Анатолий Радов - На поверхности (сборник рассказов) Страница 24

Сутки руками махали, а не нападают. Наверное, боятся главного своего ненароком зашибить. Не знают ведь, что он в самом глубоком, а потому и самом безопасном бункере сидит.

Ну, наконец, успокоились. Фото своего этого показывают, и пальцами своими короткими в него тыкают. Наши сразу догадались, поговорить с ним хотят. И решили им телемост устроить.

И тут незадача. Этот расфуфыренный в бункере взял и помер. То ли переволновался, то ли аллергия у него на бункерную пыль была, непонятно. Только помер скоренько. Сидел, сидел, вдруг бах, на пол упал, ножкой своей зелёной пару раз дрыгнул и представился. Ну, наши врачи его, конечно, попытались спасти, но сами понимаете, если не знаешь, как устроены часы, а лезешь их ремонтировать, то обязательно доломаешь. Вообщем, и этого доломали. А те всё в фотографию тычут. Давайте-ка его, поговорить надо.

Ну, тут опять нашёлся гений. На компьютере расфуфыренного нарисовал, программки составил, чтобы тот ртом шевелил, да глазами хлопал. А вот насчёт речи…

Заметил этот гений, что уж больно их речь на свинячье хрюканье похожа, взял и в каком-то свинарнике записал пару минут самого отборного хрюканья. Ну и смонтировал всё это с изображением.

Вообщем, сидит их главный в экране, ртом шевелит, глазами хлопает, и хрюкает, как недорезанный. А те, слушают внимательно и головами мотают.

Помотали головами, а через пару часов завели свои тарелочки и исчезли в неизвестном направлении.

Что он им там нахрюкал, до того и большие учёные до сих пор додуматься не могут. Но с того дня, свиней, за спасение Земли и человечества, объявили священными животными. Их не то что убивать и есть, их ударить теперь нельзя, посадят, как того расфуфыренного, в самый глубокий бункер, и сгноят в неизвестном направлении.

Месяц назад, сосед мой на «свином» деле попался. Остановили его представители отдела по борьбе с нарушениями прав свиней, обыскивать стали. А у того, за пазухой пятьдесят грамм свежего сала, только что с великими предосторожностями у «черных мясников» приобретенное. Соседа своего я больше не видел, но об участи его страшной догадываюсь.

И вот сижу я в полной темноте, жую сало и слезами обливаюсь. Оно конечно если бы не свиньи, всё по-другому могло обернуться. Напали бы эти гады, и уничтожили нас всех до последнего. Но с другой стороны – мой дед ел сало, мой отец ел сало, и я без сала прожить не могу.

И вот сижу в темноте, слёзы горькие утираю, да думаю.

Ну почему они, например, не крякали, а? Ну почему? Уж я бы, как-нибудь без утятинки, того…

Возвращение на Артру

Разве может быть что-нибудь прекрасней Артры? Что-то совершенней, гармоничнее и важнее для нас? Ответ может быть только один – нет!

И поэтому я возвращаюсь. Возвращаюсь на планету, которой я снова нужен. Которая позвала меня из самой глубины моего сердца, заставив меня отринуть и забыть всё неважное, всё несовершенное, всё наносное. Зачем мне не моё?

Артра мой дом. Как давно я не был в нём, в моём доме? Как давно я не чувствовал себя хозяином, не боялся, не прятался, не оборачивался от лёгкого шороха? Я уже не помню такого времени. Я помню лишь страх. Вечный страх перед… смертью? Перед самим страхом? Перед другими боящимися? Или перед жизнью?

Я не знаю. Но страх этот вечен и непреодолим. Он никогда не закончится здесь. Он закончится только там, на Артре.

Сколько их, уже вернувшихся? Сотни? Тысячи? Миллионы? Это держится в секрете. Но так не может долго продолжаться, ведь скоро все закончится. Здесь. А там, на Артре, продолжится. Продолжится так, как и должно быть.

Поэтому я возвращаюсь. Весь, от родничка до пят, всеми квадратными миллиметрами своего тела, всеми его миллиграммами.

Я не могу оставаться здесь. Артра позвала, и теперь я знаю разницу между здесь и там. Нужно быть просто глупцом, чтобы, зная всё это, остаться.

– Ещё один придурок – Логинов покривился – Думает, через пару дней наберёт световую, и рванёт. А хрен ему, а не световую. Дэн, давай-ка, МР-29 к запуску подготавливай. Через час ты у нас в космосе фаршем болтаться будешь, придурок.

– Командир, за сегодня это уже седьмой в нашем секторе. А таких секторов больше сотни. Сколько же их в день…

– Ты еще посчитай тех – перебил Логинов – у кого нет личного космотранспорта. А таких шестьдесят процентов.

– Ну, тех просто изолируют, не убивают же.

– Ты в это веришь, Дэн? Кормить такую прорву, хм. Скорее всего, их тоже в расход, а тела сжигают.

– Ну, я не знаю. Я верю в официальную версию.

– Верь, кто тебе мешает? Ты главное, ракету подготовь к запуску.

– Ноу проблем, командир.

Артра, моя родина. А здесь я чужой. Что я видел здесь? Жизнь похожую на мрак, на пустошь, на паутину. Не пошевелиться, не выбраться к свету. К счастью. Жизнь в капле отравленной воды. Поэтому туда, туда, к свету, к спасению, к себе. Да, я оттуда, а здесь я только скрывался от истины, от счастья, от покоя. И теперь я возвращаюсь. Здесь нет ничего моего, всё там. Многие мои братья уже вернулись на Артру, и они счастливы, чтобы не твердили здесь эти ублюдки. Они просто ещё не знают. Артра ещё не позвала их.

– Где эта Артра, командир, ты знаешь?

– В шестистах пятидесяти световых годах от нас. Вертится вокруг Полярной. Но это всё предположительно.

– Так до неё ж всё равно не долететь, чего они прут?

– А ты что, никогда не слышал?

– Не, просто в газетах всякую ерунду о них пишут, а в нашем ПСТ пока ни одного такого придурка не было.

– Понятно. Наверное, тебя, поэтому и взяли на контрольную огневую точку.

– Наверное.

– Короче, возвращаются эти придурки. Типа они оттуда – Логинов усмехнулся.

– Как это возвращаются?

– Ну, вроде как, Артра наша прародина, и только там мы будем счастливы.

– Блин, выдавали бы по две таблетки в день, я б по две таблетки пил. Да и пачку бы сжирал, лишь бы только наверняка. А то как-то страшновато. Интересно, а им страшно, или всё уже по фигу?

– Да хрен их знает, Дэн. Не парься, запускай ракету.

– Как скажешь, командир.

Они говорят, что возвращаться не нужно. Что это не правильно. Но они лгут. Нет, они не лгут. Они просто пока не знают, и потому не верят нам. Но придёт и их время. Придёт время, когда они узнают всё сами. Узнают, что Артра – это наша колыбель, и только там мы обретём истинное счастье. А здесь это невозможно. Здесь мы чужие. Здесь мы рабы, ничтожные существа, ползающие в болоте. А там нам дано воспарить, как птицам, как ангелам, как пару, подняться вверх, до недосягаемых здесь высот. Потому что здесь, мы чужие, а там – там наша родина.

– Если перестать пить таблетки, через сколько такая байда начинается?