Кристофер Сташеф - Пропал чародей Страница 24

Оскорбленная сестра очарованных братьев стиснула кулачки.

— Ах так! Значит, соплячка?!! Быстрее, Грегори! Мы не позволим этой мерзавке увести наших братьев!

— Но как их остановить?

— Не знаю! Ох! Что же это за чары?! Я даже не знала о таких!

— Судя по твоей рожице, и не узнаешь, — съязвила Феба.

Тут тропинка перед ней словно встала на дыбы, и искусительница отшатнулась с испуганным вскриком.

— Пак... — пробормотал Магнус. Феба перепугано покосилась на него, а затем на эльфа, закрывшего им дорогу.

— Быть такого не может!

— Еще как может! — Пак наставил на девку палец. — И я повелеваю тебе, ведьма, сбрось свои чары! Отпусти мальчиков немедленно, а не то пожалеешь!

Угроза, кажется, только придала Фебе уверенности. Она выпрямилась, свысока глядя на эльфа.

— Что за наваждение! Эльфов не бывает, и всяких там духов — тоже! Не трать силы на этот маскарад, девчонка, — я не верю в это! — и шалава шагнула вперед.

— Стой! — как кнутом, хлестнул голос Пака. — Не то твое тело станет таким же уродливым, как душа, а на лице отразятся твои истинные достоинства!

Девушка побледнела.

— Ты не сможешь из красавицы сделать уродину!

— Я — и не смогу?! — Пак сверкнул глазами. — Да ты же гарпия, которой доставляет наслаждение терзать мужчин? Ну-ка подумай, на кого ты станешь похожа, когда я тебя заколдую?

Феба плавно взмахнула ресницами и медленно сложила губы в соблазнительнейшую из своего арсенала улыбок. Магнус и Джефри совсем обалдели, но она сейчас смотрела на Пака.

— Ты тоже мужчина, — промурлыкала она, — и мужчина, сильный духом, хотя и невелик с виду. Неужели ты не знаешь, какое наслаждение можно обрести в моих сладких объятьях?

Пак презрительно фыркнул.

— Наслаждение? Как бы не так! Ты и в самом деле считаешь, что можешь потягаться с эльфом? Посмотри мне в глаза и тогда узнаешь, что такое настоящие чары!

Конечно, она поглядела ему в глаза, чтобы заколдовать и его, и вдруг почувствовала, что не в силах оторвать свой взгляд.

— А теперь слушай, — негромко произнес Пак, подходя ближе. Его глаза засияли, и он запел:

Спи, усни, глаза закрой!Всходит месяц над горой,Пусть тебе приснятся сныКраше солнца и луны!Баю-бай, засыпай!

Ее веки опускались все ниже и ниже, пока совсем не закрылись. Деревенская Цирцея* [2] покачивала головой в такт, а колдовской голос Пака все пел и пел... Она дернула головой, заморгала, отчаянно пытаясь не уснуть — но Пак не смолкал, и ее глаза окончательно закрылись. Наконец зловредина осела наземь, уронив голову на руки, и ее грудь стала мерно вздыматься и опускаться в неспешном ритме сна.

Пак торжествующе усмехнулся.

Затем поднял взор, утвердил его на братьях, которые тупо глядели на спящую крестьянку, блаженно улыбаясь, и хлопнул в ладоши прямо под носом у Магнуса.

— Просыпайтесь! Как вы позволили, ребята, чтобы какая-то дура водила вас за нос?

Магнус дернул головой, выходя из транса. Пак повернулся к Джефри.

— Проснись! Ты проиграл свою битву прежде, чем она началась!

Голова Джефри безвольно мотнулась, затем он сфокусировал взгляд на Паке.

— Битва? Какая битва?

— Битва за твою волю, парень! Вы позволили бабе повести вас сражаться за человека, который творит зло?

Джефри насупился.

— Никогда! Никогда я не сделал бы такого!

— Сделал, сделал, еще как сделал! — вмешалась Корделия. — Ты пошел за ней, как миленький, и только Робин спас тебя!

Джефри дернулся в ее сторону, готовый резко ответить, но Пак только сказал:

— А ну-ка вспомни!

Мальчик замер и побледнел, неожиданно вспомнив, как он попался.

Пак кивнул, следя за его лицом.

— Вот так. Как легко оказалось подчинить тебя.

— Такое никогда не повторится!

Более осторожный Магнус добавил:

— Постараюсь, чтобы это не повторилось.

— И старайся изо всех сил — каждый мужчина может попасть в силки женских прелестей, и немного найдется таких, кто избежал искуса. А тех, кто попадал, и мужчинами-то не назовешь — что это за мужчина, который из-за бабы готов бросить все, который, увидев гибкий стан или высокий бюст, забывает про свой долг?

— А что такое «высокий бюст»? — поинтересовался малыш Грегори.

— То, чем завлекают мужчин женщины! — пояснил ему Джефри.

— А зачем нас завлекать? — не отставал пытливый ребенок.

— Отстань! — прибег к сильнейшему из аргументов средний брат, но все же пояснил. — Чтобы иметь над нами власть!

— По моему, это желанная власть, — сверкнула глазами Корделия в силу женской солидарности.

— Для девок — да, это желанная власть, — согласился Пак, — а вот парням надо поостеречься. На свете много добрых женщин, но полным-полно и таких, как эта Феба, которая охотно пускает в ход свои чары, чтобы вертеть мужиком — так что не особенно заглядывайтесь на сомнительные прелести, которые вам сулят.

Корделия поморщилась, кажется, ей не очень понравился такой поворот разговора. Возразить она не могла, учитывая доводы Пака, но и оставлять последнее слово за этим мужским шовинистом не собиралась.

— Наверное, она — грязная шлюха, — сказала она, покосившись на Фебу. Корделия была не вполне уверена в значении слова «шлюха», но не раз слышала, как его употребляют взрослые, и знала, что это — оскорбление.

— Конечно, у этой Фебы смазливая мордашка, но вряд ли это единственный источник ее чар.

— Это так, — кивнул Пак. — Она всего лишь обычная девчонка, и хотя привлекательна, но мне приходилось встречать среди смертных куда более прекрасных женщин.

— Несомненно, она в какой-то мере владеет проективной телепатией, — заметил Фесс. — Хотя, может быть, и не догадывается об этом, но она — начинающая ведьма, эспер, проецирующий собственные мысли, притом достаточно эффективно, чтобы мгновенно загипнотизировать. И поскольку она думает, что ее главное оружие — это физическая привлекательность, то способность проецировать мысли естественно связана с этим. Таким образом, она очаровывает мужчин, как в прямом, так и в переносном смыслах.

— Что он сказал? — покрутил головой Джефри.

— Что она волшебница, — пояснил Грегори. Джефри сердито покосился на него, но спорить не стал.

— Она, вне всяких сомнений, опасна. Лорд, который правит этим округом, должен был бы наказать ее, — настаивал Магнус. — Как получилось, что она до сих пор на свободе, Пак?

— Как, как... Она ведь взялась за дело только два дня назад, — вздохнул Пак. — Подумай сам — она говорила, что этот Шир-Риф, для которого она так старается, начал собирать армию сразу после того, как ваши родители запропастились. Прежде чем наказать ее, местный лорд должен сначала узнать, что она переманивает юношей у него со службы — а как он об этом догадается, если она всего лишь болтает с простаками?