Тимур Литовченко - Повесть о четырех цветках Страница 24

Однажды вы умерли, а дважды не умирают. Вас не существует для жизни, но я, Смерть, возродила вас друг для друга. Отныне вы - Вечные Любовники.

Ходите по земле. Бродите где и сколько вздумается. Целуйтесь сколько хотите. Никто вас не увидит, ни один человек, потому что вы лишь друг для друга.

Посмотрите на свои ноги. Там есть незаживающая ранка. И где бы ни прошли вы, туда упадет ваша душа с кровью и напитает землю, и возродит ее. А я поработаю метелкой. Мусора-то вон сколько!

Смерть окинула довольным взглядом лежащие повсюду серые оболочки.

- Но... но я не хочу, чтобы Ириска истекла кровью! - возкликнул возмущенный Честав, пытаясь зажать губами ранку на ноге девушки.

- Третий раз спрашиваю: кто способен выпить вас? Земле это тоже не под силу.

Старуха явно наслаждалась замешательством парочки.

- но почему кровь?

- Кровь - это жизнь. За жизнь земли надо заплатить чем-нибудь равноценным, то есть жизнью. Например, своей. А с вашей кровью вместе льется ваша неисчерпаемая любящая душа.

- Но я не хочу! Я боюсь. Я слабая.

Ириска забралась на руки к Честаву и свернулась там как рыженький котенок, спрятав лицо у юноши на груди.

- Неужели ты оставишь землю в мертвом панцыре развалин Города? Смерть пристально посмотрела на девушку. - Не верю. Заметьте, я даже не прошу вас выбирать. Я давно выбрала за вас. И вы давно выбрали САМИ ЗА СЕБЯ, когда полюбили. Смотрите! И ваша кровь уже выбрала...

Из места, где они недавно лежали мертвые и где исчезла оставшаяся от Золотого Бога пыль выросли мощные лозы дикого винограда и побеги хмеля толщиной в руку. С невиданной стремительностью цепляясь усиками и выпуская все новые побеги растения оплетали каменную громаду церкви. Побеги напрягались, пробуя разворотить это мрачное сооружение. Уже сыпались вниз мелкие камешки и штукатурка. Одна из лоз раздирала на части слащавое изображение Кардинала Довольного.

- Вот какие силы рождает в земле любящая соединенная душа!

- Так ты говоришь, надо напитать нашей кровью ВСЮ землю?

Кажется, они решились. Юноша заговорщически подмигнул Ириске.

- Это мы в одно мгновение, - девушка тут же вложила свою руку в руку Честава.

И они побежали. Мертвая земля разматывала им под ноги пыльные развалины Города и нагромождения бесцветных оболочек ирроргов. Люди выходить не отваживались. Если они и остались живы, не рискнув пройти ирризацию, то попрятались в глубокие норы, обнаружить которые было очень непросто. Честав и Ириска вдоволь смеялись над их трусостью и бежали все дальше и дальше.

Изредка они встречали Смерть. Старуха сметала в кучи пустые оболочки ирроргов или оттирала какого-нибудь Обугленного, Одеревенелого или Казненного Золотом прутьями метлы, словно мочалкой. Завидев Вечных Любовников она приветливо махала костлявой рукой и только дивилась их озорному бегу.

Однако напитать землю "мигом" не удалось. Во всяком случае когда запыхавшаяся парочка остановилась около Смерти, занятой растиранием какого-то юродивого, у Честава пробилась небольшая рыжая бородка и усики, а на Ирискины плечи ниспадали пышные волны огненно-рыжих волос.

- Ну вот, - выдохнул юноша.

- Мы справились, - добавила девушка.

Смерть послала им насмешливый взгляд сухих впалых глаз.

- Дети! Разве не сказала я,, что срок вам - ВЕЧНОСТЬ?

- Но мы... - попытался возразить Честав.

- ...Усложнили себе жизнь, - перебила старуха. - Бег поспешен. Капли крови падали неравномерно. Смотрите: кругом по-прежнему мертвые руины, расколотые крошечными цветущими островками. Островки - это те места, куда попала кровь. Бродите же теперь от островка к островку и соединяйте их! И никогда отныне не сможете вы сказать наверняка, что уничтожили ВСЕ РЖАВЫЕ ПЯТНА РАЗВАЛИН. Вы будете приходить в одни и те же места по два, по три, по многу раз! Но тем пышнее зацветут те места. Вот так.

Вечные Любовники долго молчали, наблюдая за странной работой Смерти, дарующей жизнь.

- Что, интересно? - проскрипела старуха. - И конечно же необычно для вас. Но кому решать, возродить человека к жизни или отмести черной метлой к ирроргам? Мне, только мне. Сказать честно, так никакой жизни вообще нет. Это я, Смерть могу подарить краткий миг существования, чтобы затем отнять его! Такова МОЯ вечная работа. И я не жалуюсь. Не пристало жаловаться и вам.

Смерть прищурилась, посмотрела на небо и продолжала:

- Глядите-ка! Душа ваша испаряется и очищает небесную высь.

И точно. Горячее золотое солнце неподвижно застыло в лазоревой вышине. Паутинные сети снежно-белых перистых облаков вытянулись шлейфом до самого горизонта.

- Это настоящее небо. Впервые за столько лет!

Честав обнял Ириску за талию, она его за плечи. Вечные Любовники должны были постоять немного в самом начале Вечного Пути.

- Уже уходите? - мягко поинтересовалась Смерть.

- Начнем вон с тех островков, - кивнул головой Честав.

- И ничего не просите?

Юноша и девушка растерянно посмотрели на старуху.

- Я для него, он для меня. Чего же еще? - удивилась ириска. Смерть рассмеялась беззубым смехом.

- Для вас - ничего. Но ДЛЯ ДРУГИХ... Запомните: я даю вам право СОЕДИНЯТЬ. Это высокое право.

- Не понимаю, - ответили вместе Честав и Ириска. Старуха склонилась над преображенным юродивым и пробормотала:

- Потом поймете. Теперь идите. И помните: мы еще не раз встретимся. Путь бесконечен.

И Вечные Любовники медленно пошли к ближайшей шелковисто-изумрудной лужайке.

ЦВЕТНОЙ ЭПИЛОГ. Две из четырех

- Ого, смотри! - Честав подтолкнул под локоть Ириску.

- Маргаритка.

Зеленая девушка пошатываясь брела к цветущему розовому кусту.

- Роза, Роза, - шептала Маргаритка, недоверчиво и сосредоточенно поглаживая цветы.

- Вы любите розы?

Рядом с Маргариткой стоял Анжер, все еще с трудом шевеля пальцами после долгого каменного сна.

- Я... не знаю. Какое-то необычное чувство.

Маргаритка пристально всматривалась в Анжера, морщила бледно-салатовые губки и щурила бездонные малахитовые глаза.

- У меня тоже, - признался Анжер. - Мне кажется, что я уже жил однажды на земле. Я собирался жениться и подарил невесте букетик цветов. Последних цветов в Городе... То есть Я ДУМАЛ, что последних. Вон их сколько!

Честав и Ириска стояли совсем рядом, поэтому от них не укрылось легчайшее трепетание сердца Маргаритки под новеньким легким платьицем и едва заметный травянистый румянец на щеках.

- Со мной то же самое. Я помню, что бродила по Городу среди ужаса, безобразная и искалеченная. И любила страшного человека... Или это был сон? А еще раньше я жила такой, как теперь. И у меня была сиреневая подружка, которую звали Розой. Вот я и подошла к кусту.