Джонатан Летем - Пистолет с музыкой Страница 24

«В каком-то смысле работать, не имея на плечах Энгьюина, будет даже легче», — подумал я. Теперь я мог действовать как независимый агент, не защищая ничьих интересов, кроме своих собственных. Если в результате мне удастся отделить правду от лжи, Энгьюин получит результат за свои деньги. Если же нет — ну что ж, я старался, и в конце концов это ведь не совсем его деньги. Все о’кей.

Я чувствовал себя полнейшим ублюдком.

Глава 15

Часы показывали полседьмого. Я въехал в Окленд, оставил машину на тихой боковой улочке и пошел дальше пешком. Единственным открытым заведением на улочке оказалась порошечня, и ее неоновая вывеска отражалась в лужах и витринах закрытых магазинов. С залива задувал свежий ветерок. Когда я отворил дверь, зажужжал электронный звонок. Я опустил воротник и подошел к стойке.

— Сейчас займусь вами, — сказал порошечник, не отрывая взгляда от монитора, бросавшего на его лицо и очки зеленоватый отсвет.

Ему было около сорока пяти, но голову украшала обширная лысина, а волосы у ушей были такие же белые, как щепотки порошка на его лабораторном столе. Не сводя глаз с экрана, он списал какую-то химическую формулу, потом вызвал на дисплей длинный столбик имен и рецептов и принялся изучать его, бормоча что-то под нос. Я стоял и ждал.

— Имя? — спросил он наконец, поворачиваясь ко мне. Глаза его, увеличенные линзами очков, скользнули по мне совершенно равнодушно.

— Конрад Меткалф, — ответил я и тут же огорошил его составом моего фирменного зелья. Не знаю уж зачем, но я заучил его наизусть.

Он повернулся к компьютеру и отстучал команду.

— Приниматель, — сказал он.

— В основном.

— Редко сейчас увидишь состав без Забывателя.

— Никогда не увлекался.

— Обычно…

— Ладно. Послушайте… если я назову вам пару имен, можете ли вы найти рецепты их порошков?

Он оторвался от клавиатуры и посмотрел на меня в упор.

— Вы задали мне вопрос, мистер.

Я выложил на стойку свою лицензию и подождал, пока он изучит ее. Одной рукой порошечник придерживал очки, а другая зависла в воздухе, будто боясь прикоснуться к чему-то приносящему несчастье. Когда он поднял взгляд, я убрал карточку в карман плаща.

— Ну так как?

— Вы же знаете, я не могу сделать этого, — заискивающе произнес он.

Я выудил из кармана одну из энгьюинских сотен, порвал ее пополам — как раз по портрету — и положил половину туда, где только что лежала лицензия. Порошечник посмотрел на нее уже с меньшим омерзением, чем на лицензию. Он водрузил очки на нос, потом, не отнимая руки от лица, посмотрел на меня.

— Согласен по одной за каждое имя, — тихо произнес он.

Я улыбнулся, достал еще сотню, порвал и положил половинку рядом с первой, оставив две вторые половины в кармане.

— Гровер Тестафер, — назвал я.

Он нервно набрал имя на клавиатуре.

— Придется минутку подождать, — извинился он. — Мне надо поискать код. Он пользуется другой порошечней.

Его пальцы стремительно порхали по клавишам, а бровь отсвечивала зеленым — ни дать ни взять какое-то подземное чудище. На экране высветился рецепт.

— Ничего особенного, — объявил он. — Забыватель, Избегатель, Добавлятель. Ничего особенного. Довольно много Избегателя.

— Расскажите мне про Избегатель. Никогда не пробовал.

Такой разговор его вполне устраивал — как-никак разнообразие в вечернюю смену.

— В принципе подавляет раздражительность. И мнительность. Могу добавить в вашу смесь на пробу.

— Спасибо, не надо.

От двери послышался звонок, заставивший нас обоих оглянуться. Я быстро подошел к двери и распахнул ее. Парень на улице держался за ручку, так что я выдернул ее из его руки.

— П-простите… — сказал он.

Я достал лицензию и помахал у него перед глазами достаточно быстро, чтобы он не смог прочитать. Он открыл рот и с секунду собирался сказать что-то, но вслух так ничего и не произнес.

— Мы закрыты на несколько минут, — объявил я. — Извините за неудобства.

Парень увидел, что я не двигаюсь с места, и понуро ушел. Я закрыл дверь и вернулся к стойке. Две половины сотенных бумажек уже исчезли. На их месте лежал флакон моего зелья с ярлычком порошочной и кодом рецепта. Я сунул его в карман плаща и улыбнулся.

— О’кей. Забудем Тестафера. Попробуйте Мейнарда Стенханта.

Если он и узнал фамилию, то вида не подал.

— Тут несколько интереснее, — сказал он, когда на мониторе высветилась формула.

Я заглянул ему через плечо, но знаки на экране мне ничего не говорили.

— Смесь — почти чистый Забыватель, — сообщил он и пригляделся повнимательнее. — Что тут любопытно — так это состав, который у него в качестве добавки. — Он сдвинул формулу в верхнюю часть экрана и принялся изучать остальные данные на Стенханта.

— Что вы имеете в виду?

— Я слышал, что это на подходе, — ответил он, — но сам вижу в первый раз. Он использует ингредиент, растягивающий время. Дозы следуют друг за другом так, что трезвой головы у вас просто не бывает. Неглупо, если использовать как надо.

— А если как не надо?

Он хохотнул.

— Вы забываете все: чем вы зарабатываете на жизнь, улицу, на которой вы живете, как вас зовут — вообще все.

— И какой в этом смысл?

Он вопросительно посмотрел на меня: он сообразил, что разболтался, и задумался, а стоит ли. Я уже начал бояться, не заткнулся ли он совсем, но он продолжил:

— Я не знаю, что теперь со мной будет.

— Ничего с вами не будет. Я выйду отсюда, а вы станете на пару сотен богаче. Так какой смысл в этой добавке?

Он потер лоб пальцами, и я заметил, как тяжело он дышит.

— Ваш человек — врач. Или у него есть знакомый врач, помогающий ему. Или он слишком глуп. В любом случае пытаться регулировать действие Забывателя — дело чертовски деликатное. Рано или поздно научатся это делать, но пока еще нет. — Он странно улыбнулся. — Если он научился, он может стирать этой гадостью отдельные участки памяти, а промежутки заполнять этим растягивателем времени. Вот вам и смысл: вы можете заниматься тем, о чем вам даже думать противно. Это в случае, если он принимал его как надо, что невозможно. — Он неожиданно злобно посмотрел на меня. — Если это все…

— Не совсем. — Я покопался в кармане и нашел сверток из стодолларовой бумажки, в котором лежал порошок со столика Пэнси Гринлиф. Плата и упаковка сразу. — Посмотрите-ка это, — сказал я и протянул ему.

Его выпученные глаза пару раз перебежали с моего лица на конверт и обратно. Затем любопытство взяло верх, и он сунул порошок под микроскоп. Я перегнулся через стойку и стал смотреть. Он покосился на меня, потом начал листать толстенный справочник, лежавший на столе. Потом справился о чем-то у компьютера, потом сунул порошок в конверт из плотной бумаги и положил обратно на стойку. Сотня исчезла.