхта неукротимо разгонялась.

— Ещё, ещё, ещё… — словно заклинание шептал Бекас, не спуская восторженных глаз с заветной рукояти.

— Всё. Хватит, — внезапно остановился Сергей. — Этого достаточно.

Приятель взволнованно облизал обветренные губы, с опаской косясь в сторону, с которой должен был в любую минуту появиться капитан Осипов. Оттуда доносились неразборчивые голоса и далёкие шаги, но на корму никто не возвращался.

Когда на землю спускаются сумерки, грань между двумя мирами становится предельно тонкой…

— О-чёрт! — Геннадий неожиданно ударился об щиток, который несколько минут назад открывала Ольга.

Сначала могло показаться, что он не заметил его вовремя. Но это было не так. Капитан знал каждую мелочь на «Гортензии», и мог запросто ориентироваться на её борту даже с завязанными глазами. Налететь на коробку щитка его вынудило нечто другое. Он вдруг почувствовал что-то такое, что заставило его резко остановиться и повернуться к сидящим на носу яхты парню и девушке. В результате чего пошатнулся, не успев молниеносно затормозить, и стукнулся об этот злосчастный коробчатый выступ на стенке кабины. Затем, с шипением втянув воздух сквозь зубы, и сморщившись от боли, он потёр ссадину, образовавшуюся на предплечье, и взглянул на Вовку с Лидой, чьи силуэты на этом расстоянии уже казались полурасплывчатыми.

— Ты чего? — приподнялся Геранин. — Сильно ушибся?

— Жить буду.

— Смотри. Шею не сверни.

— Сейчас я кое-кому точно шею сверну! Яхта набирает скорость! Вы заметили?!

— Я не заметил. Вроде бы плывём так же как и плыли…

— Вроде! Да они нас угробить хотят, недоумки! Сейчас я им покажу!

— Смотрите. Туман темнеет, — произнесла Лида.

Она сказала это очень негромко, но тем не менее, её слова ясно услышали и Вовка и Гена.

— Чего?

Оба уставились вперёд по курсу, не сразу поняв, что она имела в виду.

— Чернота надвигается спереди. Туман потемнел, — повторила девушка.

Прямо по курсу действительно вырисовывалось нечто необычное. Туман, клубящийся впереди, на самом деле темнел на глазах. Как будто перед яхтой росло огромное тёмно-серое пятно, расширяющееся и приближающееся. Там, за туманной преградой, определённо что-то находилось, хотя пока не было понятно, что именно.

— Серёга!!! Обороты на реверс!!! Давай полный назад!!! — заорал Осипов, срываясь с места и бросаясь в сторону кормы. — Задний ход!!!

Геранин поднял было сирену, но так и не успел начать вращение её ручки. То, что они увидели с Лидой через пару секунд, буквально шокировало их. Растущая впереди чернота постепенно приобретала знакомые очертания. Сначала она казалась выступающим из воды рифом, но, спустя мгновение, можно было уже абсолютно уверенно определить — это был корабль. По мере своего приближения, он становился всё чётче и ярче, нарождаясь из тумана, подобно призраку. Формируясь из его дымки. Увеличиваясь в размерах, надвигаясь быстро и неукротимо.

— Пошли отсюда к чёртовой матери! — провыл Вовка, подбегая к Лиде и хватая её за руку.

Та выдернула свою кисть из его потной пятерни, и попятилась назад, не спуская глаз с приближающейся преграды. Луч прожектора ярко освещал её спину. Толстяк отмахнулся и побежал прочь с бака, размахивая сиреной.

Туманные путы расступились, выпуская из своих объятий тускло освещаемый лучом прожектора корпус незнакомого корабля, который из-за ограниченной видимости казался сейчас гигантским. Лида с ужасом разглядывала надвигающийся прямо на неё высоченный борт, серый, облезлый, сплошь покрытый коррозией и разводами ржавчины. Седые, безликие иллюминаторы, похожие на глазницы мертвеца. Разбухшие ряды заклёпок. Кривые уродливые царапины, словно оставленные когтями морского чудовища. Всё это двигалось навстречу, росло, точно заглатывая несчастную яхту. Из-за того, что нос, корма и надстройка таинственного судна растворялись в тумане и был виден лишь небольшой участок его борта, создавалась иллюзия, что фигура корабля как бы обволакивает «Гортензию»: Борт противоестественно изгибался подковой, обхватывая её с обеих сторон, одновременно с этим, верхний его край, с грязно-чёрной оградой лееров, похожих на колючую проволоку со стен фашистского концлагеря, угрожающе нависал сверху. Не смотря на то, что с момента обнаружения тёмного пятна, оказавшегося кораблём, прошло меньше минуты, Лида испытывала ощущение, будто простояла целую вечность, созерцая его приближение. Нужно было бежать! Бежать!