Вячеслав Шалыгин - Враг внутри Страница 24

«Второй комплект ему подавай! — подумал он. — Ты, комиссар, сначала разберись, что происходит на самом деле, а потом лезь на рожон!»

Серегин подтолкнул свою спутницу, и они снова побрели по коридору, уверенно приближаясь к дверям врачебного кабинета. Галя, несмотря на комплекцию, дрожала как осиновый лист. Пробуждение опасного пациента было её недосмотром, и теперь она прекрасно понимала, что уже практически лишилась работы. К тому же люди Холмогорова пропели ей не одну сагу об исключительных талантах Андрея, и женщина элементарно боялась за свою жизнь.

— Медицине, как науке, ты ещё пригодишься, — отвечая на её невысказанные страхи, заявил Серегин. — Кроме внутривенных инъекций, что-нибудь умеешь делать?

— Я пять лет проработала в операционной, — сдавленно ответила сестра.

— Вот и ладно, без работы не останешься, — он ободряюще похлопал её по пухлому плечику. — Не трясись.

Галя, казалось, ему поверила и успокоилась. Впрочем, ей действительно ничто не угрожало. Если кому-то и следовало опасаться восставшего из пепла Андрея, так это доктору Петрову и господину Холмогорову. Андрей знал, что они оба находятся в кабинете профессора и даже не подозревают о том, что всего в двух шагах от них уже затаилась неразборчивая и безжалостная старушенция с острой косой. Андрей шел все увереннее и перед самой дверью даже отпустил условную талию своей спутницы. На его стук никто не ответил, но Серегин и не ждал приглашения. Широко распахнув дверь, он шагнул через порог и, расплывшись в недоброй улыбке, объявил:

— Господа экзекуторы, я по ваши души!

— Ну, нет! — воскликнул в ответ на его заявление самоуверенный Холмогоров, выхватывая при этом из наплечной кобуры пистолет.

— Положи на место, — строго приказал ему Андрей. — Ты разве не помнишь, что меня убивать нельзя?

— Я могу тебя ранить, — предупредил комиссар.

— А вдруг мой ослабленный организм не выдержит мучений и я погибну от болевого шока? — возразил Серегин. — Если хочешь вскоре стать директором своего вонючего Агентства, делай, что я скажу. Второй диск я отдам, только если ты проявишь ко мне полную лояльность. Иначе тебя придется вообще ликвидировать, чтобы не путался под ногами. Как тебе альтернатива?

— Что ты можешь после целого месяца шоковой терапии?! — нервно поинтересовался сидящий напротив агента Петров.

— Комиссар, прострелите доктору колено, — нежнейшим голосом попросил Андрей.

Холмогоров послушно направил ствол пистолета на ногу врача. Доктор сначала побледнел, а затем покрылся крупными каплями пота.

— Не надо! — испуганно выкрикнул он, пытаясь при этом отодвинуться к дальней стене кабинета вместе со стулом.

— Не надо, — обращаясь к агенту, приказал Серегин. — Забудем о взаимном недоверии, господа. Давайте-ка лучше начнем конструктивную беседу. Сколько в нашем городе честных людей?

— Странный вопрос, — приходя в себя, буркнул доктор.

— А пулю в колено? — поинтересовался Андрей.

— Вы уточните, — поспешно исправился Петров. — «Честный человек» — слишком общее понятие.

— Уточняю, — Серегин кивнул. — Кто еще, кроме меня, помнит правду о полете к Плутону?

— Таких людей много, но все они мои соратники, а значит, стоят по другую сторону воздвигнутых вами баррикад, — ответил вместо профессора Холмогоров. — Что же касается членов экипажа, то они не помнят о полете ровным счетом ничего. Их наружную оболочку стерли, а изначальную память снабдили воспоминаниями, которые в точности соответствуют содержанию многочисленных публикаций в прессе. Вы несколько раз облетели далекую планету, сделали массу снимков и провели ряд научных экспериментов. Затем вернулись в ореоле героев дальнего космоса на Землю и занялись обычными делами. Майков и Безбородов продолжают летать. Павленко и Коптева работают в центре подготовки космонавтов. Доктор Разумовский погрузился в подготовку к защите диссертации. Зайчик ушла в частный бизнес и занялась совершенствованием информационных технологий… А вы, господин Серегин-Субботин, отправились в длительную экспедицию по Амазонке…

— Вернулся из экспедиции, — уточнил Андрей.

— Пока нет, — возразил Холмогоров. — Где второй диск?

— Сначала я хочу поговорить с Майковым или Зайчик, — твердо ответил Серегин.

Комиссар ненадолго задумался, но, как Андрей и ожидал, согласился. Даже намек на то, что диск будет возвращен, был в их отношениях существенным прогрессом — ведь раньше Серегин молчал, как рыба, — и Холмогоров цеплялся за эту возможность двумя руками.

— Мы будем за вами следить, — предупредил он. — Не вздумайте от нас прятаться.

— Спрячешься от вас, как же! — Андрей рассмеялся. — Не волнуйтесь, господин комиссар, все будет по-честному.

— Майков сейчас на орбите, — Холмогоров потер подбородок, — но Зайчик в городе… Вас к ней отвезут.

— Премного благодарен, — Андрей усмехнулся. — Сначала пусть меня отвезут домой. Мне надо привести себя в порядок и переодеться.

— Не лучшая мысль, — с оттенком сомнения ответил комиссар. — У вас дома немного… неубрано.

— Я и не надеялся, что после обыска в моей квартире останется идеальный порядок, — снисходительно ответил Серегин. — Переживу. Надеюсь, ваши сотрудники не рвали вещи?

— Пару подкладок и подошв… — Агент поджал губы и почесал кончик носа. — В основном кризис коснулся зимней одежды… Служба…

— Понимаю, — Андрей скривился. — Хорошо, что на дворе лето. Можно и без теплого обмундирования обойтись… Ладно, вызывайте карету…

Глава 18

Наводить дома порядок Серегин не стал. Добыв из гор запылившегося хлама несколько нужных вещей, он собрал небольшую дорожную сумку и отправился принимать водные процедуры. После длительной лекарственной «накачки» в голове постоянно шумело, а ослабевшие ноги то и дело подкашивались, но Андрей мужественно держался, постоянно подстегивая себя радостной мыслью, что за целый месяц на самом деле так и не привык к злодейским препаратам и сейчас не корчится от «ломки». Старшие сотрудники предупреждали Андрея ещё в самом начале, когда он только дал согласие на работу в Бюро, что на всю оставшуюся жизнь ему придется забыть о некоторых земных «радостях» — в частности об алкоголизме и наркомании, — поскольку его усовершенствованная личностная структура не будет предполагать образования какой-либо психической зависимости. В довесок специалисты родной конторы задолго до текущего задания подправили работу некоторых органов и желез внутренней секреции так, чтобы после прекращения инъекций вредоносных препаратов Андрей забыл об их действии уже через сутки. Так оно и происходило. Соображал Серегин пока по-прежнему медленно и не слишком рационально, однако вся последовательность мероприятий в подобной ситуации была продумана им ещё до начала приключений и ему следовало всего лишь в точности соблюдать собственные инструкции. Благо, что вспомнить их было гораздо проще, чем сочинить новые.